И что мне ответить этой незнакомке, которая явно знает меня и уже навострила в мою сторону свои острые зубки?
— И вам доброго вечера, дорогая, — копирую её тон и скучающее выражение лица. Раз ей можно намекать непонятно на что, то и мне нет необходимости вести с ней светские беседы.
Брюнетку аж перекашивает. А что она вообще ожидала?
— Алессинья, не желаешь ли прогуляться в саду? — тихо предлагает блондинистая девица. При этом явно нервничает, кидая опасливые взгляды в мою сторону.
— Помнишь, Данира, — обращается стервочка к подружке, — мы с тобой делали ставки на то, что граф даст герцогине отставку. Мне кажется, ты проиграла мне, милая. Совершенно очевидно, что новоиспеченная герцогиня интересует Алексиона не более, чем пыль на подошве ботинок.
Как было бы здорово, если бы эта Алессинья случайно зацепилась своей причёской за причёску Даниры и, занятая “делом”, отстала от меня со своими выпадами. Но мои мечты остаются мечтами, а Алессинья задирает нос, явно удовлетворённая моим молчанием.
— А ещё, милые дэи, — входит во вкус брюнетка, — ходят слухи, что от её светлости сбежали все горничные. Мне кажется, нам стоит помочь и отправить хоть одну толковую служанку в качестве жеста поддержки юной наследнице. Бедняга, вероятно, была вынуждена доверить себя рукам прачек, котрые не знают разницы между тем, как принято появляться во дворце и выходить к завтраку. Какое дурновкусие! Вот же ж…
— Чем это тут пахнет? — демонстративно принюхиваюсь. — Ах, кажется, кто-то завидует “юной наследнице”?
— Завидую? Аххааха! Чему?? — взвивается брюнетка, моментально сбрасывая маску невозмутимости. — Жалкому виду промотавшей состояние герцогини или тому, как весь двор обсуждает, что её светлость, словно ручная собачка бегает за лордом Фрэй Дау, в то время как сам граф ищет способы отвязаться от её назойливого внимания? Так чему завидовать, ваша светлость?
Едкое хихиканье и гадкие шепотки приятельниц с соседних диванчиков ощущаются, как ушат помоев, вылитых мне на голову прилюдно. Неужели это всё правда? Я преследовала мужчину, который меня демонстративно игнорировал? Да что со мной было не так?
— Позвольте пригласить вас на следующий танец, ваша светлость, — вкрадчивый голос заставляет вздрогнуть и обернуться.
Неприятный холодок пробегает вдоль позвоночника. За спиной обнаруживается тот самый канцлер. Совершенно не почувствовала, как он подошёл. Интересно, много ли успел услышать из нашего светского обмена любезностями?
— Добрый вечер… канцлер.
Нет, я не хочу танцевать. Но это шанс сохранить остатки достоинства, сбежав от неприятной компании. Слабость? Возможно. Но я просто не представляю, как иначе закончить паршивый разговор. Мне нечего ответить, этой Алессинье, ведь я ничего о ней не помню.
Встаю и подаю руку канцлеру, радуясь, что на мне перчатки:
— Не откажусь от танца с вами.
Хочется сбросить с себя этот липкий ощупывающий взгляд, выдернуть ладонь и по-детски спрятать её за спиной. Но вместо этого, привычно растягиваю губы в вежливой улыбке, пока канцлер возвращает меня в бальную залу на всеобщее обозрение.
К счастью, следующий танец предполагает наибольшую дистанцию и смену пар. Лёгкие касания рук, повороты, простые шаги. В таком танце очень сложно поддерживать беседу и всё, что успевает сказать канцлер, сводится к нескольким общим фразам и дежурному комплименту: “вы сегодня прекрасны, как никогда, герцогиня”. Вежливо улыбаюсь и благодарю. Канцлера сменяют: пожилой, немного грузный мужчина, затем сухощавый высокий блондин и молодой коренастый шатен, который за короткие несколько секунд успевает пригласить меня на следующий танец. Ох, как это кстати! Радуюсь тому, что теперь есть повод отказаться от второго танца с канцлером и с радостью принимаю приглашение, чем вызываю почти восторженное выражение у коренастого шатена.
