Ру.
— Может что-нибудь хочешь? — вежливо спросила Ольга.
— Хочу, обратно к своим, — даже возможные ответы не стали главным приоритетом перед этим желанием.
— Ха, ха, — мягко засмеялась Ольга, — я точно в тебе не ошиблась.
Если она думает, что сделала сейчас комплимент, то она глубоко ошибается. Не люблю когда меня оценивают, пусть даже в хорошую сторону.
— Но я предлагала что-нибудь выпить, — продолжила Ольга.
— Волшебный мир, боги, демоны, а мне всего лишь выпить предлагают, — горько усмехнулась я.
— Вот попробуй, — передо мной появился стакан с прозрачно-красной жидкостью. Что отказываться-то раз предлагают? Я взяла бокал и пригубила. Ого.
— Спасибо, очень вкусно, — ничуть не преувеличивая, поблагодарила я за чудесный напиток с очень знакомыми вкусовыми нотками.
— Это Эля приготовила. Очень вкусно получается, — Ольга привстала с кресла и протянула мне руку, — Пройдемся?
— Почему бы и нет, — я встала с кресла, не удержалась и допила сок, — Мм, передайте Эле спасибо.
— Сама ей скажешь, — улыбнулась Ольга, — она будет рада.
— Хорошо, — кивнула я, — обязательно, как только её встречу.
Я не договорила и почувствовала себя полной и круглой дурой. Кстати, а почему только полные и круглые? Почему жирных дур нет? Хотя есть конечно, но… Да что за бред я вообще думаю? Разозлившись, я с особым ожесточением запинала глупую и несуразную мысль под пол.
— Эля, это же Элис? — наконец, задала я правильный вопрос, шагая по дорожке рядом с Системой этого мира, а ещё и одновременно с сознанием матери моего мужа. Прямо сценарий фантастического фильма, в котором я с удовольствием бы сыграла злую подругу главной героини.
И снова мои мысли вернулись в колею нормальности. Надо уже собраться и перестать думать всякую чушь. Но почему? Зачем мне себя останавливать? Это же так весело!
Я с ужасом начала понимать, что мои мысли не совсем и мои.
— Ру, что с тобой? Почему ты так побледнела? Тебе плохо? — озабоченно спросила Ольга.
Да мне отлично! Просто чудесно! Вот ещё бы спросила не беременна ли я, и я бы точно ответила бы «да». А что, пускай поволнуется бабушка, пускай даже и виртуальная.
Очередная глупая мысль, уже не просто напугала меня, а ввела в панику. А из-за непонимания что происходит, я даже заплакала, хотя думала, что разучилась это делать после месяца в обители.
— Не знаю, просто я не понимаю что с мной. Мои мысли не совсем мои, — испуганно ответила я системе.
— Понятно, — сурово ответила женщина и меня окатило теплым ветром смывая не мои мысли, — Эля! Живой ко мне!
Голос её разнесся по парку по которому мы прогуливались. Кстати очень красивое место. Тёплое солнце, лёгкий ветерок и деревья, тихо шумящие зелеными кронами с вкраплениями жёлтых и красных листьев. Конец лета, начало осени, моё любимое время года.
Я с удовольствием поймала себя на том, что никакие дурные мысли не появились, и облегченно вздохнула.
— Да тётушка? — раздался по-детски виноватый голос Элис.
— Эля, скажи мне, я говорила тебе что нельзя использовать свой дар на людях без их разрешения? — строго спросила Ольга у стоящей возле неё девушки. Та замялась, но под строгим взором Системы, виновато понурила голову и кивнула.
— Да, но я просто хотела поиграть, а Ру такая напряжённая последнее время, я хотела её развеселить.
— Эля, — уже мягче продолжила Ольга, — просто пообещай мне никогда больше так не делать?
Элис явно не хотела этого обещать, но под строгим взглядом обречено кивнула, правда оставив за собой последнее слово:
— Обещаю, но если только человек сам не захочет, — и исчезла.
— Как же с ней всё-таки сложно, — вздохнула Ольга, — хотя со всеми детьми так.
«Хм, детьми, да у этой детки грудь поболее моей», — скептически подумала я, ловя себя на мысли что Элис-ребенок особых возмущений в «эфире» моих допущений не вызывает. Просто гложет один вопрос: «КАК?!» Но задала я совсем другой вопрос:
— Как с Ризом, ой, Максом, извините?
