- А вы не помните, какие серии пропустили?
- Смотря когда.
- Ну, недавно. Скажем, на позапрошлой неделе.
- Конечно, помню, - легко ответил Гарик. - Сорок четвертую, сорок пятую и сорок шестую. Ездил в гости, в Кацрин, а там, как назло, телевизор полетел. Мне должен был их описать Владик, мой товарищ. Он живет в Беер-Шеве. Но, почему-то, не описал.
- Понятно. Ну, я надеюсь, вы скоро получите это описание. Всего хорошего, Гарик. Как мама себя чувствует?
- Уже лучше.
- Передайте ей, что звонил ее родственник Натаниэль, сын Сарры. Пусть успокоится, все уже улажено, - он повесил трубку и снова набрал домашний номер. - Мама? Передай, пожалуйста, Бэлле, пусть отправляют сына только туда, где телевизор исправен. Мальчик очень любит мексиканские сериалы... - положив трубку, он вышел в приемную, где разгневанная Офра с такой силой стучала по клавишам, что, казалось, клавиатура компьютера разлетится на мелкие кусочки.
- Офра, - сказал Розовски, - девочка... Клянусь, у меня и в мыслях не было подшучивать над тобой. Более того: только что ты спасла двух людей от больницы и одного - от необоснованного тюремного заключения. Я преклоняюсь перед твоими аналитическими способностями, клянусь!
Треск клавишей на мгновение стих. Не глядя на шефа, Офра спросила официальным голосом:
- Значит ли это, что мне обещана прибавка к зарплате?
Натаниэль тяжело вздохнул и поспешно ретировался в кабинет.
Маркин уже устроился в своем любимом угловом кресле, вытащил из-под шкафа стопку журнал.
- Бросай-ка все это, - скомандовал Натаниэль. - Есть серьезная работа.
- Какая? - Маркин с сожалением поднялся и подошел к столу. - КфарШауль?
- Вот это дедукция! - восхитился Розовски. - Вот это интуиция! Если бы и память была такой же!
- А что - память? Я на память не жалуюсь.
- Тогда верни-ка мне чек покойного, - потребовал Натаниэль. Насколько я понимаю, вдова его не взяла.
- Так я его вложил на наш счет, - Маркин удивленно округлил глаза. - А что, разве неправильно? Я же знал, что ты возьмешься за это дело.
- Понятно, - проворчал Розовски. - Значит, знал. Так вот, на будущее запомни: ты не должен знать заранее то, чего я сам еще не знаю. А теперь слушай. Садись и записывай.
Маркин подчинился.
- Первое: меня интересует информация по деятельности компании "Лига", Розовски протянул помощнику визитную карточку, оставленную Смирновым в первое и единственное посещение агентства. - Чем занимается в Израиле, кто возглавляет. Какими были отношения между покойным и руководством фирмы. Второе.. - он немного подумал. - Второе: у Аркадия Смирнова здесь живет какой-то старый друг, кажется, с университетских времен. Живет давно...
Маркин быстро писал в блокноте какими-то странными значками, больше похожими на иероглифы.
- Что это за язык? - удивленно спросил Натаниэль. - Что за буквы?
- Между прочим, я когда-то изучал стенографию, - гордо объявил Маркин. - Так вот, это - стенограмма.
- Ишь ты! - восхитился Розовски. - Надо же... Записать-то ты записал. А прочесть сможешь? А то, знаешь, один мой приятель недавно выучил ассирохалдейский язык. По его словам, на пятьдесят процентов. Ровно наполовину. То есть, он с закрытыми глазами может нарисовать все значки, которыми эти древние ребята пользовались. А значков, между прочим, несколько сот. Можешь себе представить? Но вот незадача: написать может, а вот прочесть пока нет. Они у него все перепутались.
- Не волнуйся, - Маркин обиделся. - У меня не перепутаются. Я освоил стенографию на сто процентов. Лучше диктуй дальше. Как, говоришь, фамилия друга?
- Никак, - ответил Натаниэль. - Фамилии вдова не помнит. Странно, правда? Так что попытайся выяснить сам. Информация у меня должна быть через... - он немного подумал. - Через два дня.
Маркин облегченно вздохнул и удивился щедрости шефа. Обычно ему выделялось два часа. Правда, Розовски немедленно забывал о своих требованиях.
- Я могу взять машину? - осторожно поинтересовался Маркин.
- Можешь, - рассеянно ответил Натаниэль (он уже зарылся в какие-то свои бумаги). - Если найдешь. Честно говоря, я и сам не помню, где ее поставил.
Маркин кротко возвел очи горе и вышел из кабинета. Оставшись один, Розовски разложил перед собой несколько листочков с записями, визитные карточки. После короткого раздумья, он выбрал карточку адвоката Нешера и набрал номер, значившийся служебным.
Трубку очень долго никто не брал. Потом ответила женщина.
- Прошу прощения, - вежливо начал Натаниэль, - я хотел бы поговорить с господином Нешером. Мне была назначена встреча, но я хотел бы ее перенести.
Последовала пауза, после которой женщина раздраженно сообщила:
- Не знаю, кто и где назначил вам встречу, но никакого адвоката Нешера здесь нет.
Натаниэль немного растерялся.
- Но мне дали именно этот телефон...
Собеседница тяжело вздохнула.
- Да, кажется, он снимал этот офис, но давным-давно переехал.
- Давным-давно, - озадаченно повторил Розовски. - Вот оно что... Наверное, я что-то перепутал. А нынешний его номер вы не можете назвать?
- Не могу, - и она повесила трубку.
Натаниэль огорченно посмотрел на телефонный аппарат. Мелочь, конечно, но плохо, что расследование начинается с неприятной мелочи.
Он позвонил Смирновой. После короткого размышления, та вспомнила нынешний номер Цви Нешера. Натаниэль поблагодарил. Виктория положила трубку первой. Розовски успел расслышать чьи-то голоса - видимо, очередные посетители пришли выразить соболезнование вдове.
На следующий звонок отозвался настоящий офис Цви Нешера. Но адвоката на месте не оказалось.
- Он задерживается в суде, - ответила женщина, по-видимому, секретарь. - Думаю, сегодня вы его уже вряд ли застанете. Что-нибудь передать?
- Нет, ничего передавать не надо. Во сколько он должен прийти завтра?
- Как обычно - к восьми. Но если вы не договорились о встрече заранее, боюсь, он не сможет вас принять.
- Значит, завтра и договорюсь, - ответил Розовски. - Спасибо за объяснение.
В кабинет заглянула Офра.