— Мистер Эллери Квин, — довольно громко объявил дворецкий, — с сиделкой.
— Да-да… — Голос за дверью зазвучал иначе, с нетерпением. — Минуточку, сейчас открою.
Из-за двери послышался грохот передвигаемой мебели, скрип, лязг болта. Створка медленно приоткрылась, явив сморщенного человечка, сидевшего в большой инвалидной коляске. На нем был роскошный фланелевый халат, ноги обернуты шерстяным одеялом. Эллери первым делом заметил неустанно жующие челюсти. «Жвачка», — подумал он, вспоминая липкое письмо, полученное нынче утром.
Лицо длинное, иссохшее, землистое, изувеченное долгой болезнью. Сухая кожа на непрерывно двигавшихся скулах натягивалась и опадала в ритме скачущей секундной стрелки.
Питер Джордан секунду подозрительно смотрел на Эллери с Никки. Однако в его взгляде быстро вспыхнуло дружелюбие, он приглашающе махнул рукой:
— Проходите, проходите! Значит, это та самая сиделка, о которой вы рассказывали? — Эллери не успел ответить, потому что Джордан бешено заорал на дворецкого, стоявшего в дверях: — Ну, Уинтерс, чего вы тут торчите? Я вам тысячу раз говорил, что не потерплю соглядатаев! Убирайтесь!
— Прошу прошения, сэр. — Дворецкий поспешно попятился, поклонился, закрыл дверь. — Прошу прошения…
Эллери заметил вспыхнувшую в его глазах искру, на губах намек на улыбку. Как только Уинтерс вышел, Джордан лихорадочно прошептал:
— Заприте дверь, мистер Квин! Заприте!
Тот выполнил просьбу, пожав плечами, думая, что старик совсем чокнулся, живя у себя в комнате за запертыми дверями.
— Это моя помощница мисс Портер. В чем проблема, мистер Джордан?
Он поманил их поближе.
— Я слышал, мистер Квин, что вы лучший частный детектив в Нью-Йорке. — Челюсти работали в полную силу. — Можете сразу же взяться за дело?
— В зависимости от обстоятельств.
— От гонорара? — Джордан стукнул кулаком по ручке инвалидной коляски. — Деньги не имеют значения!
— Нет, я говорю не о деньгах. Что это за дело?
Мужчина сощурился, склонил набок голову, повернул сначала направо, а потом налево, на мгновение перестав жевать. Открыл рот и вымолвил:
— Убийство!
Думая, что ослышался, Эллери извинился:
— Простите, не понял?
— Меня хотят убить.
Серьезность миллионера не вызывала сомнений. Несмотря на сомнительное выражение на лице Никки, Эллери видел что-то до жути реальное в его опасениях.
— Вас хотят убить, мистер Джордан? Кто?
Дрожавшее тело напряглось, застыло.
— Иностранец… певец… Кассини. Не один месяц планирует убийство.
— Обратите внимание, мисс Портер, — попросил Эллери.
— Обязательно, сэр.
— Хорошо, мистер Джордан. Дальше.
— Он тут постоянно толчется, притворяется, будто дает моей сестре Маргарет уроки пения!
Никки бросила на своего работодателя взгляд, означавший «что я вам говорила». Между тем Джордан продолжал рассказывать:
— Поэтому я вынужден запираться в собственной комнате. Поверьте, превратился в настоящего заключенного. Никуда не могу уехать в проклятой инвалидной коляске! — Он звучно шлепнул по ручке ладонью. — Кассини прослушивает мои разговоры по телефону, вскрывает почту, подкупает слуг! Дошло до того, что я боюсь прикоснуться к еде…
Эллери вытащил из портсигара сигарету и закурил.
— Он реально покушался на вашу жизнь?
— Пока нет. Умный, надо правду сказать. — Глаза Джордана лукаво сверкнули. — Только я тоже умный.
— Зачем ему вас убивать? Что он от этого выиграет?
— Женится на Маргарет, приберет к рукам мои деньги.
— Понятно, — пробормотал Эллери. — Мисс Джордан ваша единственная наследница?
— Да. — Мужчина потер руки, закрыл один глаз, а другим покосился на собеседника. — Но я внушаю Кассини сомнения. Заставляю призадуматься по-настоящему.
— Каким образом?
Джордан захихикал. На миг показалось, будто он избавился от всех своих страхов и вновь превратился в могущественного воротилу с Уолл-стрит, забрасывающего крючок с наживкой для очередной рыбки.
— Объясню: переписываю завещание! Да, сэр. То оставляю все Маргарет, то не даю ей ни цента, передавая капитал и недвижимость благотворительным фондам.
Эллери заморгал. Никки склонилась над блокнотом, делая заметки и пряча неудержимую улыбку. Поистине чересчур фантастично.
— Поняли? — возбужденно улыбнулся Джордан. — Держу Кассини на крючке. Он не осмеливается сделать решительный шаг. Допустим, убьет меня сегодня. Только точно не знает, кому достанется мой капитал в таком случае, Маргарет или благотворительным фондам… — Он вдруг развернул кресло, покатился к телефону, бросив через плечо: — Кстати, вспомнил, надо позвонить моему поверенному Торндайку.
Пока он набирал номер, Эллери потянулся к Никки, шепнув:
— Довольны? Вот это настоящее дело!
— Дело настоящего психопата! — Она раздраженно захлопнула блокнот. — У меня от него мурашки по коже бегут. И все время жует, как старая корова…
— Жевательная резинка, — слегка рассмеялся Эллери, — единственная рациональная вещь. Он только и делает, что жует. Помните сплошь липкое письмо?
— Еще бы!
Эллери приложил к губам палец: