— А-ай, сколько раз тебе объяснять! Второе от угла, где сейчас темно! Угловое никак нельзя! Перепутаешь — убью!
— На окнах решетки, помешать могут…
— Слушай, ну говорили уже про эти решетки! Если с первого раза попадешь в решетку, бей сразу ещё раз, в дырку!
Светофор переключился, водитель тронул с места, на Т-образном перекрестке свернул налево, огибая занимающее полквартала пожарное училище. Дальше сместился в левый ряд, включил левый поворот, остановился перед следующим светофором. В рации затрещало, послышался голос:
— Ваня, Ваня, это Петя! Длинный белый с водителем отчалили на "восьмерке" пятнадцать минут назад, хозяева не выходили.
— Понял тебя, Петя, понял хорошо. Значит, застанем дома, не впустую приехали, — ответил пассажир на переднем сиденье.
Пассажир на заднем сиденье тем временем ещё раз проверил свои два автомата АК-74 с подствольными гранатометами.
Водитель выбрал момент между идущими по Архитектурной вниз машинами, плавно вывернул влево, на Добролюбовскую (здесь она сходится с Репинской острым углом), и поехал обратно к улице "Искры". Пассажир на заднем сиденье завертел ручку, опуская стекло с правой стороны.
В офисе было совсем тихо: топить хоть и начали, но после долгого перерыва так стеснительно с отвычки, что форточки приходится к вечеру закрывать. Даже уличный шум не доносится — темнеет, машин меньше, только по Репинской проскакивают изредка — а у нас окна выходят на "Искру". Я обнаружила, что забыла внести в исполнительную смету транспортные расходы, включила калькулятор…
И вдруг за окном как бабахнет! Мелькнула мысль, что курсанты из пожарки опять ракетами забавляются, но тут же я услышала, как посыпалось стекло в соседней комнате, у Шварца в компьютерной. Они что, совсем перепились, эти детишки в погонах? Не дай Бог, зацепило "пентиум"… Я вскочила, Димка уже успел сделать два шага к двери…
Но не дошел — через секунду из соседней комнаты донесся настоящий взрыв.
Я вылетел в коридор, отпихнулся от вешалки и бросился в Сережкину комнату — там уже полыхал огонь. А улица за окном вдруг осветилась на миг, в комнате снова грохнуло, мне в лицо ударила тугая горячая волна и отшвырнула на кухню.
"Ауди" цвета мокрого асфальта плавно тронулся на зеленый свет, повернул налево и прибавил газу. Пассажир на заднем сиденье начал поднимать стекло, пассажир, сидевший рядом с водителем, его остановил:
— Пускай проветрится, полно дыма…
Повернулся к водителю:
— Быстро назад и через ворота на Добролюбовской въезжаешь во двор.
— Не дергайся, Арчил дорогой, я помню…
Боже, да что там стряслось?! Я вскочила — и вдруг заметила, что кофеварка включена в сеть — ой, загореться ведь может! Руки тряслись, я никак не могла выдернуть вилку из розетки, а тут за стенкой грохнуло в третий раз и на меня посыпалась штукатурка. Господи, там же Димка!.. И вечно, когда надо бежать, оказывается, что я на высоких каблуках… Ничего не видно в коридоре, лампочка, наверное, лопнула, ну где же он, что он возится, там же горит! Надо звонить ноль-один… Нет, сначала вытащить Димку, он же там, пожар тушит… Ох, страшно как заходить…
Вдруг меня дернуло сзади, я чуть не упала, но он меня подхватил:
— Куда лезешь, дура! Назад, там стреляют!
Я попятилась, огонь в компьютерной гудел все сильнее, а у меня в мозгах засела не выключенная из сети кофеварка, я вывернулась из Димкиных рук, бросилась в приемную, он заорал:
— Куда ты?!
