- Константин Рашидович, я позавчера передала вам дискету с рукописью романа, вы прочитали?
Сафаров вздрогнул всем телом, а потом с такой яростью принялся тыкать указательным пальцем в трубку, повернувшись к Рекрутову, что начальник СБ стремительно вскочил на ноги, вы-тянулся, будто услышал команду "Смирно!".
- Я прочитал, да, прочитал,- масляным голосом сказал Са-фаров.- Как вас зовут, дорогая?
- Это неважно. Ваше мнение?
Рекрутов раскрыл от удивления рот и на цыпочках двинулся вперед, но увидев кулак шефа, так же на цыпочках отступил к своему креслу. Невозможно было поверить в то, что Сафарову по прямому телефону звонит неизвестная, передавшая рукопись.
- Очень хорошее, я бы сказал - положительное мнение. Мы согласны встретиться с вами и поговорить. Скажите, а документы у вас?
- Они есть, а у кого - зачем вам знать?
- Конечно, конечно. Скажите пожалуйста... еще один ма-ленький вопрос. Это документы покойного Олега Троицкого?
- Почему вы так думаете?
- Мы с Олегом были друзьями, да, иногда соперничали, ту-да-сюда, но дружили. Эти документы он обещал передать мне, и не успел. Жаль, бедный, бедный Олег...
- Я не знаю, кто такой Олег Троицкий.
Сафаров довольно усмехнулся и покачал головой. Умная де-вушка, но он умнее! Так не говорят "я не знаю", так говорят, когда знают, очень знают, кто такой Олег Троицкий!
- Хорошо, хорошо,- сказал он.- Когда мы с вами можем встретиться?
- Скажите, а где сейчас Сергей Чекмарев?
- А-а, Чекмарев... Совсем забыл про него, понимаешь. Так значит, он писал роман, а документы - у вас. Правильно?
- Где он?
- Ничего не знаю. Скажу откровенно, мы хотели с ним пого-ворить, пригласили, но он куда-то исчез. Отказался и - пропал. Видите, ничего не скрываю от вас. Приезжайте прямо сейчас, хо-тите, машину пришлю. Подумаем вместе, где искать этого Чекма-рева. Найдем, куда он денется!
- Спасибо, я позвоню вам позже.
Услышав длинные гудки, Сафаров не расстроился, напротив, победоносно взглянул на Рекрутова.
- Она знает мой прямой телефон, Женя! Эта рыжая, зеленог-лазая женщина - бывшая подруга Олега Троицкого!
- Но он же...
- Дурак ты! Если тебе дать, сколько хочешь - и ты станешь подругой импотента, полковник! А она - женщина. Потом стала жить с Чекмаревым. Кто-то в редакции знает о ней. Немедленно займись этим вопросом!
- Я, между прочим, действительно, полковник запаса, Конс-тантин Рашидович,- пожалуй, чересчур дерзко сказал Рекрутов.- И у меня мужское представление о чести. Неважно, сколько пред-ложат, важно, что с этими людьми потом будет!
- Обиделся, да? Извини, Женя, извини, дорогой. Сам тоже виноват, не надо глупые мысли высказывать. Вот что еще. Я с Ириной сегодня в театр иду. Давно решили, билеты купили, как откажешь любимой жене? Скоро вечер, ждать тебя не могу. В одиннадцать позвонишь мне домой, коротко скажешь, что узнал. А завтра - подробный отчет. Про обиду забудь, сейчас не время обижаться. Потом напомнишь мне, еще раз извинюсь. Договори-лись? Все, иди.
- Слушаюсь,- все еще сердито отчеканил Рекрутов.
17
Не так-то просто вдвоем обыскать квартиру, не имея на то ордера. Даже если квартира - однокомнатная. Вывалил шмотки с полки гардероба, просмотрел каждую вещь - нужно все запихнуть обратно. Сбросил книги с полки, пролистал каждую - нужно пос-тавить их на место. Нет ордера, не должно быть и следов, по крайней мере, заметных сразу. Может позвонить в дверь кто-то из соседей, или дружки Чекмарева заявятся - свет горит, зна-чит, хозяин дома. Да мало ли что может случиться.
После долгой, безрезультатной беседы с журналистом, Конд-ра взял у него ключи и приказал Амину обыскать квартиру на улице Народного ополчения. Обыскать, проявив максимум внима-ния, максимум осторожности.
Всё осторожничают, мать их!.. Миндальничают, вместо того, чтобы взять и выбить у этого козла адрес его бабы. А потом - под лед его! И бабу тоже, когда документы будут у Квочкина.
А так - что? Провозились до позднего вечера и ни хрена не нашли. В гардеробе две полки свободны, духами пахнут - явно там лежали бабские шмотки. В ванной пару длинных рыжих волос нашли, не чекмаревские, значит, правду сказал, сука, была ба-ба, была, падла рыжая. А куда лыжи навострила - даже намека нет. Все бумаги в столе и на столе, записные книжки, все кар-маны проверили, каждый сантиметр кухни, ванной, туалета обсле-довали - ничего. Ни тайника с документами Троицкого, ни теле-фона, ни адреса бабы.