— Не извиняйся, он мой сын не смотря на то, какое имя носит. Но ты права, с ним ещё хуже было, он вообще не поддавался воспитанию. С Элис проще, всё-таки девочка, но характером они похожи, всё-таки брат и сестра.
— Угу, — заслушавшись, кивнула я и кинулась подбирать челюсть с пола, когда поняла что я услышала. Нет уж, никаких «потом», «завтра», «когда-нибудь». Я не хочу, не желаю, и не буду ждать объяснений ни минуты. Сестра, с ума сойти.
Риз.
Шанс. Это был шанс, мизерный, несущественный, но шанс.
«Антагонист» — очень странный навык, непонятный и непредсказуемый, опасный и до ужаса эффективный, если повезёт и ты правильно разберешься в том, что чувствует твой противник. А главное разберёшься, где твои истинные чувства, а где наваждение принесённое в твою голову.
Вот только что-то в этот раз пошло не так. Ну то есть совсем не так.
Я и так не столь уж часто его использовал, а последнее время так вообще старался не вспоминать. Просто не было нужды в столь действенном оружии. Но я прекрасно помню как он работает, так сказать технически. Просто в момент его активации на меня обрушивался поток чувств, мыслей, желаний и страхов. И казалось, что разобраться в этом никому не под силу. Но вдруг мир замирал, и я кропотливо начинал копаться, вытаскивая одно за другим из воображаемого шкафа, и примерял их на себе, а дальше просто приумножал полученное усилием воли и снова отдавал противнику уже со знаком минус. Брр, отвратное чувство. Как это всё работает, я даже не старался понять, папан хорошо хранил свои секреты, если это вообще он придумал, а не баг системы.
А тут всё пошло не так. Открыв глаза, я с скрипнул зубами. Арена исчезла, как и бог, и зрители и мои друзья. Исчезло всё, а сам я оказался дома, у себя дома, то есть в моём особняке. Вот только вид тут сейчас был, будто он простоял пару десятков лет без присмотра. Всё серое, пыль толстым слоем, развалившаяся мебель. Дыры в стенах, через которые видно такой же серый и потускневший двор.
Я сделал первый шаг, и дом жалобно застонал. Хм. Если бы я был в реале, то без сомнения бы поставил сам себе диагноз и доктора бы вызвал. Но не здесь. Я вытащил оба клыка и с неудовольствием заметил, что не ощутил их присутствия. Мои мечи были мертвы здесь, а значит, придётся рассчитывать только на себя.
Я шагнул в сторону кухни и тихо толкнул дверь. Господи, тихий скрип что раздался в тишине, просто разодрал уши. За столом недвижимо сидела фигура в серых лохмотьях. Конечно надо бы подойти, спросить кто, что и где мы, но нет уж увольте. Фильмы ужаса я хоть и смотрел, но не люблю их нелогичность и тупость героев этих произведений. Поэтому подходить я не стал, а подхватив потускневшую вазу запустил её в непрошенного гостя, попав тому в спину. Приготовился на всякий случай отбиваться, хотя и план побега в голове быстро накидал.
— Эй, — окликнул я серую фигуру, — открой личико, Гюльчитай?
Правда мой внутренний голос покрутил пальцем у виска, намекая, что как бы нафиг нам оно нужно. И я бы скорее всего с ним согласился, вот только чувствую что это важно. Фигура человека дернулась и, скрипя не понятно чем, начала поворачиваться.
— Твою-то…, - выдохнул я, до боли сжав рукоятки мечей, — Дар, это ты? — спросил я делая шаг назад к двери.
Сбылась мечта идиота, вернее моего друга некроманта стать личем. Вот только этот процесс пошел явно как-то не так, половина его лица представляла собой оскаленный череп с горящим ярко-зелёным глазом, а вот вторая, была более страшной. Человеческое, но не человечески изуродованное лицо с язвами, через которое пробивались белые части костей.
— Дар? Вань, ты меня слышишь? — повторил я попытку разговорить сидевшее передо мной существо. И он, нет оно, ответило. Сквозь скрежет и хрипы, я разобрал одну фразу:
— Ты проиграл. Убил. Всех.
