- Дурачок ты, инспектор Ломов. Глупый, самонадеянный дурачок. Ничего-то ты не понял...
Поднимается с кровати, стоит в нерешительности, затем машет рукой и обращается ко мне с совершенно невозможной просьбой:
- Пожалуйста, отвернись или закрой глаза. Я очень тебя прошу.
Ее глаза буквально гипнотизируют меня. Как игрушка на ниточках, подчиняюсь просьбе.
- И не открывай, пока я не разрешу!
Сижу с закрытыми глазами и думаю: "Что я делаю? Ведь она же сейчас ноги в срочном порядке... Или ка-ак даст по голове тяжелым... и нет частного инспектора Ломова!"
Но где-то в самом потаенном уголке души успокаивающе бродит иная мысль: "Не тот это случай, Колька! Все будет нормально, пусть это необъяснимо, но все будет хоккей!"
- Можешь открывать! - В голосе Тренажера так и бегают смешливые нотки. Совершенно искренние, а не притворно-сюсюкающие, коими проститутки завлекают к себе кобелей. - Открывай, открывай глаза, милый мой Ломов!
А, Думаю, была не была. Открываю...
Представшее моему взору явилось завершающим ударом по психике. Передо мной, в форме старшего лейтенанта Комитета Городской Безопасности (не путать с заведением прошлых лет, аббревиатура хотя и сохранилась, но функции и методы, как увидите из дальнейшего, стали совершенно иными!) стояла... стояла... Черт его знает, кто! Не называть же эту подтянутую женщину в форме Тренажером! Ну, чувствую, единственный выход - капитально и основательно отключиться. И надолго. Иначе окончательно крыша съедет. Рот мой раскрывается, глаза выпучиваются намного больше положенного им природой предела, из горла вырывается беспомощное вяканье: тя-тя-тя!.. И все! Вываливаюсь из кресла и падаю бездыханно, окоченело, отрупело. Все! Да простит меня милая Машина, с меня хватит!..
15
Со всей решительностью заявляю: есть Бог на свете! Дальнейшие события подтверждают эту выведенную мной аксиому.
Бесчувственной кучей провалялся я всего пару секунд. Из этого, входящего в привычку, состояния меня вывели легкие, едва уловимые прикосновения. Проделываю в левом глазу незаметную щелку и вижу любопытные манипуляции Тренажера. Дрожащими руками она вжикает замком моей куртки. Распахивает. Затем медленно расстегивает пиджак...
Гм, если она сейчас в роли валютной проститутки, думаю, то стало быть, решила испытать, как я, лучший в Городе частный инспектор, трахаюсь. Любопытство вполне закономерное. Но если она в настоящей своей личине, то ее действия квалифицируются, как элементарный обыск! Шмонает она меня. Непонятно только, на предмет чего? Да это и не важно. Что бы она ни искала в моих карманах, мне это не нравится. Я ее об этом не просил.
Решаю, что пора прекращать это рукоблудство.
- Когда будешь джинсы расстегивать, действуй, пожалуйста, поосторожней, - шепчу ей. - Там замок неважный...
Тренажер шарахается от меня, как от прокаженного. В глазах явный испуг. Из ее реакции делаю закономерный вывод. Если бы она хотела просто раздеть меня и подготовить к занятиям сексом, мои слова только ускорили бы приготовления. Но произошло противоположное. Значит, действия Тренажера квалифицируются, как элементарный шмон. Ни единым движением не выдаю, что дагодался об этом. И тут в голову приходит забавная мысль: а не разговеться ли мне? Воздержание - вещь опасная! Последние полгода я общался с женщинами, только как с фигурантами по различным делам. А вот в смысле секса - полный облом...
Ситуация самая подходящая. Да и чисто детский интерес: а как этим занимаются сотрудницы Городской Безопасности? И еще одна гирька на весы в пользу положительного решения: в глубине души сидит обида - так обмануть! Как сопливый малец, поверил ее глазам. Ну, актриса! Комиссаржевская! Держись, Европа... Нервных просим покинуть зал...
Встаю с ковра. Шикарным движением сбрасываю куртку. Пиджак. Рубашку. Легко освобождаюсь от брюк и плавок. Принимаю эффектную позу...
Наблюдаю за реакцией Тренажера. Что возьмет верх? Служебный долг или приобретенные трахнавыки? Похоже, берет последнее... Ноздри Тренажера затрепетали, в глазах загорелся ярый огонь желания. Руки автоматически потянулись к пуговицам...
Стою и балдею. Вот и все, детка! Служба службой, а койка наперед.
Тренажер, тем временем, задыхаясь, рвет на себе мундир. Пуговицы отлетают с мясом, сукно трещит. Зрелище!.. Ну, вот и все. Противник свои построения закончил.
