- Не то чтобы совсем уж виноват, но понять бы ее мог. А если уж понять не в состоянии, то хотя бы принять к сведению. Иногда страсть сильнее человека, тебе ли не знать...
- Так я же ради работы...
- И уверен, что это оправдывает наплевательское отношение к людям? Для тебя работа - страсть, согласна, любой человек имеет право быть таким, каким его создала природа, никто тебе в вину не ставит. А ты бы хотел, чтобы спутница жизни у тебя была безликой коровой, всецело лишенной собственной индивидуальности, для которой кроме тебя в мире больше ничего не существует? Которая день и ночь лишь о тебе думает и ничто более ее не интересует?
Услышав о такой корове, Бартек даже вздрогнул, и капелька хренового соуса скатилась с его вилки на брюки, чего он и не заметил. С искренним ужасом парень заверил:
- Боже избавь! Но когда я вот так мчусь ради нее на другой конец Польши, а она отключает свой сотовый...
- Иоанна, как же я тебя люблю! - вдруг с чувством воскликнула Марта и горячо заверила Бартека:
- Никогда больше не стану отключаться! Если больше не будешь браниться и психовать.
- А с чего мне психовать, если я буду знать, где ты и чем занимаешься...
Вот тут я сочла свою миссию выполненной и опять удалилась на кухню. И вовремя. Оказывается, я оставила газ под кастрюлей с сосисками, и они уже начали понемногу пригорать, невзирая на толстое дно. Выключив газ, занялась заваркой чая, на что ушло поразительно много времени. Когда вернулась в комнату, мы могли уже обсуждать щецинские новости Бартека.
- Итак, этот ваш Липчак в Щецине был просто прописан, - стал рассказывать Бартек. - Бывал он там очень редко. А у меня в Щецине родственник - сотрудник городского отделения полиции, и им многое известно об интересующем вас субъекте. Варшава с ними связалась, мой родич мог сопоставить их сведения и то, что узнал от варшавских коллег. Поделился со мной, мы с ним вообще друзья с детства. Липчак и в самом деле торговец информацией, за нее и пострадал. И теперь половина его клиентов льет слезы, в то время как вторая половина не помнит себя от радости. О Пташинском в полиции тоже слышали, но немного. А вообще мой кузен велел мне помалкивать, учтите, только вам говорю, так вот, глава щецинской мафии тесно связан с одним типом в Варшаве. Никакой фамилии я вам не назову, мой родич и мне не назвал, даже по пьянке. Так что не имею понятия, кто это, одно знаю: только Пташинский мог взыскать с него долг, поэтому из Щецина последовал приказ приструнить и документы изъять, чтобы все было шито-крыто.
Бартек перевел дыхание, отхлебнул пива, проигнорировав мой чай, и продолжал:
- А еще вот что мне удалось разузнать. Недавно Липчак появился в Щецине, но внезапно срочно его покинул. Это мне сообщил один из тех его клиентов, которые радовались. С Липчаком они были в близких отношениях, и Липчак перед выездом признался, что в Варшаве кто-то очень важный позаботится, во-первых, о том, чтобы больше не платить, а во-вторых, поможет избавиться от некоторых нежелательных доказательств. Странное дело, но, судя по всему, Липчак и сам не знал эту важную особу. Выехал он, значит, в спешном порядке, номер в "Мариотте" для него всегда был забронирован. Обычно там решались важные вопросы. Кажется, в "Мариотте" он собирался встретиться и с Пташинским. Вот все, что я узнал. Самому-то мне это до лампочки, но Иоанна уж точно так дела не оставит, раз вцепилась, а Марта от нее заразилась... Ну, достаточно с вас?
- Достаточно, даже слишком, - как-то испуганно заверила его Марта.
Меня тоже переполняли эмоции, ведь теперь многое прояснилось.
- Я бы вызвала Витека! - сорвалась я с кресла. - Где мой сотовый? А, вон, у компьютера.
Рванулась к компьютеру, наступила на шариковую ручку, которую незадолго до этого Марта в гневе швырнула на пол, поскользнулась и, пытаясь сохранить равновесие, шлепнулась задом на подвернувшийся пуфик, на котором стояла полная окурков пепельница. Здоровью моему она не повредила, в худшем случае останутся на заднице синяки, но, как всегда, проклятый пуфик под моей тяжестью поехал, причем в совершенно неожиданную сторону, и в ноге, которой я пыталась притормозить, что-то довольно громко хрустнуло. Не знаю, чем бы все закончилось, не подхвати пуфик вместе со мной вовремя подскочивший Бартек.
