- Все, можешь не продолжать, - неожиданно прервал сосед. - Ясно с тобой... Ха! "Ванечка"! Светлый. И чистый... Вот так ни хера себе - живописец! Ммм-да... Ты Аленкин друг?
- Откуда знаешь? - насторожился Иван. - Ты че - из бандитов?
- Да я сюда влетел, между прочим, как раз из-за тебя, - сосед посмотрел на него неприязненно. - Аленка попросила поискать что-нибудь на Бабинова, я полез к нему в квартиру, а он, сволочь, оказывается, вел меня... И вот - я здесь.
- А - так ты тот самый сыщик! - вяло обрадовался Иван. Фантастика!
- Сыщик-прыщик, - угрюмо процедил сосед. - Лопухнулся на таком простейшем деле - негласный осмотр квартиры... И совсем не разделяю твоей радости, парень. Если б не ты, я бы спокойно сидел сейчас дома и попивал пивко. И башка была бы целой. Кстати - меня Андрей зовут.
- Иван, - машинально пробормотал Иван и тут же поправился: - Хотя говорил уже, ага... Значит, этот мой "дядя" Саша - главный дыродел. Если б мать моя, царствие небесное, знала, что у нее такой "братец" растет где-то, наверно, все бросила бы, поехала и удавила бы гада в колыбели!
- Я бы такого "дядю" в унитазе утопил, - живо поддержал его Андрей. - А он тебе точно дядя? Вы с ним и не похожи ни капельки. И потом - я его давно знаю, козла, вроде не было у него на стороне родственников.
- Да лажа все это, - угрюмо буркнул Иван. - "Дядя"! Как только выберусь отсюда, сразу откручу ему башку. Кстати - насчет "выберусь"... Есть мысли?
- Есть цветные глюки, - горько усмехнулся Андрей. - Изрядно вонючие притом. В виде нечесаного узкоглазого деда с помойной кастрюлей. И кишкой...
- Это не глюки. - У Ивана загорелись глаза. - Это шаман! Аленка рассказывала. Я тоже думал - сон, блин... Очень хорошо! Он нам дал какое-то снадобье и сказал, что будем сутки спать как убитые. Еще он сказал, что... ммм... что код вводить после этого будет поздно - получится плохой мункху. Зомби, значит, плохой, ага...
- А две луны зайдет - мункху совсем пройдет, - подхватил Андрей. Знаешь, хоть это и шарлатанство чистейшей воды, но... некоторым образом обнадеживает. Получается, Аленка о нас позаботилась. Вернее, о тебе.
- Хорош делиться, братуха! - остановил его Иван. - Мы теперь вместе - ты и я. Давай, пока при памяти, быстренько думать - как рвать будем.
- Насчет - "пока при памяти" - это ты хорошо сказал, глубокомысленно заметил Андрей. - Я не думаю, что нам позволят валяться тут и лелеять надежды. Судя по всему, эти ребятки уже озабочены тем, что мы сутки не приходим в сознание - это отклонение от нормы, если верить бреду шамана. Так что - дергаться вряд ли стоит. Но я же сказал, - насчет двух лун обнадеживает. Надо полагать, скоро нас закодируют. Но через некоторое время мы все самопроизвольно вспомним - "плохой мункху", сам понимаешь...
- А если не прав шаман? - насторожился Иван. - Вдруг какая-нибудь нестыковка? Нет, давай все же, пока при памяти, попробуем свалить. Где мы находимся - ты в курсе?
- Поселок Приютное, психушка. Мы сюда на практику ездили, когда я еще студентом был... Я в мединституте некоторое время учился. Гхм-кхм... Ну, натурально - глухомань. До города минут сорок езды, вокруг лесополосы и поля. Рядом кладбище, при нем - бюро ритуальных услуг. И - ни души кругом. Сам поселок в паре километров отсюда.
- Да, веселенькое местечко! Кладбище, бюро ритуальных услуг, катафалк...
- При чем здесь катафалк? - удивился Андрей.
- Да так - к слову пришлось, - уклончиво ответил Иван. - Значит, так. Мы хоть и слабенькие после операции, но совсем не хилые ребятишки. Я, например, чувствую себя вполне сносно, чтобы убить между делом какого-нибудь зомбированного гада. А ты?
- Эйфория, - пояснил Андрей. - Шаман говорил, что некоторое время мы будем чувствовать себя хорошо. Эта его дрянь, по всей видимости, имеет такой эффект... обманчивый несколько.
