— В таком случае администрации придется ещё оплатить мне временную нетрудоспособность по бюллетеню — я завтра ложусь в больницу.
Петр Петрович приподнял бровь:
— Но за вычетом полученного вами под расписку аванса в размере эквивалента пятисот условных единиц.
Я было опешил, но тут щелкнула память: ну да, был такой эпизодец, выдавал мне Иван Иваныч пятьсот баксов под расписку.
— Ну-у, Петр Петрович, нужно внимательнее читать финансовые документы! Какой аванс? Выплата была произведена для покрытия непредвиденных служебных расходов, в той же записке поименованных! Иван Иваныч, царствие ему небесное, был человек пунктуальный…
Улыбка Петра Петровича стала шире:
— Сдаюсь, сдаюсь! Где мне тягаться с дипломированным юристом! Однако, если всерьез, заявление вы мне все-таки напишите задним числом, порядок есть порядок, да и материальные ценности кое-какие за вами числятся…
Это он о чем?..
Петр Петрович, видя мое недоумение, согнул указательный палец, словно нажимая на спусковой крючок, тут я сообразил: пистолет-то они мне выдавали! — и кивнул. Он тоже кивнул и продолжил фразу:
— …а пришел я к вам в качестве клиента.
Клиент — это другой разговор. Клиенту можно и отказать, не начальство. Однако же и платит клиент не как начальство. Что ж, переключаемся на соответствующий режим.
— Слушаю вас, Федор Гаврилович.
Так что это за Власов такой, которого Андрюша встречал с Иван Иванычем? Неужели история с СИАМИ ещё не кончена?
Я шмыгнула в кухню, выглянула из-за занавески. Сидят, голубки, беседуют. Только рожа у Колесникова нестандартно сосредоточенная. И спина закаменела. Серьезный разговор, видно, идет. И неприятный.
Если и вправду СИАМИ, то, конечно, неприятный. Не успел Димка развязаться с квартирными жуликами, как эти его подобрали. "Сверхсекретное подразделение МВД"! Это они ему так мозги пудрили. Вруны, каких свет не видел. Хотя это я зря, свет много чего видел. Но Колесникова они уж точно на пустой крючок поймали красивыми словами о борьбе с коррупцией и преступностью. А он поверил, как мальчишка, заела романтика благородного шпионажа. И только после всей этой истории с наркотиками и работорговлей у него глаза открылись. СИАМские начальники Димку подослали, чтобы через нашу контору найти ход в головную фирму, в "Татьяну". Только никого они не собирались разоблачать и под суд отдавать, им Слон заказал вызнать манохинские секреты, чтобы перехватить выгодный бизнес или хоть в долю войти… Вот тогда мы с Колесниковым и познакомились…
А потом Ире удалось сбежать из махденского борделя и вернуться домой, а мы с Димкой начали её прятать и спасать и понемногу раскопали всю историю, а потом Надежда через девочек вызнала, какое на самом деле дерьмо это СИАМИ, я психанула, Димку из дому выгнала, решила, он тоже такой… вот так они нас чуть не развели насовсем, СИАМы эти проклятые…
Я уже считала, что они отцепились от Димки. Но выходит, нет, недостаточно им, что нас чуть не убили!
Хотя что это я завелась? Мало ли кого и с кем видели, что из того? Ну встречался Димкин покойный начальничек с кем-то. Ну и что? Я тоже черт-те с кем встречаюсь. Даже на лавочке сижу. И мороженое ем. Надо же информацию добывать.
Сказал тебе Власов, что из "Шедевра" люди ему говорили о нас — значит, так оно и есть. Вполне могли говорить, мы на "Шедевр" хорошо поработали.
И нечего заводиться раньше времени. Успокойся, дуреха, и иди работай!
Но что-то не получалось успокоиться, и ноги к полу приросли. Из кухни я уйти уже не могла. Пусть разговора не слышу, но хоть присматривать буду, чтобы влезть в случае чего…
Клиент огляделся по сторонам — искал, куда бычок кинуть, обнаружил на обломанном сухом сучке сирени жестяную баночку из-под скумбрии, хмыкнул, опустил аккуратно, отряхнул пальцы друг о друга.
— Вадим Андреич, вы — человек опытный, профессионал высокого класса. Иван Иваныч покойный неоднократно отзывался в самом положительном смысле. И, насколько я понял, ваша… партнерша… тоже человек способный, и работает в традиционном для российских служб охраны ключе… Мы предлагаем вам собрать материалы о противозаконной деятельности господина Дубова Бориса Олеговича. Слона.
Ни фига себе! Я оторопел. Чтобы выиграть время, бросил окурок в баночку, промахнулся, буркнул досадливо, встал, поднял, уложил, вытащил следующую сигарету, закурил и медленно опустился на место.
— А что ж так, Федор Гаврилович? Ваш клиент, солидный заказчик…
— Позвольте напомнить, Вадим Андреич, наш клиент — правосудие… Мы работаем на благо государства и общества.
Теперь уже я приподнял левую бровь. Романс Пушкина на слова Лермонтова "Не пой, красавица, при мне".
