Сам факт, что Американский клуб и Советское посольство находятся в непосредственной близости друг от друга и делят одну общую стену, воспринимается как абсурд, возник же он из-за недостатка земли в Токио. В двадцатых годах русские скупили почти всю землю вокруг своего посольства, включая кусок, где сегодня расположен Американский клуб. Невероятно, но в те годы этот район считался далёким от городского центра, "деревушка" - так называло его посольское начальство в Токио. Когда в тридцатых годах все учреждения посольства переехали на теперешнее место, часть земли была продана Маньчжурской железнодорожной компании, обосновавшейся в Японии.
После войны американцы, искавшие подходящую собственность для восстановления своего клуба, купили эту землю у доверенных лиц железнодорожной компании, неожиданно прекратившей своё существование. Русские же оказались не в состоянии понести финансовые расходы, о чём приходится только сожалеть.
Территория посольства оставалась просторной, но расползавшиеся в последние годы офисные и жилые помещения вытесняли первоначальную "деревушку". Теннисный корт, баскетбольная площадка и открытая спортивная зона, где играли большей частью в волейбол, пока ещё располагались среди деревьев, однако же тут появились резкие очертания зданий начальной школы и современного центра связи: это соответствовало потребностям одного из самых крупных посольств Советского Союза во всём мире.
Кавамуру и переводчика проводили в большой конференц-зал, располагавшийся рядом с фойе на первом этаже главного здания, обоих несколько смущало, что вела их пышная полногрудая блондинка с удивительно голубыми глазами, безупречно говорившая по-японски. Переводчик смотрел на неё с немым изумлением, приоткрыв рот.
- Невероятно, - потрясённый, сказал он Кавамуре, когда они остались одни, - она говорит как мы.
Чуть позже появился человек славянской внешности, он принёс им чашки с чёрным горячим кофе. К удивлению Кавамуры этот человек не покинул их, а остался, стал говорить о погоде, дорожных условиях, долларо-иеновом курсе, о поп-певцах телеэкрана, судьбе бейсбольной команды "Токийские гиганты", о передаче власти в императорской семье - и всё это на очень хорошем японском языке.
Для Тима Кавамуры, в прошлом победителя конкурсов, двуязычие было чем-то естественным и понятным. И всего лишь потому, что его способность имела в основе своей, с его точки зрения, вполне разумный родной язык. Если у тебя есть такая основа, то говорить на других языках легко. Это всё равно что показать публике фокус: просто запоминаешь иностранные слова и выражаешь ими свои мысли. Но как, поражался Кавамура, человек, столь искусно вникший в разумную суть японского языка, мог тем не менее быть неяпонцем?! Очень трудно совладать с собой, когда смотришь в общем-то на чужое лицо и чувствуешь, как творимые им слова точно и ясно буравят твой мозг. Кавамура с облегчением вздохнул, когда снова появилась блондинка и сообщила им, что поверенный в делах ждёт их у себя в кабинете.
Кавамура и переводчик, который ещё ни слова не произнёс по-русски, последовали за блондинкой вверх по лестнице, слева от приёмной. На втором этаже они миновали несколько офисов, в каждом из которых, увидел Кавамура, сидело человека по четыре-пять. Обстановка в целом напоминала множество других деловых мест, однако из-за отсутствия в лицах знакомых японских черт всё здесь казалось особенным. Молодые люди без пиджаков - один из них разносил кофе - похоже, выполняли здесь канцелярскую работу, а те, что постарше и в костюмах, давали указания.
Блондинка привела их в комнату официальных приёмов, если судить по вычурной люстре, кремовым стенам и красным плюшевым стульям. Кавамура заметил вслух, что обстановка здесь напоминает ему прошлогоднюю поездку в Европу, там он на два часа останавливался в "Версале".
- Но здесь-то всё русское, - подчеркнула женщина и указала на одну из стен, украшенную мозаичным рисунком. Там из кусочков цветного металла была выложена Москва в перспективе. - А эти строения, - женщина обвела рукой церкви с маковками, - наши государственные музеи.
