— Углубление? — повторил Мастерс, медленно поднимаясь на ноги.
— Не совсем углубление. Но оно открывалось на петлях, а там внутри было пространство, где можно держать подушки или одеяла… Я сказала что-то не так?
— Погодите одну минутку, мисс, — настойчиво попросил Мастерс, помахав перед ней рукой, словно гипнотизер. — Вы хотите сказать, что это пространство в диване достаточно большое, чтобы кто-нибудь мог в нем спрятаться?
— Нет, я так не думаю. — Девушка выглядела испуганной. — Это невозможно, разве что человек очень маленький и тощий, как… как подушка. Нет, этого не могло быть. Кроме того, этот человек там задохнулся бы.
И тем не менее Мастерс, пробормотав проклятия, уже потянулся к телефону, чтобы позвонить инспектору Коттерилу. Г. М., ничуть не встревоженный, продолжал посасывать свою трубку из кукурузного початка.
— Не думаю, что все это так просто, сынок, — пробормотал он. — Я согласен с девушкой — вряд ли убийца мог ускользнуть таким образом. Но в этом может быть кое-что интересное… — Он пристально посмотрел на Франсис Гейл. — Вы ответили на множество вопросов, на которые отказывались отвечать вчера. А теперь, когда между нами все хорошо и гладко, вы не хотите взять какие-нибудь слова назад?
— Взять слова назад? Я не понимаю.
— Ну, например, — Г. М. сделал вялый жест рукой, — вы сообщили нам, что абсолютно уверены, что ваш друг Гарднер не брал и не мог взять револьвер «ремингтон» из дома Дервента в тот вечер, когда вы там играли в убийства.
— И что?
— Вы все еще на этом настаиваете?
— Настаиваю, абсолютно! — вскричала девушка, сжимая руки. — Я хотела бы, чтобы вы прекратили! Вы делаете из Рона нечто вроде дебила, или козла отпущения, или что-то вроде этого. Он не брал револьвера, говорю вам. Не брал, не брал! Почему бы вам не пойти и не спросить у него самого? Он сегодня утром в Линкольн-Мэншнз. Он… А кто сказал, что он его взял?
— Филипп Китинг. Между прочим, Мастерс, я думаю, нам лучшее позвать нашего друга Филиппа сюда.
Мастерс закончил говорить по телефону, и Г. М. дал ему необходимые инструкции. Девушка оставалась спокойной и дерзкой. Изучая ее, Мастерс открыл саквояж, который принес с собой. Затем достал и положил на стол Г. М. мягкую серую шляпу, внутри которой было написано имя Филиппа и револьвер 45-го калибра. При виде пистолета мисс Гейл слегка вздрогнула, но ничего не сказала. Китинг, который вошел минутой позже, был очевидно удивлен, увидев ее здесь, и выказал некоторые намеки на опасение.
— Франсис, старушка, — сердечно произнес он. — У меня не было возможности повидать тебя и сказать, как я сожалею о твоей великой…
— О черт! — Она повернула к нему пылающее лицо. — Филипп Китинг, я хочу знать, что это на тебя нашло? Ты на себя не похож. Ты выглядишь смешным и нездоровым. Ты что, сообщил этим людям, что Рон Гарднер взял пушку… — она указала на револьвер, — домой во вторник вечером? Филипп Китинг, ты прекрасно знаешь, что это не так. Я думала, что хоть ты будешь говорить правду…
— Так я и сделал, — заявил Китинг, неожиданно встревожившись. И снова Поллард заметил, что у него довольно холодные глаза. — Итак, джентльмены?..
Мастерс представился, тогда как Г. М. — Поллард готов был поклясться — сладко спал.
— Итак, сэр, — сказал старший инспектор, — мы ценим ваше предположение, что… гм… Вэнса Китинга убило какое-то механическое приспособление. — Здесь он сделал паузу, словно ожидая, что жертва схватит наживку, но Филипп только с вежливой настороженностью кивнул, и Мастерсу пришлось продолжить: — Но, насколько нам известно, это было сделано при помощи этой пушки. Этой пушки. — Он поднял револьвер. — Можете ли вы идентифицировать его, сэр? Итак, вы утверждаете, что мистер Гарднер во вторник вечером забрал его домой?
— Минуточку, — возмутился Китинг. — Я не понимаю, почему за это меня следует в чем-то обвинять. Насколько мне известно, он именно так и сделал.
— Вы в самом деле видели, как он взял его?
— Нет. Но мне об этом сказал мистер Бенджамин Соар. А с чего бы ему лгать? — Голос Китинга слегка изменился, став более деловым. Похоже, он гадал, о чем они разговаривали в его отсутствие; а может быть, тому были какие-то другие причины. Во всяком случае, Филипп Китинг утратил свою манеру доверительной сердечности. Его круглое, сияющее честностью лицо было вежливо, но не более того. Он вынул из кармана маленький перочинный нож и принялся механически открывать и закрывать лезвие, словно не знал, чем занять руки.