Как я и предполагала, в конце танца канцлер предлагает продолжить танцевальный раунд. Ссылаюсь на то, что уже приглашена, мысленно возношу хвалу всем богам и вежливо улыбаюсь, отмечая, как хищная улыбка мужчины превращается в оскал.
Следующие два танца оказываются более сложными. Я неуверенно перебираю ногами, то и дело смущённо извиняясь перед юным коренастым баронеттом за свою неловкость. Замечаю своего “жениха”, грациозно кружащего по залу сначала с Дафной, а затем с неизвестной шатенкой. На их фоне, ощущаю себя совсем неуклюжей.
Когда музыка заканчивается, зал взрывают торжественные звуки фанфар, оглашающие появление Его Величества.
Пожилой мужчина с идеальной осанкой входит в зал со стороны тронного постамента. Его одежды лаконичны, но парадный сюртук украшен крупными сверкающими каменьями. Его походка уверенная и спокойная. Он окружён свитой, которая бросает на присутствующих надменные взгляды.
Канцлер моментально оказывается рядом с монархом. Он расплывается в подобострастной улыбке и сгибается в низком поклоне. Как, собственно, и все, находящиеся в зале.
Его Величество занимает трон и подаёт рукой знак. Зала оглашается новыми звуками музыки. Пары снова заполняют паркет. Я же стараюсь затеряться между высоченных причёсок, ярких платьев и широких мужских спин, пока благородные дэи и дио ещё отвлечены созерцанием своего правителя.
Мой желудок неоднозначно напоминает, что сегодня получал лишь порцию каши плюс несколько орехов и сухофруктинок. Это всё издевательские правила графа и моё гордое нежелание выпрашивать у него еду. Но теперь, когда у меня от голода кружится голова, я жалею, что не попросила Малию тайком вынести для меня с кухни хотя бы кусок хлеба.
На сколько я помню из беседы с дио Хэмисом, здесь где-то должны подаваться лёгкие закуски. Но как их найти? Пока лавирую среди гостей, краем глаза замечаю, как кто-то направляется ко мне с явным намерением пригласить на танец или пообщаться, слегка меняю направление, избегая встречи. И так несколько раз.
Я уже отчаиваюсь, когда, наконец, замечаю проходящих с подносами лакеев. Следую за ними и попадаю на просторную крытую террасу. Здесь располагаются столики, на которые слуги то и дело составляют угощения. Маленькие миленькие затейливо украшенные розетки с салатиками, паштетами и кремами, огромный выбор канапе на один укус, миниатюрные десерты и что-то ещё, от чего повсюду разносится божественный аромат. От такого разнообразия я едва не давлюсь слюной и уже обрадованно направляюсь к одному из столиков, как слышу взрыв хохота и знакомые голоса.
Алессинья, Дафна, Итеон, сам граф и ещё несколько человек наслаждаются весёлым времяпровождением. Вот же не везёт, везде на них нарываться и когда только успели оказаться здесь? Алессинья невзначай касается плеча графа ладонью и наклоняется что-то прошептать ему на ухо. Лица графа мне не видно, зато замечаю ревнивый взгляд Дафны, направленный на высокую брюнетку. К счастью, террасу украшают пышные растения в массивных кадках, они создают атмосферу уюта и уединения. И сейчас один такой высокий цветущий куст прикрывает меня, позволяя оставаться не обнаруженной.
Казалось бы, какие проблемы, ну заметят и заметят… но не всё так просто. Если я присоединюсь к компании моего официального “жениха”, как мне и надлежит по этикету, то придётся мило улыбаться, пока он улыбается и флиртует при мне с другими дэями. Более унизительной ситуации сложно представить. Если же я не подойду — это будет означать, что меня тем более задевает его поведение и опять же будет задета моя гордость, а у недругов появятся новые поводы посмеяться над моей нелестной ситуацией.
Выход один — незаметно уйти, пока меня не заметили.
— Дорогая, Эммилина, вот вы где! А я потерял вас из виду, — канцлер даже не пытается сбавить тон голоса, чем привлекает внимание.
Поворачиваюсь к нему лицом, чтобы хоть не быть позорно застуканной за подглядыванием. Но едва ли меня не раскусят.
Гадство! Я уже ощущаю знакомый прожигающий взгляд на своей спине.