Амин заглянул в корпус допотопного 386-го компьютера, по-том отвинтил ножом четыре винта в корпусе монитора - только пыль. Включил компьютер, просмотрел все файлы - ни малейшего намека на рыжеволосую стерву.
Его помошник Мак быстро подключил внешний CD-ROM, быстро перегнал одержимое винчестера на специальный лазерный диск. Потом стер все текстовые файлы.
- Чё будем дальше делать, начальник?- спросил Мак, отсое-динив свою аппаратуру и выключив компьютер.
- Отвезем Кондре две волосины,- мрачно сказал Амин.- Он их понюхает, попробует на зуб и поймет, куда баба слиняла.
- Хоть бы сказал, чё должно быть в тайнике, если б мы его нашли?
- Много будешь знать... до дому не доедешь. Как Шунт. Амин достал из кармана сотовый телефон, позвонил домой
Кондре, доложил о результатах обыска. Получил очередное зада-ние, заматерился, пряча аппарат в карман куртки.
- Приказано взорвать?- усмехнулся Мак.
- Я его и без приказа взорву, падлу! Достал он меня! Ко-роче, так: на сегодня все. Завтра со своими спецами займешься анализом диска, может, какие хитрости обнаружите. А у меня свои дела. Уходим.
За рулем своего "Ситроена" Амин всегда успокаивался, осо-бенно вечером, возвращаясь домой после работы. Классная машина
- она что классная телка, в ней чувствуешь себя настоящим му-жиком. Наконец-то взял себе не какой-нибудь "Форд" или "БМВ" столетней давности, угнанный где-то в Германии или Бельгии, а новую иномарку. Три с половиной года работал на Кондру, и пла-тили хорошо, но ездить приходилось на старых "Жигулях". Жена, как увидела настоящие деньги, так и рванула напролом в светлое будущее: кухню надо новую, мебель заменить, сантехнику тоже, каждое лето - за границу на отдых, уже были в Италии, Греции, Испании. Теперь мечтает поехать на Мальдивские острова, совсем сдвинулась баба! Про шмотки и говорить не приходится, все ста-рые вещи выбросила, модная теперь стала, просто ужас! Все деньги тратила по своему усмотрению, а про новую машину и слы-шать не хотела: у тебя есть "Жигули", чего еще надо? Если б не случай, так бы и ездил на старье...
Но в этот вечер и уютный салон "Ситроена" не успокоил, не придал уверенности. Даже наоборот, усилил тревогу в душе. Ма-шина-то - "подарок" Троицкого!
Вот паскуда был, во всей Москве не найдешь второго тако-го! Казалось бы, за двенадцать лет работы в ментовке всяких ублюдков видел, да нет, Троицкий был особенным. Смотрел всег-да, как на пустое место, говорил, как будто величайшее одолже-ние делал. Сразу давал понять, что он хозяин, а ты - раб. Дру-гие хоть как-то стараются демократами казаться, хотя бы разго-варивают нормально, а этот... За один только взгляд хотелось морду набить! Да нельзя было - хозяин, "серый кардинал" банка. Говорили, что запросто мог бы стать председателем правления, не захотел, Квочкина поставил, а сам остался первым замом. Им-потент несчастный! Все знали, что он импотент.
Уничтожить такого - одно удовольствие! А ведь он всегда знал, что на грязное дело сам не пойдет, киллером никогда не станет, слишком мало шансов уцелеть после. И не стал бы, если б не этот паскудник! Как душа радовалась, когда Троицкий, как заяц, петлял по лесу, когда пули дырявили его! И не было сом-нения - скоро, очень скоро встанет на колени, будет умолять о пощаде, обделается, падла!..
Не встал, не взмолился, только посмотрел своим обычным ненавидящим взглядом и сказал: "Я приду за тобой, Амин..." Все настроение испортил, гаденыш! И тогда, и теперь, когда вроде бы все уже забылось.
Придет?
Теперь все может быть. Если машина, которую Троицкий построил и отрегулировал, заработала, она достанет его. Или вынудит Квочкина отдать убийцу всеми любимого первого зама ментам. Даже не так - отдать его труп, потому что живой он опасен для Квочкина, и ментам не нужен, на хрена им лишние хлопоты? Сварганят улики, это нетрудно сделать, многие знают, что он ненавидел Троицкого, науськают спецназ и "пришьют" при попытке... Дело закрыто, все довольны, все смеются, кроме не-го, Вениамина Пешнева.
Потому что он - крайний. Самый близкий к убийству Троиц-кого. Самый опасный свидетель для Квочкина и всего банка. И похоже, машина эта сучья уже заработала. Шунта убили без пре-дупреждения, без видимых причин, даже не имитировали ограбле-ние! Убили потому, что он смотрел за журналистом. А с ним са-мим и подавно церемониться не станут, даже если будет сидеть безвылазно дома...
Жутковатые перспективы. Даже любимая тачка не радует, хо-лодно в ней, колотун... Оно и понятно, теперь ходи и огляды-вайся, думай, прежде, чем переступить порог подъезда! Какое уж тут спокойствие!