Только тут до меня начало что-то доходить. Настольная лампа не погасла, на моем отчете и калькуляторе валялся здоровенный пласт штукатурки с потолка, из-под него торчал ремешок сумки. Я её выдернула, прижала к себе, вдруг ощутила облегчение. "Женщина без сумочки — все равно что голая"… Мама всегда так говорит, из какого-то старого фильма…
Аська, как идиотка, торчала на свету перед окном. Она ещё ничего не поняла, запаздывающее зажигание… Черт побери, крепко я приложился затылком… Да что же она!
Пришлось схватить и волочь силой:
— Ну, что стоишь, как столб?! Давай быстрее отсюда!
Дотащил до двери, но тут опомнился. Взрывов больше не было, только все сильнее трещало и гудело пламя…
— Стой!
Я кинулся к выходу, приоткрыл дверь, осторожно выглянул. В подъезде было пусто, спокойно светила дохлая сорокаваттная лампочка, слева уходила лестница наверх, справа — короткий, в несколько шагов проход и шесть деревянных ступенек вниз, к выходу во двор. Там темно, дверь притянута пружиной. Выход на улицу, как всегда, закрыт — дверь снаружи заложена доской и забита гвоздями-сотками…
Оглянулся. Аська, путаясь в рукавах, натягивала плащ. Я тоже схватил куртку, надел, задержал дыхание — и все же смог застегнуть молнию. Несколько секунд не спасут, но помогут привести мозги в норму…
— Бригадир! Говорит три-три-три…
— Слышу тебя, три-три-три!
— У объектов в конторе вспышки и взрывы, перед подъездом неизвестная машина, номера частные… вижу троих людей… у одного ручное оружие…
— Понял, выезжаем! Не вмешивайся, следи! Если будут увозить осторожно преследуй, все время докладывай!
— Понял, следить. Внимание, оружие у всех! Вы с базы?
— Нет, из офиса! Пять минут…
Дима выскользнул в дверь, я — за ним, вцепилась в рукав. Он как будто озверел:
— Пусти! Отстань…
Да он что?!
— …отстань на несколько шагов. Я спущусь, выгляну во двор. Скажу тогда и ты иди.
Господи, я совсем идиотка!.. Ладно, пока он разведывает, я же могу запереть офис… Рука полезла в сумочку за ключами… Боже, тут совсем чокнешься, что его теперь запирать, там же пожар, а я так и не позвонила ноль-один, ладно, сначала надо самим выбраться… А может, побежать к Ильинишне, предупредить? Сейчас ведь и они загорятся!.. Да где же ключи? Все лезет под руку "Вальтер" этот дурацкий… Ой, опять я про ключи, каша в голове…
Димка осторожненько, по стеночке продвигается к спуску во двор. Опять хромает! Ведь подлечили уже, совсем не хромал… Я отпустила его на три шага — а больше не могла стоять, страшно, двинулась следом.
Алан Александрович посмотрел на часы. Без десяти шесть. Феликс, бедняга, уже приехал. Жалко, старый друг, но совсем глупый оказался. Неопытный. Взяли его на испуг там, в СИЗО, сперва страху нагнали с убитым шофером — кому он нужен, какой-то там шофер, чтобы его убивать?.. Потом замком погремели — и у него полные штаны… Напрасно, Феликс, не надо было тебе рот раскрывать, зачем болтал лишнее? Так ведь все складно придумано было, так хорошо все выучил — зачем стал показания менять? Себя подвел, меня подвел…
Но все-таки что-то заметил у ментов в бумагах, хоть немножко перепутал… САДИК! Ты смотри, предупреждал же меня какой-то умный человек, а я сам оказался глупый, не поверил. Ладно, лучше поздно, чем никогда. Привезет Арчил рыжую хозяйку, поговорим, расспросим, послушаем, что она ещё интересного знает…
Мяукнул телефон. Алан Александрович протянул руку, нажал кнопку.
— Да?
— Руслан! Такое несчастье — твой гость разбился и сгорел!
— Ай-яй-яй, ну ты подумай, какое горе!
— Прямо на глазах у тихарей — за ним шла машина от самой Ерофеевки.