-- Когда ты станешь старой девой в своем Хелфорде и будешь носить митенки, то вспомни, как я тебя целовал. И будешь помнить до конца своих дней. "Он воровал лошадей, -- скажешь ты, -- и ничуть не интересовался женщинами. Но кабы не моя гордость, я была бы сейчас с ним".
Он забрался на телегу и сверху поглядывал на нее, помахивая кнутом и позевывая.
-- До ночи покрою миль пятьдесят, -- произнес он лениво. -- Потом залягу в палатке на обочине дороги и буду дрыхнуть без задних ног. Разожгу костер и поджарю себе кусок бекона. А ты будешь думать обо мне или нет?
Не слушая его, Мэри, сжав руки, смотрела на юг. Она мучительно колебалась.
За этими холмами суровые пустоши переходили в пастбища, а пастбища -- в долины и реки. Там у мирно струящейся воды ее ожидал покой Хелфорда.
-- Это вовсе не гордость, -- произнесла она наконец, -- ты знаешь, что не гордость. Я тоскую по дому и по всему, что утратила.
Он ничего не ответил, но взялся за вожжи и прикрикнул на коня.
-- Подожди, -- сказала Мэри. -- Подожди, придержи его и подай мне руку.
Джем отложил кнут, наклонился к девушке и помог ей сесть рядом с собой.
-- Ну, что теперь? -- спросил он. -- Куда ты хочешь, чтобы я повез тебя? Ты ведь сидишь спиной к Хелфорду, ты это знаешь?
-- Знаю, -- ответила она.
-- Если поедешь со мной, у тебя будет нелегкая жизнь, а порой -- ох, какая суровая, Мэри! Ни постоянного жилья, ни покоя, ни уюта. Мужчины -скверные компаньоны. Особенно когда они не в духе. А я, видит Бог, хуже всех. Вот что тебя ожидает вместо спокойной жизни на ферме, которой ты так жаждешь.
-- Я готова рискнуть, Джем. И попробую вынести твой дурной нрав.
-- Ты любишь меня, Мэри?
-- Кажется, да, Джем.
-- Больше, чем Хелфорд?
-- Этого я не знаю.
-- Почему же в таком случае ты села со мной?
-- Потому что хочу, потому что не могу иначе, потому что отныне и навек мое место рядом с тобой, -- ответила Мэри.
Тут он радостно рассмеялся, взял ее руку и вручил ей вожжи.
И, уж больше не оглядываясь назад, она стала править на Теймар.