Алексей пожал плечами:
— Что-то ты, парень, как баба, семь пятниц на неделе у тебя, то быстрей, то не так быстро…
Однако газ сбросил и чуть прижался к обочине. Справа вдоль дороги тянулась шеренга тополей, за ней — трамвайные пути, пустая полоса метров десять и высокий каменный забор завода. Слева — мрачноватый строй дубов. Лес, только не дикий, а высаженный ещё в допотопные времена, в двадцатые, что ли, годы…
Белый "рекорд" висел на хвосте, но держался чуть левее. Впереди показался перекресток — забор кончился, вправо уходила узкая дорога к заводской спортбазе. И вдруг "рекорд" выдвинулся вперед на полкорпуса и стал плавно прижимать "пятерку" к обочине.
— Чего он, чего он?! — задергался пассажир.
Алексей сделал испуганное лицо, резко свернул на боковую дорогу и ударил по газам. Но "рекорд" его мгновенно обошел, вырвался вперед и с заносом затормозил, перегородив дорогу. Алексей тоже нажал на тормоз, причитая:
— Вот мать твою, вот мать…
Из "опеля" вылетел дюжий мужик в черной бороде и надвинутой на глаза кепочке, рванул правую дверцу и за грудки выволок топтуна из машины. Мужик кричал:
— Ты че, гад, за моей бабой гоняешься, а?!
Водитель "опеля", помельче размером, но тоже в черной бороде, оказался возле Алексея, вежливо раскрыл его дверцу, громко сказал:
— Так, братан, извини, что бизнес поломали, на тебе пятеру и вали отсюда!
Справа доносился треск кустов, удаляющиеся выкрики:
— Ну чего ты, чего ты?!
Лера уже сидела в "пятерке". Алексей сдал назад, в два приема развернулся на узкой дороге и заторопился к "Лесному".
В восемнадцать часов Дубов вызвал к себе бригадира Алексея для доклада.
Алексей излагал очень сжато и конкретно:
— В 13.05 Лера обнаружила чужую слежку за госпожой Иващенко. К сожалению, наблюдатель проявился слишком поздно, уже после вашей с ней встречи.
Дубов чуть повел бровью, но промолчал. Алексею нельзя часто выговаривать, слишком казнится.
— Наблюдатель был задержан и допрошен. Гусак Алексей Сергеевич, 1977 года рождения, проживает по улице Бестужева-Рюмина, дом 37…
— Хм… Ваш тезка, мой сосед, — иронически отметил Борис Олегович.
— Сотрудник фирмы "Татьяна". Задание получил от Виктора-второго — это Терещенко Виктор Владимирович, нынешний начальник охраны "Татьяны", 1971 года рождения, Полтавская, 24, квартира 6.
— Такие мальчишки вместо Короля Артура? М-да, теряет марку господин Манохин…
— Терещенко, предположительно, получил приказ на эту слежку от Манохина лично.
— Непродуманный поступок со стороны Манохина, — обронил Дубов и поиграл желваками. — И что же сей юноша успел выследить?
— Место жительства, место работы, регулярные маршруты следования, личности сотрудников, описания внешности отдельных посетителей фирмы, адреса родителей и, предположительно, друзей — два адреса, без номеров квартир и фамилий. Наблюдения вел с 14 октября, в одиночку, без сменщика.
— Дилетанты… Что же вы его раньше не засекли?
— Хитрый. Лера его приметила ещё два дня назад, когда начала работать по Иващенко — он чинил во дворе фирмы АСДИК четыреста седьмой "Москвич". Там постоянно люди возятся с машинами, гаражики-сараюшки. А сегодня поймала на горячем.
— Поблагодарите от моего имени… Кто проводил допрос?
— Евженко Александр.
— Вам не кажется, Алексей, что братья Евженко несколько… м-м… грубоваты?
— Не беспокойтесь, Борис Олегович, клиент через неделю будет бегать.
— Надеюсь, не за Анной Георгиевной… Но, между прочим, охрану вы от меня отвлекли, Алексей.
— На три минуты двадцать секунд. Виноват, Борис Олегович. Ситуация потребовала.
— Полагаю. Тем не менее, не будем считать это прецедентом, Алексей…
И достаточно. Алексей ревностен и чуток. В данном случае чутье подсказало ему правильное решение.
Вечером в четверг Манохин пришел домой поздно, гораздо позже обычного. Валентина уже и злиться перестала — всерьез обеспокоилась, не случилось ли с мужем чего.
Измены она не боялась. Но у Евгения Борисовича стало пошаливать сердце. Вот это и тревожило.
Когда, наконец, щелкнул замок, она выскочила в коридор — ибессильно прислонилась к двери: муж как ни в чем не бывало снимал туфли.
— И где ты, друг мой дорогой, ошивался?
— В больнице был. У сотрудника.
— А позвонить?
— Не до того было.
— Что-то ты мне не нравишься. Выпил, что ли?
— Немного. Не волнуйся.
— Я не волнуюсь. И с чего это тебя к бутылке потянуло? С какой такой радости?
— Без радости, Валь. С родственниками сотрудника пришлось выпить.
Валентина опешила. Ее Манохин, человек безмерно щепетильный относительно табели о рангах, вдруг хлещет водяру с какими-то родственниками какого-то сотрудника! Что-то стряслось!
— Есть будешь?
— И побольше.