Меня усадили на диван, и мы все трое принялись обследовать травмированную ногу. Я поставила диагноз:
- Нормальный вывих щиколотки. Такое со мной уже случалось, я знаю, что надо делать. Мартуся, принеси из ванной все тюбики, они в аптечке, я опознаю нужную мне мазь. Надеюсь, срок годности еще не истек. Вотру как следует, потом туго замотаю эластичным бинтом и посижу неподвижно три дня. Главное в лечении - не двигаться, тогда быстро пройдет. Как видите, никаких проблем. А эти три дня я с удовольствием проведу за компьютером.
Не мешало бы, конечно, проконсультироваться с ортопедом, но, поскольку он все равно не сможет приволочь с собой рентгеновский аппарат, я решила отказаться от советов специалиста, тем более что драгоценная мазь уже не раз меня спасала в подобных случаях.
Бартек и Марта не стали подвергать сомнению предложенную мною терапию, вся процедура заняла совсем немного времени, и уже через пару минут мы вернулись к прерванной теме.
Заполучив сотовый, я позвонила Витеку, он согласился приехать, сосисками в хреновом соусе его обслужила Марта, а потом, видно с разгону, без всяких намеков с моей стороны и посуду вымыла.
Теперь я знала практически все. Вооруженные знаниями и недостающими фактами, мы смогли всесторонне обсудить проблему и сделать правильные выводы. В данном случае я говорю о реальных событиях. Сценарий временно отложили в сторону.
***
- Я тебя очень люблю, Иоанна! - повторила наутро Марта, позвонив мне чуть свет. - Как ты себя чувствуешь?
Я заверила девушку, что чувствую себя прекрасно, хотя и несколько недомытой, все же нога мешает, лишний раз в ванную стараюсь не ходить. Когда сижу неподвижно, у меня ничего не болит, могу работать без помех. И добавила:
- Хотелось бы знать, с чего это ты так меня полюбила со вчерашнего дня?
- Потому что ты попала в яблочко. Первая жена Бартека висела на нем, как плющ. Да что я говорю, плющ - растение благородное, она же впилась в него, как... как клещ. Он и дохнуть не смел без ее ведома.
- Почему же раньше не рассказывала?
- Да я и сама лишь недавно узнала. Слышала, что она зануда и педантка, а вот теперь выяснилось - Бартек света из-за нее не взвидел! Потому как для нее весь мир сводился к одному муженьку. Он ее собственность, значит, и она принадлежит ему со всеми своими потрохами. И не уставала ему об этом напоминать. Звонила мужу беспрестанно, по любому поводу, чтобы дорогой знал, где она и что делает. Скажем, отловит Бартека на совещании и известит, что выходит выносить мусор. Ей-богу, не вру! Звонок драгоценной супруги мог застать несчастного в разгар работы, в машине на левом повороте, в туалете, да где угодно, а главное, по самому пустяшному поводу, чтобы был в курсе, что она делает в данный момент или что собирается делать. А ее цыпленочек в настоящее время чем занят? С ума сойти! Я тут недавно встретила в Кракове одного приятеля, который на ней женился, тоже не успела тебе рассказать, так он уверяет, что ему как раз такая жена и нужна была. Он теперь счастлив и спокоен. Такие мужчины убеждены, что знают о каждом шаге жены... О, у меня даже стихи получились. Каких только людей не встретишь... Так вот, повторяю, ты попала в яблочко, и огромное тебе спасибо, вовремя ему об этом напомнила. Я тебе уже говорила, как тебя люблю?
- Уж и не знаю, заслуженно ли, - усомнилась я. - Ведь у меня вышло случайно.
- А это не имеет значения, главное - результат!
А потом мне позвонил настоящий младший инспектор из столичного управления полиции (у него была трудная для иностранцев фамилия Крупитчак) и вежливо пригласил на беседу во дворец Мостовских. Желательнее всего завтра утром.