- Да и черт с ним, - беспечно отмахнулся Иван. - Короче, как стемнеет, ждем, рубим первого, кто зайдет в палату, - если будут двое, рубим двоих...
- Если будет трое - троих, и так до роты, - язвительно продолжил Андрей. - Ловкий ты парень - что и говорить. Только ведь против фактов не попрешь, мой юный друг. Если увязать деятельность Пульмана и твоего "дяди" со всеми исчезновениями, проще сразу застрелиться. Стреляться не из чего - стало быть, повеситься. Вот на этих простынях.
- С какими еще исчезновениями? - снова насторожился Иван. - Я что-то не знаю?
- Ты многого не знаешь, - хмыкнул Андрей. - Зато хочешь сразу все сделать. Что ж - бывает... Короче, у нас за последний год временно пропадали практически все более-менее значимые фигуры областного масштаба. Недельки на три. Потом возвращались - а где были, не помнят. Думали - секта. Теперь-то мне ясно, что стало с этими товарищами. А тебе?
- Похоже, у вас в области любят вертеть дыры в черепах, съехидничал Иван. - И как это влияет на наш план?
- Допустим, нам удастся отсюда вырваться - в чем я сильно сомневаюсь, - рассуждал Андрей. - Постараемся удрать за пределы области - это тоже та еще авантюра. Ну, хорошо - удрали. Приперлись, даже, допустим, в столицу. И пошли в компетентные органы.
- Лучше в ФСБ, - вставил Иван. - По-моему, это по их части. И какого-нибудь честного депутата найти - обязательно! Без депутата - никак.
- Договорились, - согласился Андрей. - Пошли мы в ФСБ, нашли честного депутата, все рассказали. Нам поверили и не посчитали, что мы с тобой безнадежные больные... А дальше через свои каналы эти ребята полезли проверять клинику в целом и Пульмана с Бабиновым в частности. Но ведь в областном масштабе все каналы - дырявые, и в прямом и в переносном смысле. Как только с ними возникнет контакт сверху, мы с тобой приплыли - это я тебе как старший товарищ гарантирую. Поверь мне, я ведь занимаюсь оперативной работой не первый год, и точно так же, как и ты, хочу свалить отсюда. Какой мне смысл сочинять? Веришь?
Иван поразмышлял и сник, не найдя, что возразить. Сыщик был прав шансы на успех в данном мероприятии практически отсутствовали. И хотя вздорный характер спецназовца не позволял мириться с очевидными фактами, он переживал молча, поскольку разумных доводов против аргументов соседа в настоящий момент не было. А было налицо лишь негодование и скорбь по поводу неправильного и несправедливого мироустройства. Надежда, эта извечная утешительница страждущих, уплывала куда-то налево, судорожно ловя ртом воздух и вяло шевеля дряблыми ногами. Однако по мере того как капитан все более мрачнел и хмурился, его сосед, зацепившись за какую-то мысль, сосредоточенно соображал. И вскоре удовлетворенно крякнул и похлопал себя по коленке, привлекая внимание товарища по несчастью:
- Мысль есть.
- Взять заложников и объявиться? - немедленно отреагировал Иван. Не получается - думал уже. Многих факторов не хватает.
- Да, это сильно. - Андрей сочувственно поморщился. - Это круто! Это от дырки в черепе - не иначе... Но мысль другая. Надо оставить памятку.
- Какую еще памятку? Для беспамятных? - Уязвленный Иван попытался ехидно скаламбурить.
- Ага - точно. Ты не кипи - послушай. Памятку для самих себя - то есть для Андрея и Ивана со стерилизованной памятью. Страховку на случай, если шаман оказался не прав. Не понял? Нужно описать, что с нами произошло в этих стенах. Так описать, чтобы потом, прочитав, можно было поверить... Спрятать послание и вынести с собой на волю. Мысль понятна?
- Чем писать? На чем писать? - деловито ухватился Иван, еще не понимая до конца, куда он клонит.
- Ты, кроме "Муму" и строевого устава, читал что-нибудь вообще? Ну, из художественной литературы? - вкрадчиво поинтересовался Андрей. - Романы исторические, например? Вот-вот, вижу, в твоих не исковерканных борьбой мысли глазах появляется нездоровый проблеск. Уже лучше, уже лучше... Ну чем же писать голым узникам, лишенным всего на свете? Кровью, естественно! Найди здесь какую-нибудь острую штуковину, - хотя бы торчащую шляпку гвоздя, - порежься и хоть обпишись с ног до головы в свое удовольствие. Правда, есть опасность инфицировать ранку - ну да ничего, придется рискнуть. Кто не рискует, тот ходит зомби. Мысль ясна?
