Еще бы ему не кричать, когда он пришел в себя и обнаружил, что прикован собственными наручниками к окаменевшему на морозе трупу.
В подвал главного корпуса я добрался без приключений.
Видимо, ход через бомбоубежище на самом деле был тайным, и посторонних держали от него подальше. Не удивлюсь, если милиции и омоновцам тоже забыли сообщить про это солидное подземное сооружение.
Теперь оставалось самое трудное — где-то спрятаться и дождаться, когда обстановка слегка остынет. В бомбоубежище и подвале никого, кроме меня не было. Это-то и не устраивало. Рано или поздно сюда может кто-нибудь заглянуть. Нет. Прятаться надо там, где, в случае обнаружения, твое присутствие никого не удивит.
Значит, надо пробраться на верхние этажи. Когда началась перестрелка, в пансионате было полно посетителей. Непохоже, что они успели разъехаться. Если так, может, удастся сойти за одного из постояльцев?
Из подвала я попал в административное крыло. Ни души. Двери кабинетов. Одна из них распахнута. Массивный сейф, письменный стол, на полу — перевернутый стул. Кто-то сбил впопыхах. Я замер, втянув ноздрями воздух. Едва уловимый запах духов. Странно, знакомый запах, он связан с чем-то приятным. Впрочем, сейчас не время вспоминать. Я пошел дальше.
Вскоре я добрался до лестницы. Где-то через два пролета я столкнулся с мужчиной в смешном клетчатом пиджаке.
— Вы снизу? — спросил он. — Бар еще работает?
— Как всегда, — ответил я, стараясь выглядеть равнодушным.
— Как всегда, — проворчал мужчина. — В кои века выберешься отдохнуть, а тут такой бедлам. Вас тоже допрашивали и обыскивали? Знаете, тут сейчас всех допрашивают и обыскивают. Ищут какого-то человека, который участвовал в перестрелке, но сбежал. Знаете, если они его найдут, то поручусь, что просто пристрелят, не разбираясь, виноват он или нет. Потому что погибло несколько охранников и сотрудник милиции. Они просто озверели и жаждут крови.
— Не позавидуешь этому беглецу, — я кивнул.
— Вот-вот, — он махнул рукой, — я бы на его месте спрятался в каком-нибудь номере и подождал, пока они уедут. Я думаю, к утру они наверняка уедут. А тут полно пустых номеров. Скажем, тридцать четвертый. — и он стал спускаться.
Внизу он с кем-то поздоровался и опять стал жаловаться, что ему испортили выходной. Подойдя к перилам, я посмотрел в пролет… И почувствовал, как лицо дервенеет. Мужик в клетчатом пиджаке жаловался наряду омоновцев. В конце концов один из них довольно невежливо оттолкнул его и они стали подниматься дальше.
Я был на третьем этаже. Тридцать четвертый номер. Толкнул дверь. Она открылась, и я проскользнул внутрь.
Номер вовсе не пустовал. Я выругал клетчатого последними словами. Было слышно, как в ванной комнате из душа льется вода. Там кто-то плескался вовсю. За дверью были слышны шаги омоновцев. Нащупал ключи, торчавшие в замочной скважине, повернул замок. Приник ухом к двери.
Через мгновение я услышал, как в дверь постучали.
Если владелец номера услышит и выйдет из ванны… Я обернулся, судорожно придумывая, куда бы спрятаться. Окно прикрывала штора — от пола до потолка. Что ж, подойдет.
В дверь снова постучали.
В ванной продолжали принимать водные процедуры.
Я услышал, как ручку двери подергали. Хорошо, что успел запереть. Потом все стихло. Я подождал немного, чтобы наряд отошел подальше, и уже собирался покинуть убежище за шторой, как вдруг понял — в номере совсем тихо. То есть вода перестала литься…
И сразу же щелкнула задвижка в ванной комнате. Я замер. В комнату вошла женщина. Я представил, как она будет визжать, если я сейчас появлюсь.
Сквозь занавеску мне не видно было ее лица. Я только заметил, что она была закутана в полотенце. Пока я соображал, что делать, женщина проверила, закрыта ли дверь, а потом юркнула под одеяло. Я решил — подожду, пока уснет…
Минут десять я ждал в темноте, надеясь, что услышу ровное дыхание спящего человека. И…
Я не услышал, как она подкралась. Я даже не заметил, как она встала с кровати. Наверное, эта женщина была из породы кошек.
Только вдруг штора отдернулась, я увидел ее лицо, полные ужаса глаза и зажатые в кулаке маленькие ножницы…
В следующее мгновение женщина упала мне на руки. Она была в обмороке.
Я отнес ее на кровать и зажег настольную лампу, которая стояла на тумбочке. Посмотрел на нее…
В этот миг я поверил, что существует судьба в виде мужика в клетчатом пиджаке. Я оказался в номере у Кати.
Я пропустил момент, когда она очнулась. Только увидел широко раскрытые глаза, смотрящие на меня.
— Не пугайтесь, — сказал я. — Вы меня узнаете?
Получилось довольно неуклюже. Но и она ответила не лучше:
— Что вы делаете у меня в номере?
— Мне нужно спрятаться. Меня ищут омоновцы.
— Я так и знала, что вы преступник, — ее чуть раскосые глаза смотрели насмешливо.
— Нет. Надеюсь, что поверите. Я вполне безобидный тип.
— Почему же вы тогда прячетесь? — спросила она.
— Похоже, они сначала свернут мне шею не разобравшись, — я криво улыбнулся.
— И вы хотите, чтобы я вытолкала на улицу человека, которому грозит такая неприятность?
Похоже, эта женщина непредсказуема.
— Тогда я бы переждал здесь некоторое время…
— Оставайтесь. Тут все равно такой холод, что мне не уснуть. Только…
— Да?
— Не могли бы вы отвернуться, пока я оденусь?
Встал лицом к окну. Надеюсь, она поверила, что я безобидный, а вовсе не решила выкинуть какую-нибудь штуку.
— Все, — раздался за спиной голос. — можете расслабиться.
Она сидела, поджав под себя ноги, на кровати и выглядела потрясающе.
Я уже собирался устроиться в кресле напротив, когда заметил холодильник. Машинально подошел и открыл дверцу. Там стояла только бутылка бренди и какая-то минеральная вода.
— В холодильник здесь всегда ставят напитки. Это входит в стоимость номера, — услышал я голос за спиной.
Достал бутылку, открыл и налил себе полстакана. Катя настороженно следила за моими действиями. Похоже, в ее глазах я перестал выглядеть таким уж безобидным. Она уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала и не произнесла ни слова. Я выпил и убрал бутылку обратно.