- Не знаю, разрешит ли брат. И потом он до сих пор не проснулся.
- А мы его разбудим ведь он же проспал почти целый день. За это время я успел опьянеть, протрезвиться, влюбиться и от этого еще раз опьянеть. Видите, сколько событий? А он все спит!
- Ну, что ж, пойду, попробую разбудить и уговорить...
- Уговорить?
- Я привыкла разговаривать с братом мимикой, жестами. Мы отлично понимаем друг друга.
Домантович в окно видел, как Нонна будила глухонемого, трясла его за плечо, как что-то быстро объясняла, манипулирая пальцами, как он жестами отвечал ей.
- Все в порядке! - радостно сообщила девушка, вернувшись. - Только...
- Не пугайте меня! Что только?
- Паня хочет ехать с нами, - словно извиняясь, пояснила Нонна.
- О, он не помешает нашей беседе!
- Тогда я пойду закажу такси или остановлю частную машину.
Поправляя на ходу прическу, Нонна побежала к брату. Тот нехотя поднялся, поплелся к массивным воротам, ключом отпер калитку и, выпустив сестру, снова запер.
Когда Нонна вернулась, было почти темно.
- Куда же мы едем? - нарочито равнодушно спросил Домантович, заметив, что машина, в которую они уселись втроем, идет не к центру города, а прямо в степь.
- Тут километрах в двадцати шофер знает один уютный ресторан. Там мало людей, отличное вино, есть радиола...
- Выходит, все необходимое для души и тела.
Ехали с полчаса. Домантович все поглядывал в окно, напрасно стараясь рассмотреть окутанную мраком местность. Нонна, прижавшись к своему новому знакомому, верно, задремала. Глухонемой, как и надлежало ему, молчал.
- Ну, вот и прибыли! - сразу оживилась Нонна, как только машина остановилась возле уже знакомой читателю таинственной таверны, служившей своеобразным перевалочным пунктом для школы "рыцарей благородного духа".
Таверна, оказывается, выполняла еще одну важную функцию: служила местом, где "оселки" испытывали новичков. Многое могли бы порассказать ее стены о коварстве, слезах, предательстве и даже крови. Но они молчали и в мягком сиянии вечернего света казались даже приветливыми.
Постукивая деревяшкой, хозяин таверны провел гостей в самый уютный уголок, отгороженный от зала чем-то напоминавшим ширму. Он по-немецки извинился за скромность обстановки и спросил, желает ли уважаемая фрейлен послушать музыку и какие подать вина и закуски. Проявив редкую для девушки осведомленность, Нонна все заказала сама.
А дальше все пошло согласно заранее намеченной программе: надрывалась радиола, пустые бутылки на столе сменялись полными. Нонна все ближе прижималась к Домантовичу, с которым уже в начале ужина выпила на брудершафт, глухонемой все чаще выходил подышать свежим воздухом, иногда вместе с хозяином таверны. Домантович то объяснялся в любви, то лепетал о злой судьбе и исковерканной жизни, порывался петь...
Уже через час пришлось ехать домой, потом полусонного гостя волоком тащили в комнату, укладывали на кровать.
- Нонночка! - позвал девушку Домантович, когда она вслед за братом хотела выйти из комнаты непутевого квартиранта.
- Что тебе? - сердито откликнулась Нонна.
Домантович приподнялся на локтях, и глаза его блеснули насмешливо и весело.
- Знаешь, Нонна, - совсем трезвым голосом проговорил он, - передай своим шефам, что я уже стреляный воробей, и вся сегодняшняя музыка была ни к чему. А "брату" скажи, пусть не страдает, разыгрывая роль глухонемого. Спокойной ночи, детка!
- У вас здесь как у настоящего монаха! - пошутила Нонна, войдя в недавно оборудованный кабинет Фреда, хотя на душе у нее было совсем не весело.
- А здесь действительно когда-то была келья... Знакомство состоялось?
Нонна утвердительно кивнула головой и молча протянула ленту.
Фред укрепил ее на своем магнитофоне и стал слушать.
Когда лента добежала до разговора о пробковом дубе и об Испании, Нонна, чтобы предупредить события, бросила:
- Здесь я допустила ошибку...
- Это не столь важно, хотя вообще вы вели себя неосмотрительно.
- Неосмотрительно? Вообще?..
- Потом скажу, послушаем дальше...
Прослушивание заняло несколько часов. Запись встречи в таверне Фред прослушал дважды.
- Он так быстро опьянел?
- Какое там! Он, как выяснилось, разыграл пьяного, да так, что ни я, ни дядя Паня не догадались.
- Почему вы думаете, что он притворялся?
- Знаете, что он на прощание сказал мне?
- Повторите, только точно.
Нонна слово в слово передала сказанное Домантовичем.
Фред только сокрушенно покачал головой.
- Вот это попалась рыбешка!
На какую-то минуту он задумался.
- Почему вы считаете, что я вела себя неосмотрительно? спросила'Нонна.
- Потому что вы сразу начали кокетничать. А надо было выдать себя за девушку скромную, не привыкшую оставаться наедине с мужчиной...
- Но Воронов приказал мне...
- Он просто не учел душевного состояния человека, изголодавшегося по женскому обществу. Ведь Домантович не видал женщин с самого окончания войны. Активность должен был проявить он. Ну, довольно об этом! Сделайте так: вернувшись в Фигерас, позвоните дяде Пане и скажите, что он больше не глухонемой! Но передайте ему мой приказ: с квартирантом много не разговаривать. Две-три фразы служебного характера в день, и все.