- Я считаю, что должен исходить не из соображений будущей карьеры, а из успеха или неуспеха в выполнении задания, - бросил Фред.
- Мне нравится ваш подход к делу, - похвалил Шлитсен, но с видом такого напыщенного превосходства, что Фред едва сдержался, чтобы не ответить резкостью.
- Мы долго обсуждали, на кого можно возложить эту миссию, и пришли к выводу: ваша кандидатура со всех точек зрения самая приемлемая.
- В том числе и вы? - нескрываемая ирония прозвучала в голосе Фреда.
- Почему вас интересует именно мое мнение? делая ударение на слове "мое", спросил Шлитсен.
- Ведь вы однажды уже снаряжали меня в дорогу...
- Я только что похвалил вашу рассудительность, а теперь должен сделать замечание: приказы руководства школы не подлежат обсуждению.
- Приказ выполню. Я человек военный и знаю дисциплину. Но в порядке раэбора проведенной операции имею право высказать свое мнение. Так вот: жаль, когда физические и моральные силы человека растрачиваются зря. Оружие разведчика - это его нервы.
- Я предлагаю перейти к сути дела, - вмешался Нунке.
- Вы правы, - поклонился Шлитсен. - Начну с очень коротенького вступления, чтобы восстановить в памяти известные вам факты. Вы знакомы с политикой нашего правительства, основанной на физическом уничтожении советских военнопленных. Часть из них, конечно незначительную, но представляющую боеспособную силу, мы привлекли на свою сторону и даже вооружили.
- Армия Власова?
- Да, армию генерала Власова. Она дралась против русских и очень упорно. После окончания войны власовцы, как и наши части, были интернированы, но по Потсдамскому соглашению их должны передать в руки советских властей. Большим желанием выполнить этот пункт договора бывшие союзники России не горят. Да и нам не хотелось бы, чтобы это произошло. Ведь таких людей можно использовать.
- Да, о соглашении, заключенном в Потсдаме, я знаю из газет.
- Советские миссии по репатриации шныряют теперь по всей Германии. Союзники всячески препятствуют русским в составлении списков тех, кто подлежит возвращению. Но если миссия имеет списки, то американцам и англичанам приходится уступать, вопреки желанию. Иначе может возникнуть международный скандал. Впрочем, союзникам удалось припрятать от советских властей многих власовцев.
- Герр Шлитсен, ваше коротенькое предисловие перерастает в лекцию для нижних чинов, - резко прервал своего заместителя Нунке.
- Простите, я только хотел...
- Думаю, что Фред уже разобрался в ситуации.
- Тогда только суть: в одном эсэсовском лагере американской зоны скрывается группа из пятидесяти четырех офицеров бывшей власовской армии. Это люди, которые сожгли за собой все мосты и добровольно в Россию не вернутся. Американцы собирались вывезти их в Соединенные Штаты, но неделю назад получили от советской миссии категорическое требование передать из рук в руки всех пятьдесят четыре. Правда, поименного списка советская миссия не представила, назвав лишь общее число, что и позволило затянуть дело.
- Очевидно, в группе действует советский агент, который не успел или не сумел передать русским список фамилий, - так, кажется, думают американцы, пояснил Нунке.
- Агент раскрыт? - спросил Фред.
- Пока нет. Приняты меры, чтобы прервать всякую связь межяу лагерем и внешним миром. Вряд ли в ближайшие дни список может попасть в руки русских, ответил Шлитсен - Теперь конкретно о вашем задании. Под видом бывшего советского офицера мы хотим заслать вас в лагерь. Американцы согласны передать нам всю группу, если мы сумеем ее незаметно вывезти.
- Этим и ограничивается мое задание?
- Второе связано с первым: надо выявить агента русских и ликвидировать его. Без этого опасно приступать к основной операции.
- Ясно.
- На подготовку даем три дня. За это время вы ознакомитесь с вашей новой биографией, разработаете с Шлитсеном и Вороновым план эвакуации группы, продолжал уже Нунке. - Если удастся выполнить задание, эта группа и составит основное ядро вашего русского отдела.
- С заместителем начальника лагеря мистером Хейендопфом можете разговаривать откровенно: он наш союзник, - прибавил Шлитсен.
- Прекрасно! Это значительно упростит дело! обрадовался Фред.
- Итак, о сути задания я вас информировал. Сегодня вечером вы свободны, а завтра приступите к подготовке. В девять часов утра я жду вас у себя.
Почтительно поклонившись Нунке и очень холодно Фреду, Шлитсен удалился.
- Заметно, что герр Шлитсен не испытывает ко мне особых симпатий, улыбнулся Фред.
- Со временем отношения наладятся. Шлитсен человек желчный. Ну, хватит о нем. Работник он неплохой, но его неопрятный и сугубо штатский вид раздражает меня бесконечно. К тому же манеры у него ужасающие. Особенно за столом. Я предпочитаю обедать у себя, чтобы не встречаться с ним в столовой. Кстати, отныне вы можете ею пользоваться! Вообще, нам надо осмотреть всю нашу школу. А поскольку вам необходим чичероне, я попрошу об этом Воронова или кого-нибудь другого из преподавателей.
- Буду очень признателен.
- Я пришлю вам правила внутреннего распорядка - рекомендую как можно лучше их проштудировать.. До отъезда вам надо будет познакомиться и с патронессой нашей школы - Агнессой Менендос
- Это обязательно?
- Как патронесса, она должна знать весь персонал школы. Каждый новый человек обязан явиться к ней с официальным визитом. Мы считаем это своеобразным посвящением в "рыцари благородного духа".
- Если существует традиция, я не стану ее нарушать.
- Завтра или послезавтра вечером я вас представлю. Она живет недалеко, в особняке.
Нунке ушел.
Фред не в силах был преодолеть возбуждение.
Итак, он выйдет за ворота школы. Поедет в Западную Германию! А до Восточной, оккупированной советскими войсками, рукой подать.
Было от чего потерять покой.
* ЧАСТЬ II *
ОБМАНУТАЯ И ОДИНОКАЯ
- На сегодня хватит, солнышко, уже поздно...
Иренэ вколола иглу в тугой атлас, кончиками пальцев провела по выпуклому узору вышивки и недовольно покачала головой.
- От этого ярко-голубого цвета становится холодно. Он напоминает зимнее небо. Поэтому и цвета кажутся неживыми... Словно их вылепили из воска.
Обращенные к матери большие ласковые глаза девочки были полны настоящего отчаяния.
- Ну и глупышка. Так огорчаться из-за вышитого лоскутка.
- Как ты можешь, мама! Это же покров! Мой обет. Моя молитва мадонне! Каждый стежок - маленькая буковка, из которых слагаются слова молитвы... Я тяну шелковую ниточку и мысленно шепчу слова. И так хорошо слово к слову лепится. А вот здесь...