— Сэр, мы хотели бы услышать только о том, что вы видели лично, — пояснил Мастерс. — Когда вы в последний раз видели этот револьвер?
— На вечере убийств во вторник. Приблизительно в половине двенадцатого. Или около того.
— Почему вы можете так точно назвать время?
— Вечеринка пошла наперекосяк. Мы собирались домой. Дервент спросил нас, не хотим ли мы по-быстрому пропустить стаканчик на дорожку. Мы согласились, вышли из гостиной и направились в его берлогу. Так что я могу сказать точно: в это время пушка лежала на каминной доске. Я ее видел.
Пока, как заметил Поллард, описание Китингом вечера вторника совпадало с описанием Дервента. И снова звякнуло лезвие перочинного ножа.
— Значит, так. И кто последним выходил из гостиной?
— Дервент. Я думал, он закрывал дверь. Черт побери, я вижу, вы смотрите на меня; но мне больше нечего сказать Мы пошли к Дервенту и выпили.
— Да, сэр. И что было потом?
— Ну, во время этой выпивки мисс Гейл расстроилась, или что-то в этом роде, и ушла к своей машине. Рон Гарднер последовал за ней.
— Минуточку. Пока вы все были вместе в «берлоге» мистера Дервента, выходил ли кто-либо из комнаты до того, как вас покинула мисс Гейл?
— Нет, мы пробыли там буквально пару минут.
— Сколько прошло времени между входом мисс Гейл и тем, как мистер Гарднер последовал за ней?
Китинг задумался.
— Не могу точно сказать. Полминуты или, может быть, минута. Я советовал Рону не ходить. Я сказал ему: «Послушай, старина, когда доходит до этого, самое мудрое — оставить их в покое. Не стоит будить спящую собаку». Но он все равно пошел.
— Один?
— Нет. С ним вместе к парадной двери пошел Дервент.
— Значит, если мистер Гарднер взял пушку, он должен был взять ее в промежуток времени между тем, как оставил вас в «берлоге», и тем временем, когда вышел из дома с мистером Дервентом?
— Полагаю, что так. Я их не видел. — Китинг явно волновался: казалось, после беспорядочных вопросов Г. М. он почувствовал в тяжелой безличной важности Мастерса что-то тревожащее. — Вы все еще хотите знать больше? Да, конечно. Мы с Соаром остались в «берлоге». Соар двинулся за Дервентом и Роном; он стоял в дверях. Я последовал за ним, чтобы взять мою шляпу. Я думал, что оставил ее в столовой, так что пошел за ней туда. Но ее там не оказалось. Когда я снова вышел в холл, Соар как раз шел от дверей гостиной к входной двери дома. Это — все, что я знал.
— Знали, сэр?
— Да, знал. Соар еще мне сказал: «Поражаюсь я этому парню, Гарднеру, в конце концов он забрал пистолет». Я поинтересовался, что он хочет этим сказать. И Соар пояснил, что Рон обещал одолжить ему эту пушку для какой-то постановки, и сказал, что Соар может забрать ее в конце вечера. А потом Соар повторил: «Но в конце концов сам его забрал. Интересно, он что, хотел меня этим оскорбить?» И показал на дверь гостиной. И точно, в этот момент на каминной полке пушки уже не было. Вот все, что я знаю. Соар вышел через переднюю дверь, а я направился в гардеробную в холле и наконец нашел мою шляпу. Могу вам сказать, что Соара это довольно сильно разозлило.
Мастерс обдумывал услышанное. Китинг резким щелчком закрыл перочинный ножик и убрал его, наконец, в карман жилетки.
— Скажите, мистер Китинг, — прочистив горло, попросил Мастерс, — по вашим словам, мистер Соар сказал: «Интересно, он что, хотел меня оскорбить?» Что он имел в виду под этим?
— О нет, нет, тут все в порядке. Это просто Соар. Он уэльсец, понимаете ли. Обидчивый. Горд, словно Сатана. Полон воображаемых идей. Не то чтобы у Бена мозги были набекрень, не подумайте! Должно быть, он напал в своем бизнесе на золотую жилу. У него такая манера, которая удержала бы на плаву любую компанию в Сити: он внушает доверие. Хорошая голова и хороший нюх, в таком роде.
Мастерс неожиданно сбросил маску большой терпимости.
— В вашей истории много интересного, сэр. Как вы считаете, мистер Соар мог проникнуть в гостиную и взять там револьвер, пока вы искали вашу шляпу в столовой? А?
— Полагаю, мог. Но, ради бога, я не думаю, что он это сделал.
— Значит, так. А насчет столовой, сэр, она находится с той же стороны от холла, что и гостиная?
— Да. О, я признаю, что не мог видеть двери гостиной. Но…