— Видел.
— Когда?
Он снова взялся за резец. Это был его якорь спасения, подсознательный предлог для немотивированной паузы.
— Позавчера вечером, — сказал он.
Невозможно! Совпадение настолько неправдоподобное, что поверить в него просто невозможно.
Он угадал мои мысли.
— Странное совпадение, — сказал он. — Я запер мастерскую и пошел домой. Пересек Майорстюэн — мне надо было попасть на Киркевай. А фру Люси шла прямо мне навстречу…
— Она вас увидела? Узнала?
— По-моему, нет. Она смотрела куда-то вдаль.
— Как она выглядела?
— Так, как ее описывают в сообщении полиции.
— Но ее лицо… выражение лица?..
— Не знаю. Встреча была так мимолетна. А я очень близорук.
— Но вы сообщили в полицию?
— Конечно Вчера же, как только услышал сообщение по радио, я позвонил в городскую уголовную полицию. У меня нет телефона. Мне пришлось позвонить из автомата.
Он сделал все, что полагается. Повел себя как образцовый, благонамеренный гражданин. Впрочем, ничего другого я от него и не ждал.
— Мне надо ехать дальше, — сказал я. — Но на прощанье хочу вам напомнить наш уговор. Помните, вы мне обещали, что, если я вдруг услышу «голос», вы явитесь по моему зову?
— Помню.
Я тогда еще не знал, что такая необходимость возникнет в самом скором времени и что именно он, этот худощавый каменотес с сильными изящными руками, каменотес, который откладывал деньги, чтобы брать уроки пения, сыграет важнейшую роль в разрешении загадки.
Карл-Юрген сидел за столом и диктовал.
Рядом с ним, держа в руке записную книжку, стоял полицейский в мундире. Карандаш торопливо прыгал по бумаге. Я и не знал, что полицейские умеют стенографировать. Как видно, мне никогда не уразуметь пределов моего собственного невежества.
— Я вызову вас позже, — сказал полицейскому Карл-Юрген.
Полицейский захлопнул книжку, сунул ее и карандаш в нагрудный карман, аккуратно застегнул пуговицу и, бросив на меня укоризненный взгляд, удалился.
Я сел, Я не стал ждать, пока мне предложат стул.
На осунувшемся лице Карла-Юргена обозначились морщины.
— Ты, я вижу, не спал… — начал я.
— Проклятые репортеры… Должно быть, кто-то из них пронюхал, что мы побывали на могиле фру Виктории Лунде. А теперь пропала Люси Лунде. Я со страхом жду вечерних газет. Мне уже мерещатся заголовки…
— «Полковник Лунде — Синяя Борода»? — предположил я.
— Да, что-нибудь в этом роде.
— Ну, а как остальные члены семьи?
Карл-Юрген по привычке чертил на бумаге кружочки и палочки.
— Эта семейка обладает редкой выдержкой, — сказал он. — Что бы ни случилось, все Лунде сохраняют невозмутимое выражение лица. Всегда — а я уже не раз говорил с ними, — все, как один, хранят непроницаемое выражение. У них какая-то рыбья кровь.
— Они расстроены?
— Если они расстроены, то, во всяком случае, виду не подают.
— А кто из них сообщил приметы? Я хочу сказать: кто из них заметил, как Люси была одета, когда вышла из дому?
— Фрёкен Лунде. Но лишь после того, как полковник Лунде и Виктория долго молча смотрели в пространство. Очевидно, фрёкен Лунде решила, что ей надо что-то сказать. Она наблюдательный свидетель. Она в точности запомнила, как была одета фру Люси Лунде и когда она вышла из дому.
— В общем, это происшествие никак на них не отразилось?
— С виду нет. Они люди старой школы. А старая школа требует умения владеть собой. Мне сдается, что весь клан Лунде — да, весь клан Лунде — считает неприличным, чтобы в их кругу происходило что-то неподобающее.
— Неподобающее?.. — переспросил я. — Хм-хм. А как насчет двух неудавшихся убийств и одного исчезновения?
На столе Карла-Юргена зазвонил телефон. Пока он слушал, что ему говорили, я разглядывал его лицо. Меня снова поразило, как он устал и осунулся.
— Сейчас буду, — сказал он.
— Что случилось? — спросил я.
— Ничего. На этот раз ничего. Просто меня вызывают по делу. И срочно. Извини меня, Мартин.
— Само собой, — сказал я. — Ну я пошел. Я намерен сам заняться розысками Люси Лунде.
Я поехал в Норвежскую оперу. Большинство артистов не слышали о Люси Лунде, кое-кто все же слышал, несколько человек ее помнили, но те, кто помнил, не видали ее с тех самых пор, как она — более двух лет назад — вышла замуж. Вдобавок полиция уже побывала в Норвежской опере.
Я заехал в правление Общества любителей поэзии — хотел увидеть тех двух унылых лириков и автора детективных романов. Оба лирика были на службе в редакциях своих газет. Один писал статью о сбыте яиц в канун пасхи, другой — отчет о заседании стортинга. Они уныло молчали. Ни один из них не видел фру Люси Лунде. Автора детективных романов я застал еще в постели. Редкие волосы прядями свисали ему на лоб, и вообще он с трудом продрал глаза. Потом накинул халат и побрел в кухню за бутылкой пива. Люси Лунде он не видел.
Я пообедал в Театральном кафе. Мне казалось, что название подходит к случаю.
Потом я медленно поехал по городу, высматривая, не покажется ли где белокурая головка Люси Лунде, — я знал, что с той же целью по улицам разъезжают сейчас все полицейские машины.
А что, если я найду ее первым…