- Конечно. Я попрошу, чтобы вас проводили.
Данилов встал, пожал девушке руку. Странно, выходит, что Ивановский никуда не уезжал из Москвы. Вот теперь вообще все становится непонятным.
Иван Александрович сел на стул рядом с сейфом, прислонясь виском к его холодному боку. Делать ничего не хотелось. Даже думать было противно, а сама мысль, что сейчас придется идти осматривать привезенную с КПП машину, показалась невероятной и отвратительной. Эх, поехать бы сейчас в пивную на Брестской. Стать в уголке за высоким столиком, пива выпить холодного... А потом домой спать. Открыть окно, с прудов потянуло бы запахом плесени и свежести, и сон бы пришел невесомый и тихий, как елочная вата...
Узор сейфа больно давил висок, но Данилов не замечал этого: он спал.
- Иван Александрович, - слышал он голос Белова, - товарищ начальник...
- Чего тебе? - спросил Данилов, не раскрывая глаз. - Никакого уважения к старости.
- Товарищ начальник, - голос Белова все еще доносился словно из-за закрытого окна. - Алла вспомнила, кто приходил к Ивановскому...
"В дополнение к моим показаниям хочу сообщить, что в конце ноября 1941 года или в первых числах декабря к Ивановскому заходил тот самый шофер. Я узнала его по очкам. Пробыл он в квартире недолго. Больше я его не видела".
Данилов еще раз перечитал протокол допроса. Ну вот, кое-что есть. Теперь нужно установить шофера. Возможно, что он связан с убийством. Вполне возможно. Уж больно много совпадений.
Он позвонил Полесову. Трубку никто не поднял. Значит, Степан еще не приехал. Данилов позвонил дежурному и попросил сведения обо всех разбойных нападениях и грабежах за последние шесть месяцев.
- Это сейчас распоряжусь, - ответил дежурный, - все абсолютно?
Данилов помолчал, а потом добавил:
- Нет, только группы. А также все сведения об использовании наганов. Кроме того, запроси отряды ВОХРа, не случилось ли у них чего за это время.
- Сделаем.
А теперь надо пройтись. Просто выйти из управления и пойти по улице. На ходу думается легко. Данилов запер кабинет. В коридоре было пусто. Он прошел полпути до лестничной площадки, услышал, что в его комнате зазвонил телефон. Данилов опять открыл дверь, надеясь, что звонок случайный и телефон замолчит. Но, видимо, на том конце провода сидел человек настырный, и аппарат звонил натужно и длинно.
- Данилов!
Это звонил Полесов.
Иван Александрович приехал в отделение через двадцать минут. В дежурке сидел щуплый белобрысый человек и вертел в руках очки с выпуклыми стеклами. Данилов даже не удивился. Он просто ожидал этого, знал, что заявил о пропаже машины именно тот самый шофер в очках с выпуклыми стеклами.
Допрос он начал сразу, в отделении.
- Ваша фамилия, имя, отчество?
- Червяков Валентин Иванович.
- Год рождения?
- Мне двадцать восемь лет.
- Место работы?
- Я механик первого автохозяйства.
- Почему же в вашем заявлении написано, что вы шофер?
- Это временно, почти все водители на фронте, я из-за близорукости от службы в армии освобожден, поэтому с сентября прошлого года работаю водителем.
- С таким зрением?
- Что поделаешь, товарищ следователь, война.
Данилов встал из-за стола, прошелся по комнате.
Червяков сидел спокойно, прищуренные глаза смотрели куда-то мимо, словно видели такое, что никто другой увидеть не мог.
- Номер вашей машины МО-26-06?
- Да, а что, она найдена?
- Пока спрашиваю я.
- Извините.
Голос ровный. Спокойный очень голос, слишком даже. Данилов достал папиросу и начал разминать табак. Делал он это нарочно медленно, специально затягивая паузу. Червяков продолжал молчать, все так же бесстрастно глядя прямо перед собой. Казалось, что именно на стене кабинета проецируется что-то видимое только ему - ему и никому больше - и что это и есть для него сейчас самое главное и интересное.
- Вы знакомы с Ивановским? - внезапно резко спросил Данилов.
- Да.
- В каких вы отношениях?
- Я не понимаю вопроса.
- Как часто вы с ним виделись и в какой обстановке?
- Виделся с ним в конце сорок первого...
- Точнее.
- В ноябре. В конце ноября. Мы ящик с ценностями возили, а у меня машина сломалась. Ну вот и пришлось...
- Что пришлось?
- Ящик к Дмитрию Максимовичу тащить.
- А вы знали, что было в нем?
- Конечно.
- Что?