После сказанного фигура повернулась и замерла, а мгновением позже рассыпалась прахом. Подойдя поближе, я заметил валяющийся в прахе клочок бумаги. Раскрыл его и прочитал единственное слово что там написано: «Гордыня».
«Да уж, — я провел ладонью по лицу, стирая несуществующий пот, — Не слабое начало мне предложили и явно с загадкой в которой непонятно ничего».
Гостиная встретила меня состоянием которое можно охарактеризовать одним словом «тлен». У окна, смотря на мёртвое дерево, стояли две уже вполне человеческие фигуры. Ну на первый взгляд. Не подходя к ним, я слегка кашлянул и укрылся за косяком двери.
И опять напрасно я опасался. Никто на меня не нападал. А вот стоящих я узнал, но в тоже время не узнавал. Передо мной, стояли Мария и Олег, серые неживые глаза, лица, искаженные болью и ненавистью. Они протягивали друг другу руки, но никак не могли соприкоснуться. Захотелось подойти, взять их за руки и сцепить, но сцепил я только свои зубы от злости.
Копии ребят повернулись к окну и тоже рассыпались прахом, оставив очередной клочок бумаги на котором корявым почерком было написано: «Одиночество».
«Убью, — подумал я, — просто и без затей. Вернусь и убью, что бы мне это не стоило. И неважно кто показывает мне это, будь то Амос, или Система. Не потому что просто этого хочу, или так надо. А просто…. Неважно, просто убью!»
Я стал понимать, что я сейчас вижу, но нужно было убедиться до конца. Я подошёл к двери в подвал и тихонько приоткрыл её. Внизу, из немного приоткрытой двери пробивался серый свет. Спускаться не хотелось категорически, и моя интуиция всячески меня останавливала, но в этот раз ей не предстояло быть мной услышанной.
— Лёх, а Лёх? Ты-то хоть живой? — спросил я у обнаруженного в подвале мага, раз за разом кидающего сгустки серого пламени в мишени. Пламя неспешно летело, врезалось и не оставив ни капли вреда, стекало на пыльный пол. Тень Джила прекратила кидать свои фаерболы, повернулась и подошла ко мне. Кто бы знал каких усилий мне стоило остаться стоять на месте, но этот «зомби» и не думал причинить мне вред. Он протянул мне очередной лоскут бумаги с написанным словом. И в это раз на листке было написано: «Предательство».
Я в принципе уже стал понимать, что будет дальше, но это не приближало меня к ответу на вопрос — «а что собственно говоря произошло?» Где я понятно, что происходит — тоже вроде несложно объяснить, не в первый раз такое у меня в этом мире. Квесты, когда тебя перекидывают в мини локацию где ты должен разобраться в происходящем, далеко не редкость. И ещё вопрос, кто это мне такое устроил, но тут легче уже, процентов на девяносто это мой богоподобный блудный папа.
Ну, отец, вот был бы ты рядом, я бы спросил с тебя на кой черт тебе именно в этого деятеля дёрнуло сунуться? Ты бы мне за всё ответил. Гений. Кто бы знал сколько раз я это слышал от людей. Только я-то его получше многих знаю. С него и взял пример — казаться не тем кем являюсь на самом деле, а кем нужно, только он это не специально делал, само собой выходило. Маньяк и фанатик на работе, любящий муж и немного подкаблучник с мамой, хороший и верный, но необязательный и рассеянный друг. Безрукий в быту и мастер всего чего можно только придумать вне дома, а особенно, лично для меня это было смешным, строгий отец. Не-е, он старался: «Максим ты должен…»; «Максим за старшего пока меня нет…»; «Максим, строго спрошу!» Да, да, помню, знаю. Эх, пап, вот почему ты не смог понять простой вещи, что в чём-то я смог тебя обойти? А ещё я знаю одну простую вещь, ты жив, а значит рано или поздно мы обязательно встретимся, так или иначе.
Под грузом не совсем веселых мыслей, ноги сами меня привели к моему кабинету. Ну гноме, твой черёд, потому что если там не ты, то я сменю свой чёрный наряд, хм…, допустим на розовый? Я толкнул дверь и огляделся. Ну ладно, ладно, ну погорячился человек, с кем не бывает. Ляпнул с горяча, да и розовый ну точно не мой цвет. Брр, хорошо хоть никто меня не подслушает в моей голове.