Великое воинство стояло напротив меня. Великолепная, божественной формы грудь (все эти литературные сравнения: персики, чаши, бутоны - ерунда! Грудь Тренажера затмевала все. Самое подходящее описание для нее: увидеть и умереть!). Золотистые волосы, зовущими прядями спускающиеся до умопомрачительной талии. Невозможной в природе стройности ноги, напряженные в страстном порыве. Ни единого лишнего миллиметра, ни малейшей складочки. Все упруго, ядрено и вызывающе призывно. Достойный противник, один словом. Но мы не привыкли отступать! Победа будет за нами!
- Киска! - кричу ТТренажеру. - Продолжим наши игры! - И прыгаю на кровать...
... Вот это была битва! С самого начала войска сражающихся перемешались и в дальнейшем сражение протекало без тактического рисунка и плана. Бой шел с переменным успехом. На какое-то время одна из сторон оказывалась сверху и устремлялась в яростную кавалерийскую атаку. Но противник отбивал ее и, держа ружья наперевес, минутно брал верх. В иные мгновения оба фланга противника под давлением превосходящих сил заворачивались за головную часть армии, но почти тут же распрямлялись и брали атакующих в плотное кольцо. Был момент, когда одна из сторон, используя отборную гвардию, зашла в тыл противника и с яростными криками ядарила тараном по его запасным частям. Противник забился в судорогах, но, собравшись с силами, применил военную хитрость. Головной отряд расступился, образовав брешь, дал войти туда тарану, а потом сомкнул свои ряды... Несколько часов продолжалась эта великая битва. Со всех сторон были слышны стоны. Войска сплелись в немыслимый клубок. Наконец, одна из сторон стала одолевать. Собрав последние силы, сторона эта решительно бросилась вперед, и противник дрогнул. Ряды его окончательно смешались и обнажили тылы. Нападающие воспользовались этим и стали совершать мощные рейды по тылам противника. Противник рыдал и бился в предсмертных корчах. Битва закончилась...
... Я лежу на кровати и усиленно успокаиваю дыхание. Да-а! Ничего подобного я не ожидал. Только концентрацией всех сил мне удалось победить. Тренажер лежит рядом в полной прострации, разбросав руки и ноги. Изредка из ее груди вырываются стоны - отголоски схватки. Так! Пока она в таком состоянии, нужно срочно выжимать информацию. Иначе, если у нее достанет сил на вторую битву, мне несдобровать.
- Ласточка моя! - шепчу на ухо Тренажеру.
Тренажер открывает замутненные недавним экстазом глаза и улыбается.
- Вот уж не ожидала от тебя такой прыти!
- Повторить? - беру ее на понт.
- О, только не это! Не надо повторять...
Слава Богу, думаю, укатал.
- Повторять не надо! - продолжает Тренажер. - С тобой я готова заниматься этим без остановки. День и ночь! - В ее глазах появляется новый страстный призыв.
Такой поворот событий меня совсем не устраивает. Поэтому быстро встаю и суматошно начинаю одеваться.
- Я что, не понравилась тебе? - по-детски обиженно надувает губки Тренажер.
- Это было самое приятное событие в моей жизни! - отвечаю я, нисколько не кривя душой. - Но, к сожалению, дела и заботы...
- Иди ко мне! - стонет, протягивая руки, Тренажер.
Укатал, называется, зло думаю про себя, как же, раздраконил только. И быстренько застегиваю джинсы.
Черт! Как же мне выбить из нее нужные сведения? А Тренажер распаляется все больше и больше. Уже начинает грызть подушку. И тут мне в голову приходит спасительная мысль. А что, если маленько ее пошантажировать? В смысле траханья, а? Попробуем...
Решительно подхожу к кровати и сажусь рядом с ТРенажером. Она мигом всеми четырьмя конечностями обвивается вокруг меня. Но меня это уже не пугает. Если я принял какое-то решение, то буду непреклонно выполнять его. И даже Тренажер не свернет меня с выбранного пути.
- Ласточка, - говорю, - я уступлю тебе, но при одном условии...
- Делай что хочешь! - стонет Тренажер.
- Я останусь у тебя на всю оставшуюся жизнь, если ты объяснишь мне кое-что. Например, твой интерес к моей персоне.
- Я хочу тебя!!! - совсем уже невозможным голосом орет Тренажер.
Я отмахиваюсь от нее.
- Не в данный момент, дорогая! Не сиюминутный интерес меня интересует, а ретроспектива. Прошлое, так сказать.
- А ты меня не обманешь? Ты правда останешься?
- Слово джентльмена!.. Чтоб у меня стоять перестал!!!
Вижу, второй клятве Тренажер верит. Впрочем, это объяснимо. У них там, в органах, с джентльменами туговато, не приучены они к таким словам. Пустой звук. А вот с таким темпераментом, как у нее, представить, как кто-то лишает себя потенции - невообразимо страшная клятва.