- Ах, пан майор, ничего не получится, - печально и без тени язвительности отказалась я. - Придется кому-нибудь от вас самому наведаться ко мне, я, видите ли, нетранспортабельна - вывихнула ногу. Вернее, транспортировать меня при желании можно, да уж слишком хлопотно. Спускать и поднимать по лестницам, везти в инвалидной коляске... Да нет, я не шучу, могу даже вызвать хирурга, даст официальную справку, если пожелаете... Ага, вам нужна не справка, а я в натуре... Да, ходить совсем нельзя, три дня придется просидеть сиднем. Точнее, уже только два с половиной дня. Так что как знаете...
Майор Крупитчак недолго раздумывал:
- Если пани не возражает, я бы с удовольствием явился лично. Так сказать, с полуофициальным визитом. Скажем, сегодня в пять часов. Но предупреждаю: показания будут официальные и мне придется записывать их на пленку.
- Да хоть на мраморной плите высекайте, мне без разницы. Приходите, буду рада.
Положив трубку, стала обдумывать техническую сторону приема майора. Для меня сейчас нежелательно даже лишний раз пройти в прихожую, к домофону и входной двери. Что бы придумать? Ясное дело - Марта.
- Мартуся, - сказала я, позвонив ей, - бросай все и в полпятого приезжай ко мне.
- А что?
- Предстоит ответственная беседа с ментами. Приедет настоящий младший инспектор, и, надеюсь, наконец будут расставлены все точки над "i". А после этого мы сможем полностью заняться творческой работой. Считаю, ты должна подслушивать, два уха хорошо, а четыре - лучше. Теперь нам с тобой закончить сценарий - раз плюнуть.
- Вот если бы так же наплевательски мне и смету подписали, размечталась Марта. - А у тебя найдется лишний фартук?
- Зачем он тебе?
- Буду изображать твою домработницу. Недоразвитую. Сойдет?
- Прекрасно, - искренне похвалила я и занялась сценарием, которому явно пошла на пользу моя теперешняя неподвижность, ведь за компьютером я сидела не вставая и ни на что не отвлекаясь.
За работой время пролетело незаметно. Приехала Марта и превзошла самые смелые мои ожидания.
Явилась она за четверть часа до назначенного времени и успела преобразиться до неузнаваемости. Сначала выбрала подходящий фартук, точнее, самый неподходящий, огромный, в него завернулись бы три Марты. Почему-то именно такие вроде бы необходимые в хозяйстве вещи мне дарили с незапамятных времен, и у меня накопилась огромная груда никогда мною не употребляемых предметов. Уж как Марте удалось разыскать одиозный фартук в куче остального барахла - остается только гадать. Правда, при этом вывалилось на пол все содержимое шкафа, но Марта ухитрилась в два счета затолкать обратно полотенца, передники, салфетки, декоративные рукавицы и прочее тряпье. Затем она смыла с лица макияж и сделала новый, почему-то под покойницу. Сине-желто-зеленая гамма в сочетании с худенькой фигуркой и прилизанными с помощью яичного белка волосами (лака у меня не оказалось) сделала из нее вылитую жену алкоголика, замученную жизнью и десятком сопливых малолеток. Особенно впечатляли синяки под глазами. Клянусь, я бы ни за что не наняла такую домработницу из опасения, что она помрет при первой же попытке навести порядок в кухне.
Только успела я щелкнуть фотоаппаратом, чтобы запечатлеть эту потрясающую труженицу, как явился ожидаемый настоящий полицейский. На Марту он не обратил никакого внимания, что еще раз подтвердило гениальность созданного ею образа.
Пан майор не потребовал от меня медицинской справки, оправдывающей мой отказ явиться в полицию, а ведь любой мог для камуфляжа забинтовать себе здоровую ногу. Возможно, во дворце Мостовских, резиденции столичного управления полиции уже не один десяток лет, меня еще помнили, а следовательно, знали о моей любви к народной милиции и доверяли. Правдивость моих показаний там могли уже сто раз проверить, я всегда охотно делилась своими познаниями, но никогда не забывала и о собственных интересах.
Беседу майор Крупитчак начал с заявления, что мое общение с поддельным младшим инспектором полиции нанесло следствию значительный ущерб. Сказано это было таким небрежным тоном, словно пан майор просто выполнил неприятную повинность, не придавая ей ровно никакого значения. И тут же огорошил меня вопросом: