Сержант ещё раз подивился буйной игре ярких цветных пятен, подумал, что парень все-таки перестарался с красками, после подумал, что такую штуку можно было бы повесить дома, в северной комнате, там света мало, мрачновато, а это вроде как пожар. Обратил внимание, что на картинке в углу написано "СД", а чуть ниже "24.10.96 8.50-9.50".
Встал. Художник снова набрасывал углем тот же рисунок. "На продажу клепает", — подумал Косов.
— Слышь, парень, и сколько дают за такую картинку?
— За такую? Пятерку, конечно!
— Пятерку зеленых или наших?
Бородатый повернул к Косову удивленные глаза:
— Оценку поставят пятерку, хорошо получилось!
Теперь уже сержант удивился:
— А зачем вторую такую же рисуешь?
— Солнце поднялось, изменилось освещение. Цвет другой теперь. Хочу написать серию этюдов при разном свете. Может, не один месяц буду работать.
— Одно и то же несколько месяцев рисовать? Это же сдуреть можно!
— Клод Моне писал Руанский собор при разном освещении больше двух лет!
— Так то ж собор! А чего ты не рисуешь собор? У нас в Чураеве их хватает.
Художник презрительно оттопырил губу.
— Руанский собор — поздняя готика, там такое многообразие форм, есть где свету играть. А тут… Успенский — чистый классицизм, это скульптура, а не живопись. А Вознесенский — обычная византийская мешанина, светлые и темные горизонтальные полосы все задавливают, там игры света не увидишь.
— Понятно, — отозвался Косов деловым тоном. — Так что, небудешь продавать картинку?
— Пока не буду. Приходите через недельку, поговорим.
— А куда приходить?
— Сюда, конечно!
Косов угукнул и отошел в сторону — на следующий пост, предусмотренный маршрутом.
В 11.10 из ворот дома выполз "Москвич-2140" светло-серого цвета. За рулем сидела Жанна Степановна, супруга мэра. Косов поприветствовал её, проводил машину глазами, связался с лейтенантом, дал подтверждение.
Жанна Степановна вернулась к часу, мэр приехал на обед в 14.15. Такой он был человек, предпочитал дома обедать. В 15.20 снова уехал на работу.
Бородатый художник начал собирать манатки. Косов подошел ещё раз. Теперь были готовы уже второй и третий этюды. Сержант осторожно присел, поглазел — и особой разницы не увидел, хотя на последней картинке вроде было побольше синих пятен. Обратил внимание, что оба этюда тоже аккуратно подписаны с указанием даты и времени.
— Что, на обед пора? — поинтересовался Косов.
— Нет, на сегодня хватит — солнце ушло, фасад в тени.
— А тень, значит, рисовать неинтересно?
Бородатый задумался.
— Интересно, но уже глаз устал, не вижу оттенков. Может, завтра начну позже, тогда и попробую взять цвета в тени. Спасибо, что подсказали. Подходите завтра, посмотрим вместе.
— Подойду, — пообещал Косов, хотя завтра не дежурил.
Одаренный бородач нагрузился своим скарбом и ушел. Косовпосмотрел ему вслед и зашел к лейтенанту в дежурку.
— Интересный художник. Рисует Академию при разном освещении, говорит, цвет меняется. На каждом этюде проставляет время. Регистрировал убытие и прибытие мэра и его жены.
Лейтенант нахмурился.
— А кто дальше будет следить?
— Присмотрюсь, кто в "Кебабе" засидится. И, может, стоитпоспрашивать по соседним домам, не снял ли кто квартиру недавно.
— Добро, — сказал лейтенант и задумался.
Не так все просто. Позвонить, конечно, дело нехитрое, но где гарантия, что наш телефон не прослушивают? Поэтому я набрал номер и подождал два звонка. К телефону, естественно, никто не подошел.
У Слона на этом аппарате висит АОН — автоматический определитель номера. По протоколу можно запросто узнать, кто звонил. Я сообщил, что мне необходимо с ним пообщаться. Вот так, одним своим звонком. А он пусть уж сообразит, когда и откуда меня к себе для этого общения привезти.
Аська ещё плескалась, когда раздался звонок. Я снял трубку:
— Да.
— Извините, это 25-11-15?
— Ничего похожего.
— Это зоопарк?
— Нет, говорю же. Внимательнее номер набирайте.
— Точно не зоопарк? А почему мне обезьяна отвечает?
И бряк трубочкой.
Понятное дело. Значит, завтра, двадцать пятого октября, в одиннадцать утра я должен быть в зоопарке (само собой, у слоновника). Плюс-минус пятнадцать минут.
Не ахти какая конспирация. Да и шуточка не самая свежая. Но если вдруг и в самом деле слушают нас чужие уши, то толком они ничего не поймут: ну позвонил мне пьяный. Или, может, наколотый. А я тут при чем? Мало ли какой кретин может человеку позвонки морочить?..
Но Слон-то живенько отреагировал! Что ж так? Или шибко уважает, или нюх у него особый на неприятности, хороший нос за неделю кулак чует? Хотя, может, просто так совпало… Однако утреннее рандеву несколько меняет мое расписание на завтра. Я-то планировал встретиться с ним вечером…
Ну ничего, Аська меня подстрахует. Я тогда с утра к себе домой заеду карточку заберу, бумажки медицинские. Сергей Александрович велел привезти. Значит, потом в зоопарк… Когда в офис приеду?.. Ну, на Слона часика два-три отсчитать надо. Не любит наш благодетель торопливых разговоров, тем более, вопрос не пустяковый. Хотя черт его знает, это для меня вопрос серьезный, а для него, может, тьфу и растереть. На всякий случай нужно считать три, а то и все четыре часа. Ладно, примем, что в офис попаду не позже трех пополудни…