- На чем писать? - повторился Иван. - У нас, кроме бинтов на черепах, ничего нет.
- Вот на них, родимых, и писать. - Андрей прикрыл глаза. - Сейчас, естественно, не стоит - в любой момент могут впереться...
- Перевязка, - с сомнением буркнул Иван. - Черт знает, сколько нас здесь продержат. Наверняка будут перевязывать. И - на хер все твои памятки, в мусорное ведро.
- Палата прохладная, бинты свежие, - не сдавался детектив. - Мы не потеем, не дергаемся - лежим себе. Суток трое точно не будут перевязывать - это же не повязка на руке. Есть вполне реальная надежда, что нас отсюда выкинут в течение этих трех суток и оставят под врачебным надзором дома. Закодированные мы не опасны - сам понимаешь. И вообще - чего это я тебя уговариваю? Не хочешь - лежи себе и просто так жди. А памятка - хоть мизерный, но шанс.
- Можно попробовать, - согласился Иван. - Если день перележим, ночью вряд ли будут беспокоить - они же не совсем треснутые. Наверно, ночью отдыхают где-нибудь. Давай текст сочинять.
- Я сейчас тебя научу, как симулировать бессознательное состояние, - оживился Андрей. - Как-никак, несостоявшийся медик. Если до конца дня удачно притворимся, что не пришли в себя, ночью все у нас получится. Во дворе фонари, шторку отодвинем - света будет вполне достаточно. А сочинять - всегда успеется...
Не прошло и получаса, как палату посетил Бабинов в сопровождении каких-то врачей - судя по разговору, не причастных к его опытам. Речь шла о черепно-мозговых травмах, о буйнопомешанных, которые без должного контроля так и норовят, паразиты, свернуть себе шею или размозжить голову. Вот, пожалуйста, - наглядный пример. Убедившись, что пациенты так и не пришли в себя, их оставили в покое.
В оставшееся время дня друзья по несчастью успели выспаться. Проснулись они почти одновременно, с наступлением сумерек, при этом оба чувствовали себя значительно лучше, чем утром. Немного поболтали, не покидая кроватей, - берегли силы.
Когда на Приютное опустились сиреневые сумерки и во дворе клиники зажглись галогеновые фонари, дверь в палату бесшумно растворилась. Узники замерли, вполглаза наблюдая за вошедшим. Это был один из стандартных пульмановских "шкафов" - высоченный, с выдающейся антропометрией и мертвыми глазами. Впрочем, рассмотреть в темноте выражение глаз не представлялось возможным - зомби выдавало поведение. Заперев дверь на ключ, он положил его в карман брюк, уселся на табурет возле двери и застыл, как истукан, совершенно не шевелясь, глядя в пространство перед собой. В общем, обосновался надолго.
"Пи...ец, приплыли, - уныло подумал Андрей. - Эта утварь, по всей видимости, спать не обучена. Написали! Молодец Пульман - все-то ты продумал..."
"Нехорошо, - лихорадочно соображал Иван. - Больно здоровый пацан. Надо, конечно, рубить. Но ежели рубить - тогда обязательно потом сваливать придется. И хватит ли сил? Зомби... Болевые ощущения сведены к нулю. Значит, рубить насмерть. Нехорошо! Вот шуму-то будет, когда сражаться учнем - вся клиника сбежится..."
В тягостном ожидании протянулись несколько часов. Сумерки переросли в полноценную ночь, за окном утихли вечерние шумы клиники... У пленников уже давно затекли от неподвижного лежания все члены и окончательно иссяк запас терпения. А зомби продолжал пребывать все в той же позе - голову не склонил, не расслабился - робот, да и только!
"Ну и достал ты меня, башка дырявая, - злобно подумал Иван. - Что ж с тобой делать?.. А ежели упасть на пол и посмотреть, как оно себя вести будет? А ну - раз, два, взяли!"
Он протяжно замычал, невнятно что-то бормоча, начал переворачиваться на другой бок и неловко упал с кровати. Ударившись о пол, сгруппировался на левом боку и начал слабо и протяжно стонать. Интересно, что у этого дебила заложено в программе? Нажать на кнопку тревожной сигнализации или предпринять какие-то иные действия, адекватные ситуации?