— Что встал? Дай пройти, — сзади меня ткнули пудовым кулаком в спину.
Все-таки я практически не ошибся. Оглянувшись, я увидел хмурого гнома. И я его понимаю, тень не тень, но если бы меня обрядили в такое, я бы тоже мрачнее тучи был.
— Припёрся? Долго ты, — обряженный в розовые доспехи гном, протопал в сторону серого трухлявого стола и сел в тревожно скрипнувшее, на ладан дышащее кресло.
— Долго, ты, — ворчливо повторился псевдо-Тау, — время деньги, — он покопался в стопке рассыпающихся в его руках бумаг, достал очередной клочок и припечатал его к столу, — Забирай и можешь проваливать.
— Тау…, - на всякий случай обратился я к нему по имени, — больше ничего не хочешь мне сказать?
Гном не отрывая взгляда от ветхих бумаг проскрипел бесстрастным голосом:
— Не Тау, а «мастер Таугрим». Хочу. Проваливай отсюда и не показывайся мне на глаза.
— Угу, — буркнул я, соглашаясь, что делать мне больше нечего, и прикрыл дверь. Я посмотрел в клочок бумаги и прочитал одно единственное слово: «Ложь».
Я прислонился спиной к стене и задумался.
«Антагонист» — а как это применимо ко мне? Да, в основном, антагонист это противник, соперник главного героя на пути его цели, но как я не крутил, это абсолютно не мой случай, а вот второе определение мне больше нравилось и пусть оно относилось не к людям, а веществам.
«Вещество, ослабляющее действие другого вещества или проявляет противоположные эффекты».
А если это всё придать даже не людям, не веществам, а силам и процессам? То как по мне выходило вообще идеально. Я сила которая меняет весь процесс на противоположный. И такой замысел вполне укладывается в отцовское понимание мира. Только ужасно раздражает, что и это умение он подсунул мне. По крайне мере других вариантов я не вижу.
Я прислонил ладонь к стене и вздохнул, серая пыль осыпалась со стены, обнажая её истинный цвет. Зря он всё же показал мне гнома в розовом. Пора. Только куда идти, хотя и тут, уже понимая что происходит, вариант был всего один.
Я спустился по лестнице и вышел во двор. Маленький дубочек, что рос в моём запущенном дворе, превратился в древний и могучий, но мертвый дуб. А как иначе? Этому миру нужны красивые и символичные жесты. Он живет этим и тем и отличается от реального, отсутствием серости жизни.
— Хватит, выходи! Пора заканчивать это. Я уже всё понял, — облокотившись на мёртвое дерево, крикнул я в никуда.
Что и требовалось доказать- пафос и красивые жесты наше всё. Вот и Амос был не чужд подобному. Спускался, облаченный молниями, аки супер герой, но не отнимешь, эффектно у него получалось.
— Ты не прошел испытание, — гулко пророкотал его голос, — а значит проиграл и навсегда останешься здесь! Забытый всеми, в мире между миров.
Я нарочито громко зевнул и поковырялся пальцем в ухе:
— Давай, давай. Продолжай, очень интересно.
— Это место станет…
— Да, да. Моей могилой, бла, бла, бла. А ты в сиянии и славе покоришь ещё хреналион миров. Аве Амос. Похлопаем товарищи, — я хлопнул несколько раз в ладоши.
— Ты безнадежен и непроходимо глуп, — промолвил бог, — а главное ты сделал ошибку, став моим врагом. Прощай.
Он облачился молниями и медленно начал подниматься в серое небо. Ну да щас, не в мою смену.
— Стоять! — рявкнул я во всё горло. Вытянул руку, словно хватая его за ногу, и потянул вниз. Нелегко, прямо скажем, но мне удавалось. Никогда не забуду эту удивленно-обидчивую физиономию. Как так, даже не муха, а бактерия решила силу показать и даже у неё получается.
Притянув его к земле, я встряхнул рукой, сбрасывая накинувшиеся на меня молнии бога, и они, шипя как змеи, потухли на серой земле. Амос благоразумно отступил и окутался магическими щитами.
— Кто? Кто тебе помог? — с ноткой паники оглядываясь по сторонам, спросил бог.
Но не объяснять же ему. Пускай помучается.
