- Пожалуйста! - Сомов протянул Середе пачку сигарет.
- Середа! Сюда! - махнул рукой Протопопов, выходя из толпы и свирепо глядя на своего недавнего приспешника.
- Если я тебе нужен, подойдешь сам, - спокойно ответил Середа, прикуривая.
- Гляди, пожалеешь! Ты ведь знаешь, я слов на ветер не бросаю! Предупреждаю! - Не дождавшись ответа, Протопопов круто повернулся и, нагоняя Черногуза, быстро направился в комендатуру.
Вслед за ним медленно и неохотно поплелись одинокие фигуры, словно колеблясь, идти им к лагерному начальству или подождать.
- А вы пойдете? - спросил Сомов, кивнув на окно Хейендопфа.
- Ко всем чертям! Навоевался! На мои век хватит...
Середа говорил отрывисто, с сердцем. Чувствовалось, что война действительно опротивела ему до чертиков.
- Давно воюете?
- С сорок второго .. шофер я... начальство всю войну возил... На гражданке возле Брянска на лесозаводе работал...
- А здесь как оказались?
- Из-за этого дьявола! Обманом меня к Власову затащил, а потом уже не было возврата.
- О ком это вы?
- О Протопопове! Вы уже с ним познакомились...
- Имел такую сомнительную честь...
- И в первый же день набили морду! Ха-ха-ха!
- Мне кажется, вы и сами могли это раньше и не хуже меня сделать, насмешливо заметил Сомов.
Середа поглядел на свои огромные кулаки и густо покраснел.
- Морду набить, конечно, мог, но только меня бы уж на свете не было. Вы не знаете, какая это гадина! Родную мать, если та встанет поперек дороги, на плаху отдаст. Еще увидите, ни вам, ни мне он сегодняшнего не простит... Не таков, чтобы забыть!
- Я не боюсь.
- А вы побойтесь! Протопопов не из тех, кто в открытую... Подошлет кого-нибудь подколоть или петлю сонному на шею накинет... Сегодня он зол на вас, а тут я еще перцу подсыпал.
- Испугались? - улыбнулся Сомов.
- С глазу на глаз я его не боюсь, а из-за угла, ночью, когда все спят... Послушайте меня, мы с вами в одной казарме, койки рядом стоят. Давайте ночью по очереди спать. Раньше, например, вы, ведь я днем выспался, потом я. А? Не думайте, что я из робкого десятка, просто знаю Протопопова как свои пять пальцев.
- Вы думаете, что он уже этой ночью...
- На том его авторитет держится... Кто возразит или заденет, сразу точка... Конец. Все это знают. Поэтому не решаются спорить. Меня ребята просили вас предупредить.
- С чего бы это? У меня здесь друзей нет...
- Протопопова ненавидят... Большинство.
- Что же, коли так, одну ночь можно и не поспать, - согласился Сомов, поняв, что Середа не стал бы его напрасно пугать.
Но в эту ночь не спал почти весь лагерь.
Те, кто записался в отряды "освободителей Украины", сразу получили по 25 долларов как часть обещанного Черногузом аванса.
Такую неожиданную перемену грех было не "омыть". А поскольку примитивный бар при казарме содержали через подставное лицо Хейендопф и его босс, то на подобное нарушение порядка, установленного в лагере для перемещенных лиц, начальство смотрело сквозь пальцы, даже поощряло.
В казарме, где помещались Сомов и Середа, сразу стало пусто. Только время от времени заглядывал Домантович.
- Вы тоже решили открыть в банке счет для руководства? - спросил Середа, когда тот первый раз зашел в комнату.
- Мне ни к чему! Я инженер-электрик. Не пропаду и здесь!
- Значит, провожаете друзей в "освободительный поход"? - не удержался от иронического замечания Сомов, глядя на раскрасневшееся от шнапса лицо Домантовича.
- А почему не выпить, если в кои веки подвертывается случай?
- А он не из холуев Протопопова? - поинтересовался Сомов, когда Домантович вышел. - Может, его нарочно послали поглядеть, не спим ли мы?
- Не думаю... Домантович в лагере недавно, а вокруг Протопопова все больше его старые дружки... Впрочем, черт его разберет... в душу человека не влезешь, а береженого и бог бережет.
Сомов и Середа не спали почти всю ночь, и не потому, что так уж боялись. Просто завязался разговор. Сомов рассказывал о своих приключениях, конечно, в соответствии с заученной еще в школе "рыцарей" легендой. Он надеялся этим вызвать Середу на откровенность и не ошибся.
- Странно, что вы того... Так о себе рассказываете. Мы здесь как волки. Горло готовы друг другу перегрызть. И все таятся. О прошлом - ни гу-гу! Каждый боится этого прошлого, хочет скрыть его даже от самого себя, забыть.
- Вы в лагере давно, очевидно, знаете многих... начал было Сомов, но Середа перебил его.
- Я здесь месяца полтора, все из разных частей, даже по фамилии всех не знаешь, а чтобы заговорить о прошлом...
- Верно, не очень-то оно светлое?
- Чернее черного... И у меня, и у Протопопова, да, верно, у кого ни спроси.
- Вы сказали, что давно знакомы с Протопоповым...
- А пропади он пропадом! Пусть бог, если он есть, воздаст ему за все злодеяния, а за меня особо!
Середа замолчал и так стиснул зубы, что откусил кончик сигареты, которую держал во рту.
- Ого! Верно, этот Протопопов штучка.
- Всю жизнь мне испохабил, всю душу искалечил...