- Его никто не узнал.
- Так чего же ты ликуешь?
- Чемодан узнали.
- Погоди, давай-ка по порядку. Садись и рассказывай.
Марат неохотно, но все же сел.
- Значит, так... Достал адреса... Начал с официантки, которая поближе живет... Не повезло - уехала с подругой на Москву-реку купаться... Зато со второй сразу повезло... Показал снимки - таких, говорит, вчера не было... Говорю про чемодан, она на него посмотрела и говорит: точно, сидел у нее вчера за столиком гражданин с таким вот чемоданчиком. Пил водку, закусывал ветчиной. Она его запомнила, потому что он несколько раз спускался вниз, объяснял, что ему по автомату звонить надо. Наверно, неудачно...
- Почему?
- Она говорит, расстроенный был, мрачный.
- Много пил?
- Она говорит, граммов четыреста.
- Как выглядел?
- Вот, я записал. - Марат достал из кармана блокнот, полистал его и раскрытым протянул Баскову,
Запись была краткая: "Шатен, глаза серые, нос прямой, лоб морщинистый, лицо бледное. Лет - приблизительно пятьдесят пять. Голос низкий. Производит впечатление интеллигентного человека",
- Долго он сидел? - спросил Басков.
- Часа два или три.
- Про жизнь разговора не было?
- Она же сказала, Алексей Николаевич: он не в духе был. Даже с соседями по столику ни слова, Она очень наблюдательная оказалась.
- Официантки вообще народ наблюдательный. Что дальше?
- Он когда звонить выходил, чемоданчик с собой брал. А официантке сразу задаток дал - двадцать пять рублей.
- Сколько же раз выходил?
- Пять или шесть.
- А когда совсем ушел?
- Вот тут-то и интересно, Алексей Николаевич. Она говорит, расплатился он примерно в половине одиннадцатого, она сдачу отсчитала, он оставил рубль на чай и ушел. И не очень пьяный был. А уже перед самым закрытием она его увидела у окошка буфетной, где спиртное выдают. Значит, где-то с часик побродил, а потом решил добавить.
- Буфетчицу ты навестил?
- А как же! От официантки - прямо к ней. Пожилая такая женщина, но память тоже хорошая.
- Ну-ну... И что она запомнила?
- Чемоданчик четко узнала. Портрет описала точно так, как и официантка. Он попросил налить двести коньяка, объяснил, что торопится, и за столик уже поздно было садиться. Ну она велела ему из мойки фужер принести, налила, он выпил, минералкой запил.
- Между прочим, откуда он деньги доставал, когда расплачивался? Бумажник у него был? Или как? Марат улыбнулся, довольный собой.
- Это я тоже догадался спросить. И официантка и буфетчица точно запомнили: просто из кармана вынимал, из правого брючного кармана.
Басков взял карандаш, вырвал из настольного календаря - откуда-то из апреля - неисписанный листок.
- Давай теперь посчитаем, - сказал он. Марат поднялся со стула, встал у него за правым плечом.
- Предположим, в буфете пил он пятизвездочный коньяк. Сколько это будет?
- Там же с наценкой. Сто граммов - трешник.
- Так. Пишем: шесть рублей. Плюс четыреста граммов водки по рубль двадцать. Пишем: пять рублей. Кладем на закуску два рубля, плюс - на чай. Итого - четырнадцать. Что же получается?
- А что, Алексей Николаевич? - не понял Марат.
- Протокол осмотра места происшествия читал?
- Читал.
- Сколько там у него в карманах денег нашли?
- Рубль, кажется.
- Вот именно - всего лишь рубль, один целковый.
А должно быть по крайней мере десять. Ведь он с официанткой четвертным расплачивался. Так?
- Так, Алексей Николаевич.
- Тебе это ни о чем не говорит?
- Обчистили до копейки. Значит, нападение с целью ограбления?
- Ну, сам понимаешь, игра с паспортом тут, наверно, не последний момент, но деньги нападавшему тоже нужны были.
Марат заговорил тихим, словно извиняющимся голосом, как делал всегда, когда осмеливался выдвигать собственные соображения.
- Алексей Николаевич, а если предположить, что никакой игры с паспортом не было? Может, он сам его присвоил...
Басков взглянул на Марата с любопытством.
- Предположить, конечно, можно, да нам с тобой лучше от этого не будет... Все равно личность установить надо, личность... И Балакина разыскать... И этого Чистого...