— Господин Дубов, — продолжал Федор Гаврилович, — фигура и в самом деле солидная, но сегодня в бизнесе честными путями фигурой не станешь. Это не политика, где можно выехать на былом инакомыслии, на популистской болтовне или национализме. Общественное мнение не случайно связывает с его именем так много правонарушений.
— Общественное мнение — для прокуратуры не аргумент. Здесь можно говорить о деликатной проверке, а употребленный вами глагол "собрать" звучит очень уж категорично: есть ли, нет ли — а разыщи и предъяви.
— Не будем цепляться к словам. Преступные группировки творят произвол и рвутся к власти. Когда им это удается, они из просто преступных становятся мафиозными. Слон — преступник, сами прекрасно знаете. И слишком много силы последнее время забрал. Пора приструнить.
— Один он, что ли, такой в городе? Взять хотя бы…
Господин Власов, однако, умел отбивать и с лета.
— Не волнуйтесь, господином Арслановым мы тоже занимаемся. Хоть нам все больше не хватает профессионалов вашего класса, но на Арсланова людей найдем. А у вас сейчас более удобная позиция для работы по Слону. Волей-неволей, а вы к нему уже внедрились.
Я расставил ноги пошире, наклонился, оперся локтями на колени. Опустил голову, сильно затянулся. Выдул дым к земле. Насчет профессионализма и класса — это он в порядке вежливости, но в остальном объективно прав. Все верно, внедрился. Верно, волей-неволей, попробуй умышленно человека так ввести…
Минутку-минутку, Петр Петрович, а ты откуда знаешь, что я внедрился? Впрочем, когда пришлось нас с Асей от Мюллера спасать, боевиков у Слона, наверное, он сам просил, а о прочем догадывается. Или успел разнюхать, что мы со Слоном пакт заключили? Попробовали бы не заключить, сейчас над нами уже оградки и памятники стояли бы… Интересно, как ему удалось дознаться. Ох, непростые ребята у них там в бывшем КГБ трудились… Ладно, поставим пока большую птичку для памяти.
И дальше он прав — доставать Слона я рано или поздно начну, выручить-то он нас выручил, только мы с Аськой просто поменяли хозяев вместо шайки жуликов от КГБ да сравнительно мелкого наркодельца теперь у нас в "покровителях" ходит преступник покрупнее… Короче, с крючка слезать надо. Только не сейчас, попозже. Сейчас Слон с меня глаз не спускает. Да и не нужно с ним спешить. Пока что он — меньшее зло. Нельзя Арсланову двери настежь раскрывать. Впрочем, господину Власову я этого не скажу. Но и браться за его заказ тоже не хочется. Себе дороже.
Я откашлялся, прочищая глотку:
— Не могу, Петр Петрович. Совесть не позволяет. Как-никак, а он мне жизнь спас. Догадываюсь, по вашей просьбе, но спас. Вот так сразу продавать благодетеля? Не могу.
— Ах, Вадим Андреич, какой вы и в самом деле ещё зеленый лягушонок! Во-первых, не вас он спасал, на вас ему, извините, наплевать с высокой колокольни. Спасал он нужную ему информацию и, кстати говоря, ещё на этом поживился — знаете, сколько он с нас слупил за своих боевиков?
Власов сделал паузу, я интереса не проявил — ты тоже не меня, а информацию спасал, чтоб было за что от того же Слона денежки взять… Он продолжил:
— А во-вторых, господин Маугли, в вашем возрасте пора уже снять розовые очки. Пора уразуметь, что вокруг — джунгли! Вы не забываете, что такое совесть, что такое благодарность и благородство — о-о, он тоже не забывает! Но для вас это моральный кодекс, вы по нему живете, а для него человеческие слабости, которые можно прекрасно использовать в работе с некоторыми личностями.
И вот тут мне тошно стало. Ведь не такой уже я лягушонок, просто не хватает навыка в цинизме — прямо называть вещи своими именами, — а на самом-то деле в отдаленной перспективе я твердо намерен своего спасителя и благодетеля завалить. И чем же я лучше господина Власова? Тем, что собираюсь это сделать во имя высшей справедливости? Так и Власов во имя. Э-э, а вот фиг! Это полгода назад я считал по лягушачьей своей зеленой глупости, что во имя, а теперь выучил: музыку заказывает тот, кто платит деньги. А кто же теперь платит?
— Предложение серьезное… Позвольте полюбопытствовать, а кто оплатит заказ?
Власов скользнул по мне снисходительным взглядом.
— Я. Как вы можете помнить, нашу фирму пока кризис неплатежей не захватил…
Я торопливо покивал. Вовсе незачем было выскакивать с этим вопросом, так и проколоться недолго. Пусть лучше за старательного наивнячка держит.
— Вы уж простите бестактный вопрос, Федор Гаврилович, но, сами понимаете, мне теперь не только о себе надо думать. Интересы фирмы…
— Как же, как же, вы теперь ком-мерсант, владелец заведения…
— Совладелец, партнер.