Сама встреча с поверенным в делах состоялась в комнате размерами меньше конференц-зала внизу, но с обстановкой побогаче. Почти всё пространство занимал стол с четырьмя стульями по боковинкам и двумя с торца. Напротив окон со шторами висела картина: крестьянская избушка и коровёнка, припорошенные снегом. Невысоко на стене - слегка подретушированный черно-белый Ленин. Старинный хорошо полированный самовар - и рядом на столике кнопочный телефонный модуль, рассчитанный на восемь линий и с дизайном космического века. На паркетном полу ковёр, афганистанский - заметил Кавамура.
- Очень приятно, что вы решили нас навестить, - произнёс господин Морозов, бесшумно войдя в комнату. - Знакомьтесь, это господин Пушкин, добавил он, кивнув в сторону маленького, с лысиной человека, вошедшего следом, - мой помощник. А это, - он показал на миловидную даму, - мисс Торпева, она секретарь нашего посла.
Господин Морозов не счёл нужным представить солидную даму, подсевшую к ним в шестое кресло с блокнотиком в руке. Когда формальности были позади кстати, произошла заминка: японец-переводчик забыл свои визитные карточки, но обещал вскорости прислать их по почте в посольство - господин Морозов предложил "перейти к делу", говорил он по-японски прекрасно.
Кавамуре господин Морозов показался приятным. Широкое открытое лицо, лоб высокий, глаза излучали доброту и весёлый нрав. Он включил каждого члена своей свиты в процесс подготовки ответа на заданный ему вопрос, у каждого спросив согласия вежливым маленьким кивком или поклоном. А ведь нечасто иностранцы стремятся к консенсусу в группе, мысленно отметил Кавамура.
Нет, посол не упоминал, что заметил вчера на вечере что-то необычное, да и вообще, в Американском клубе посол довольно редкий гость.
Да, узнав о неприятностях, посол поспешил покинуть клуб, но ведь это вполне естественно, при его-то положении.
Нет, с охранником, ёсио Эндо, посол лично знаком не был (в этом месте кашлянула секретарша посла, в очках она сейчас казалась ещё милее). Но видел его раза два на вечеринках в посольстве.
Да, Эндо в посольстве проработал десять лет и в отставку подал - Богу, видимо, было так угодно - за сутки до вечера в клубе. К моменту своей ужасной кончины он уже не числился работником посольства.
Нет, в просьбе об отставке посол ничего необычного не усмотрел.
Да, никто и понятия не имеет, почему Эндо присутствовал прошлым вечером на ужине в Американском клубе.
Нет, Эндо допуска не имел (помощник чуть переменил позу в кресле). Если быть точным, Эндо просто охранял внешний вход в посольство, чередуясь с другими охранниками.
Да, конечно, посол всегда будет рад оказать помощь в ходе дальнейшего расследования.
В завершение встречи Кавамура поблагодарил всех за сотрудничество и был искренне удивлён, когда вдруг к нему подошла та неизвестная дама с бесстрастным лицом и попросила "одобрить" её записи в блокноте. Пока поверенный в делах вежливо общался с переводчиком, делившимся своим опытом обучения студентов русскому языку в Токийском университете, Кавамура с изумлением просматривал записи: весь текст пестрил японскими иероглифами, так даже его мать не умела писать. Не задумываясь о последствиях того, что полицейский детектив берёт на веру заметки представителя потенциального свидетеля преступления, Кавамура расписался у женщины в блокноте, очень при этом надеясь, что шеф Араи никогда о его поступке не узнает.
- Ну, каково ваше впечатление? - вполголоса поинтересовался Кавамура у переводчика, за всю встречу так и не произнесшего ни слова по-русски. Сейчас они по полукольцу подъездной дорожки направлялись к парадным воротам посольства, их сопровождали все лица, присутствовавшие на встрече, за исключением той бесстрастной дамы.
