- Нашествие мертвецов! - в ужасе прошептала Лена Строгова. Взвизгнув, она бросилась с капитанского мостика, едва не сбив поднимавшегося Салмана.
- Чего стреляете? - спросил он. - Аяз пропал.
- Его утащили "эти"... там. Они надвигаются! От них нет спасения, мы все погибнем! - забилась в истерике Строгова.
Кукин неожиданно засмеялся и схватил девушку за руку.
- Успокойтесь, - сказал он. - Это всего-навсего комья стекловаты. Наверное, их носит ветер с развороченных крыш.
Карина перестала стрелять и зло выругалась.
- И почему я сразу не догадалась? - произнесла она. - Но деревню надо все равно осмотреть. Уж слишком там подозрительно тихо.
Впереди что-то сверкнуло, как молния. Затем раздался металлический грохот.
- Это не гром, - промолвил Кукин, прислушиваясь к наступившей тишине. - Напоминает удар в колокол. Или в подвешенную рельсу. Словно созывают к трапезе.
- Чур вам на язык! - сказала успокоившаяся немного Строгова.
Карина вновь выстрелила в сторону Лысой Горы.
- Эй, вы, там! - крикнула она. - Ждете, чтобы я сама спустилась за вами с парохода? А ну выходите!
- Не советую вам нарываться на неприятности, - предостерег Кукин. - В этих местах орудуют шайки пиратов. Федеральные власти ничего не могут с ними поделать. Они нападают внезапно, грабят пассажиров, топят пароходы и исчезают. Возможно, здесь одно из их логовищ.
- Заткнись! Пусть только попробуют сюда сунуться. Мужичье сраное. Что у них есть, кроме старых берданок да топоров? Туземцы! Будь моя воля, я бы тут все напалмом выжгла.
Салман захохотал, выпустив очередь из автомата в воздух.
- Пошли к Шавкуту, - сказал он. - Карина, останься здесь. Ты знаешь, как встретить ублюдков, если они вздумают выйти.
- У меня просто руки чешутся, - подтвердила та.
Салман, Строгова и Кукин спустились к солярию, где их поджидали Шавкут с Гибралтаровым. Старпома втолкнули к остальным заложникам и закрыли дверь.
- Аяза нигде нет, - повторил Салман.
- А ты осмотрел трюм и машинное отделение?
Террорист покачал головой.
- Ну так ступай. И будь осторожен, тут ещё шастает кое-кто из пассажиров. В случае чего, убивай всех подряд, не церемонься. Лена! Останешься здесь. А я с этим прохвостом осмотрю нижнюю палубу.
Отдав распоряжения, Шавкут с Гибралтаровым направились в сторону кормовой лестницы. Спустившись вниз, они вошли в указанную фокусником каюту. Где-то здесь, как сказала под гипнозом Алиса, был спрятан перстень пуштуна Мезари. Но где?
- Ну? - произнес Шавкут, передернув затвор автомата. - Даю тебе пятнадцать минут.
- Терпение, дорогой, терпение, - пробормотал Гибралтаров, опасливо косясь на ствол. Он пожалел, что не успел выпытать у девушки в подробностях, где тайник. Приходилось надеяться только на удачу. Обыскивая комнату, Гибралтаров сдвинул в сторону холодильник и обнаружил на задней стенке приклеенную скотчем пачку долларов. Передал её Шавкуту, кисло улыбнувшись, но успев незаметно "отклеить" несколько купюр.
- Для начала неплохо, - одобрительно кивнул Шавкут. - А где же перстень?
- Сейчас, сейчас.
Гибралтаров перешел в ванную. Простукивая стену, добрался до тайника Второва и отодрал панель.
- Есть! - радостно выкрикнул он, вытаскивая сумку. Там лежали две запасные обоймы к "люгеру" и телефон спутниковой связи с антенной.
- Интересная находка, - оценил Шавкут, забирая телефон себе. - Чья это каюта?
- Некоего Чарского, - ответил фокусник, потирая нос. - Берегитесь. Этот человек не тот, за кого себя выдает. Он не литератор.
- Тем хуже для него, - сказал Шавкут. - Но перстень?..
Гибралтаров уныло обвел взглядом ванную. Затем вернулся назад. Куда она могла его спрятать, безмозглая пудреница?
Шавкут посмотрел на часы.
- Пятнадцать минут прошло, - произнес он, поднимая автомат.
- Погодите! - неожиданно осенило Гибралтарова.
"Пудреница"! Почему у Второва в ванной, на полочке рядом с бритвой, зубной щеткой и пастой лежит женский тональный крем-пудра? Не иначе как его специально "забыла" здесь Алиса. Вернувшись в ванную, Гибралтаров открыл баночку и поковырялся в ней пальцем.
- Вот он! - произнес фокусник, извлекая на свет золотой перстень, усыпанный маленькими бриллиантами. Он стер крем, и в перстне заиграл редкой красоты янтарь, в котором был навечно заточен жук-скарабей.
- Магический знак, - благоговейно сказал Шавкут, принимая на ладонь древнюю реликвию пуштунского рода.
7
К солярию медленно, словно плывя по воздуху, приближалась цыганка Глаша. Черные глаза блестели и завораживали. В волосах сверкал, притягивая взгляды, драгоценный камень. Лицо цыганки было необычайно бледным, как у покойницы.
- Назад, - тихо пискнула Лена Строгова. От внезапно охватившего её страха она не смогла даже поднять помповое ружье.
Цыганка подошла вплотную к террористке и дотронулась холодными пальцами до её лба. Казалось, глаза черноокой колдуньи проникают прямо в душу.
- Ты ушла по ту сторону зеркала, - промолвила Глаша. - А вернешься обратно, когда я уйду.
- Да... - прошептала Строгова.
Цыганка открыла дверь в солярий и встала на пороге. Пассажиры, замолчав, удивленно уставились на нее.
- Эге! К нам прибыл обещанный цыганский хор, - произнес Микитчик.
Лукомский даже крякнул от неожиданности. Пуштун Мезари сделал шаг вперед.
- Пошли, - сделала ему знак рукой Глаша. - Луна уже опустилась на вершину холма. Нас ждут. - Протянув хирургу ладонь, она повела его за собой.