— Так на чём мы остановились? — заложив руки за спину, тихим менторским тоном начал я говорить, — а-а, о испытании. Ты случаем не про эти бумажки говорил? — вытащил я четыре записки и протянул ему. По его взгляду я понял, что это его рук дело, — Твоё значит? Понятно. Продолжим?
Его ответа мне особо и не нужно было, поэтому я и не стал его ждать.
— Первое, гордыня, — я улыбнулся и помахал этой бумажкой, — Ты всерьёз думал этим меня пронять? Вся моя гордыня, которой кстати никогда и не было, умерла, как и брезгливость, после обучения у вампира. А все что ты когда либо видел, не более чем стеб над самим собой. «Ай, какой, Максим, молодец. Дайте ему орден, или лучше два, ну чтоб потом за ним не бегать самим».
— Ты лжешь! Лжешь сам себе! — огрызнулся Амос, но я не обратил на это внимание, а достал вторую бумажку, ту что меня зацепила и прочитал.
— Одиночество, — покачал головой и произнес, — Тут да, зацепил ты меня. Сильно зацепил. И я это тебе не прощу никогда.
На лице Амоса расплылась злая улыбка, которую я тут же с удовольствием стер.
— Но я благодарен тебе, что напомнил мне мою прошлую жизнь, а значит, я не совершу прошлых ошибок и не оттолкну близких мне людей.
— Они всегда уходят! — рыкнул на меня бог.
— Да, но я буду делать всё, чтобы этого никогда не произошло. Возможно у меня и не получится, но чем чёрт не шутит. А вот мое любимое, — ухмыльнулся я, доставая очередной клочок, — Предательство.
— И ты предавал, — ткнул в меня пальцем бог. Да уж, детский сад. На мою совесть Амос точно не тянул даже близко.
— Нет! Да я никогда, да я ни за что…. Это всё неправда. Я никого не предавал, — возопил я, вскинув руки к мёртвому небу, чем очень порадовал бога, пусть и ненадолго, — Ты это хотел услышать? Мои оправдания? — ухмыльнулся я, — Так я и не отрицаю. Вот те крест, виновен. Предавал. Одного человека так постоянно, — понурил я голову, прижав ладонь к сердцу.
— Этому нет прощения, — интересно, а куда пропал хитроумный дядька, что вполне долго рулил этим миром.
— Нет, — согласился я с ним, — но ничего, я всё-таки прощаю себя. Уж кого-кого, а себя я предавал чаще всего, представляясь тем, кем я не являюсь.
— Э-э…, - немного завис бог, не зная, как ответить на мой спитч.
— Не заморачивайся, не для средних умов. Так что там дальше? — я достал последнюю записку и прочитал, — Ложь.
Я на минуту замолчал, пытаясь сформулировать что я хочу сказать, но выходило не очень.
— Ложь, — повторил я, — знаешь и тут ты оказался прав. Это, — я потряс запиской, — то что я заслужил. Своей жизнью, своими делами, всей своей сутью. Ложь стала частью меня. Она помогает мне быть тем, кем я быть не хочу, тем, кем я не могу стать. Ложь, — подошел я к богу и зло посмотрел ему в глаза, — это и есть мои маски. Вот только не я их создал, а они меня.
— Я победил, — не слишком уверенно произнес бог.
— Победил, — согласился я, — но есть один нюанс.
Бог отступил на шаг от уже начинавшего закипать меня и усилил свои силы, засветившись, как новогодняя ёлка.
— Один, маленький, но очень важный. Хороший лжец, неплохо понимает когда ему лгут. Ты серьезно решил, что в моем разуме ты можешь играть со мной в свои игры?!! — мой голос загрохотал. Я подошёл к мертвому дубу и ударил его кулаком. Кора под моим ударом проломилась и посыпалась на землю, а в месте куда прилетел мой кулак, обнажилась живая кора дерева.
— Ты не можешь, — искренне поразился Амос.
— Не могу, но делаю, — ответил я, — ибо всё это ложь! И я её разрушаю.
Я вскинул руки и просто развел руками это серую муть, обнажая голубое небо. Амос выругался и исчез, а я лишь улыбнулся. Как и говорил, пафос и красивые жесты важны в этом мире. А то что я лгу? Так все лгут. И я не больше других. Хотя конечно нужно избавляться от этого. Когда-нибудь, в будущем, возможно…