Лула не выглядела впечатленной.
– Так-то оно так, но я все равно хочу заняться слежкой.
- На самом деле ты не думаешь, что он супергерой, - обратилась Конни к Луле. – Просто ты думаешь, что он крут.
- Черт побери, разумеется, думаю, - согласилась Лула. – Но это не значит, что он ничего не скрывает. У этого мужика полно секретов, скажу тебе.
Конни наклонилась вперед.
– Секреты могут означать много чего. Его могли бы разыскивать за убийство в двенадцати штатах, и он может скрываться под новым именем. А еще лучше… он мог бы оказаться голубым.
- Даже думать не хочу, что он гей, - заявила Лула. – Кажется, куда не глянь, всюду эти мускулистые парни являются геями, а все вонючие тощие мужики - гетеросексуалами. Если выясню, что Рейнжер голубой, то отправлюсь прямо в морозильный отдел супермаркета. Единственными мужиками в наши дни можно считать Бена и Джерри (основатели известной фирмы мороженого «Бен и Джерри» - Прим.пер.)
Мы с Конни кивали в знак подтверждения. Раньше я беспокоилась, что у меня уведет парня Джойс Барнхардт. А нынче приходится переживать, как бы не потерять дружков из-за ее братца Кевина.
Рейнжер вызывал у меня любопытство, но мне и близко не было так интересно, как Луле. У меня на примете была более крупная рыба. Я обязана найти Мо. И должна достать свой пикапчик. Еще придется прижать к стенке Джо Морелли, чтобы выяснить, почему он вдруг потерял ко мне интерес. Я была совершенно уверена, что это не имеет ничего общего с недостатком Y-хромосом.
Я заехала домой к родителям, чтобы завербовать папашу отвезти «бьюик» домой и запихнуть тем самым его навечно в гараж.
Папаша ничего не сказал на это оскорбление, но на лице у него было написано все, что он думает по этому поводу.
- Да знаю я, - вспыхнув, произнесла я. – У меня не было бы хлопот, купи я «бьюик».
«Ниссан» был припаркован на размеченной пронумерованной стоянке. Мы с папашей с подозрением осмотрели его.
- Хочешь, чтобы я подождал? – спросил папаша.
- Не надо.
Папаша уехал. Мы уже проделывали эту рутину прежде.
Эрни, менеджер по сервису, сидел в небольшой конторке, прилепившейся к складу с отсеками. В очередной раз узрев меня, он выступил из-за стола, снял мои ключи с крючка на стене и вытащил мой счет.
– Вы говорили со Сликом насчет карбюратора?
- Да.
Эрни улыбался.
– Нам нравится делать клиентов счастливыми. Не хочется, чтобы вы уехали, не получив полную консультацию.
Я была так счастлива, хоть вешайся. Если бы я еще немного поговорила со Сликом, то перерезала себе горло.
- Мне некогда, - заявила я, передавая Эрни свою кредитную карточку. Еще одна ложь. Мне абсолютно нечего было делать. Я напрасно вырядилась, пойти мне было некуда (опять цитата из песенки Хичкока – Прим. пер.).
Будь я лихим детективом, то припарковалась бы в фургоне за пару домов от лавки сладостей и понаблюдала бы за миссис Стигер. К несчастью, детектив из меня никакой. К тому же у меня нет фургона. Я не в состоянии его себе купить. Даже не в состоянии арендовать. А поскольку в Бурге все поднимут шум по этому поводу, наверно, и фургон не пригодится.
Только ради прикола я поехала к дому Морелли. Якобы пробная поездка на пикапчике. У тротуара была припаркована машина Морелли, а в доме горел свет. Я пристроилась в хвосте полноприводного и заглушила двигатель. Потом проверила себя в зеркальце заднего обзора. Когда у человека оранжевые волосы, то проводить оценку внешности лучше всего в темноте.
- Ладно, какого черта, - сказала я себе.
К тому времени, когда я стучала в дверь Морелли, сердце вовсю трепыхалось в груди.
Морелли открыл дверь и скривился.
– Если у тебя еще один мертвец в машине, я ничего не хочу об этом слышать.
- Это частный разговор.
- Еще хуже.
Трепыхавшееся сердечко замерло.
– И что это за «наезд»?
- Ничего. Забудь. Выглядишь так, будто замерзла. Где твое пальто?
Я ступила в прихожую.
– Я не надела пальто. Когда я выходила днем, было теплее.
Я проследовала за Морелли в кухню и теперь созерцала, как он наполняет стакан янтарной жидкостью.
- Вот, - произнес он, вручая стакан. – Самый быстрый способ согреться.
Я принюхалась.
– Что это?
- Самогон. Дядюшка Лоу гонит его в своем подвале.
Я чуток попробовала, и у меня онемел язык.
– Ну не знаю….
Морелли поднял брови.
– Трусишь?
- Я не вижу, что ты сам пьешь эту дрянь.
Морелли забрал у меня стакан и опрокинул содержимое в рот. Потом снова наполнил его и отдал обратно мне.
- Твой ход, кексик.
- Ну, с Богом, - произнесла я и осушила стакан.