- Потрясающее, - затряс головой переводчик и кивнул у ворот японцу-охраннику. - Я и представить не мог себе такое.
- Да, знаю, - ответил Кавамура, - невероятно, они все говорят так, будто родились в Токио.
ГЛАВА - 21
- Убийцей надо сделать Такэсита-сан, - эти слова произнёс сержант, тот самый, что нашёл вентиль и выпустил из бассейна воду вниз по склону, тем самым устроив наводнение. Он сейчас находился в офисе Араи, здесь же были капитан Кавамура и сам шеф. Прежде всего ему хотелось увести беседу от собственной героики в этом деле - а обсуждали его минут десять и очень оживлённо - и сконцентрировать её на следствии как таковом.
- Мы заставим его признаться, - добавил сержант, - и тогда все проблемы с иностранцами отпадут сами по себе.
- Подождите-ка, - заявил Кавамура, - а факты...
- Никаких фактов, - прорычал шеф Араи. - Если мы не заставим его признаться, проблем у нас будет хоть отбавляй. - На висках шефа пробились жилки вен. - Думай, сержант, думай, а не то вернёшься патрулировать свои дороги.
День сегодня у шефа был трудным. Плохо уже то, что на его участке произошло убийство, пусть иностранца. Но гибель японца, ещё недавно работавшего в Советском посольстве, обязательно привлечёт всеобщее внимание. С выходом утренних газет шеф Араи почувствовал себя под пристальным вниманием публики.
Особенно всех интересовало местонахождение второго тела. Подчинённые Кавамуры, если процитировать его докладную, "обыскали все мыслимые уголки", однако тело Пита Питерсона так и не было найдено. Потому следовало ожидать, что в его маленькое владение в Токио скоро придут чины из городского полицейского управления и начнут устанавливать "административную связь и техническую поддержку". Это случится не позднее уикэнда, от расследования его, естественно, отстранят, и карьера повиснет... Араи вдруг повернулся к Кавамуре.
- Ну а что вам всё-таки удалось найти... ведь у вас две головы.
- Да, у нас две головы, - кивнул Кавамура, - и ещё досадное совпадение: голова охранника в ведре госпожи Такэсита и окровавленный нож в шкафчике её мужа. Но меня настораживают две вещи. Во-первых, шкафчики никогда и ничем не запирались: у них это просто не принято; получается, что нож в шкафчик мог подкинуть кто угодно.
- А где находятся эти шкафы?
- На том же этаже, что и кухня, - объяснил Кавамура, - напротив комнаты в лифтовом холле, где была найдена голова.
- Та комната, что с кровью на стене?
- Да, но...
- Тогда чего здесь думать? Твой сержант прав, - Араи вдруг вскочил и упёрся кулаками в стол, несколько подавшись вперёд. - Тот факт, что в шкаф нож мог положить любой - не доказательство, что этого не мог сделать Такэсита.
- Вот потому-то я и говорю, что Такэситу-сан нужно заставить признаться, - вставил сержант.
- Однако, - продолжал Кавамура, игнорируя своего сержанта, - вторая вещь очень даже связана с первой.
- А именно? - вскинулся шеф Араи, вены на его висках запульсировали.
- По данным экспертизы, охранник, чья голова оказалась в ведре, не был убит обыкновенным ножом, у него отняли жизнь ножом мясницким.
- Чем-чем?
- Огромным мясницким ножом, - пояснил Кавамура и сделал рубящее движение рукой. - Мясницкий нож был найден этажом ниже в морозильной камере. Более того, Такэсита-сан в тот вечер не работал.
Шеф Араи устремил немигающий взгляд на капитана, его глаза, казалось, вот-вот лопнут.
- А вот мистера Питерсона, - продолжал Кавамура, - его-то убили простым ножом, и мы не знаем до сих пор, где это произошло.
Араи медленно осел, не выпуская из виду Кавамуру.