— Кое-что еще? — повторил Эллери. — И что же?
— Год 1932-й, — прошептала мисс Дюпре с видом героини-подпольщицы, разрабатывающей план освобождения под носом у гестапо.
— Год 1932-й. — У Эллери глаза замерцали.
— Если точнее, — прошептала мисс Эйкин, — 5 июня 1932 года.
— 5 июня 1932 года? — Эллери резко выпрямился.
— Видите, мисс Эйкин, вот видите, Долорес? — торжествовала Эми Дюпре. — А что я вам говорила?
— Вы были абсолютно правы, Эмелин, — отозвалась мисс Эйкин, полная обожания.
— Так как насчет 5 июня 1932 года? — приструнил их Эллери.
С раздражающей улыбкой мисс Дюпре принялась листать гроссбух. В конце концов, пролистав приблизительно третью часть тома, она нашла страницу, и острый ноготь хищно вытянутого указательного пальца тотчас вонзился в строку с записью.
— Вот оно, мистер Квин, смотрите, — объявила она. Эллери выхватил у нее гроссбух и прочел сделанную каллиграфическими буковками следующую запись: «Повторение рецепта № 32541. 5 июня 1932». И после этого совершенно другим почерком имя «Баярд Фокс».
— Меня сразу как ударило, — зашипела Эмелин Дюпре. — Знаете, я следила за процессом очень внимательно. Эта запись у Майрона Гарбека сделана всего за неделю до убийства Джессики Фокс! И я не помню, чтобы на процессе Баярда Фокса что-то говорилось о повторном получении лекарства перед самым убийством, мистер Квин!
— Вот Эми мне и говорит, — опять затараторила мисс Эйкин, по-детски округлив глаза за стеклами очков, — что это очень существенно, и вы обязательно этим заинтересуетесь, поскольку вы исследуете все дело, мистер Квин…
— Да-да, — сказал Эллери. — Разумеется, меня это интересует, дамы. Вы были совершенно правы, решив привлечь к этому факту мое внимание. Гм… мисс Эйкин. Я заберу этот гроссбух…
— О нет! — пронзительно выкрикнула мисс Эйкин. — Как, опять! Мой Шокли Райт…
— Тоном ниже! — Мисс Дюпре резко толкнула подругу в бок.
— Но, Эмелин, вы не говорили, что мистер Квин возьмет…
— Откуда мне было знать, что ему потребуется забрать старую книгу насовсем? — пробормотала мисс Дюпре. Но глаза у нее подозрительно поблескивали.
— А будто не знали, Эми Дюпре! О, я должна была понять, что, связавшись с вами, ничего не получу! Не зря у вас такая репутация в Райтсвилле!
— Вот это мне нравится! — оборвала ее Эми Дюпре. — И это за то, что я преподнесла вам на блюдечке старого Шокли Райта! Такова ваша благодарность, да, Долорес Эйкин? Я бы не прочь…
— Дамы, дамы, — вмешался Эллери. — Мисс Эйкин, вы можете прямо сейчас вырвать страницы с подписями, которые вам нужны для вашей коллекции. Только не трогайте эту страницу.
— О, благодарю! — У библиотекарши так тряслись руки, что она целых две минуты искала страницу с уникальным автографом Шокли Райта. Наконец она вырвала этот лист и еще два других. — Спасибо, мистер Квин, — сияла собирательница.
— Не стоит. И кроме того, не стоит об этом распространяться. Вас тоже касается, мисс Дюпре.
Вскоре мисс Эйкин и Эмелин Дюпре удалились из «Кондитерской мисс Салли» — мисс Эйкин крепко держала в руке автографы и пыталась успокоить мисс Дюпре, но непреклонная мисс Дюпре величаво выступала впереди, высоко задрав подбородок.
А Эллери посидел за столом еще некоторое время, изучая подпись Баярда Фокса. Наконец и он поднялся.
— Сэр?
Одна из наряженных в чепцы девиц мисс Салли протягивала ему полоску бледно-зеленой бумаги.
— Что такое?
В случае мисс Эйкин забывчивость, несомненно, объяснялась возбуждением. Но нельзя было объяснить тем же поведение мисс Дюпре, которая никогда ничего не забывала.
Мимоходом она переадресовала Эллери счет за цыплячьи лапки в соусе, салат «Уолдорф», ликер и два ананасных мусса с зефиром и орехами.
Элвин Кейн вынырнул из-за дубовой стойки рецептурного отдела.
— По одной чайной ложке каждые четыре часа, миссис Гонзоли, — отрывисто сообщил он, завертывая пузырек с лекарством в особую полосатую оберточную бумагу своей аптеки. — Вы поняли?
— Через четыре часа, — ответила итальянка.
— Но не всякий раз, когда ваш старый синьор захочет чихнуть. Восемьдесят пять центов. Viva Italia! Следующий, пожалуйста… О…
— Привет, Элвин, — сказал шеф полиции Дейкин.
— Привет, chefe.
— Добрый день, мистер Кейн.
— И мистер Квин здесь. Все еще вынюхиваете, да?
— Да вот, вынюхиваю, — оглядывая помещение, отозвался Эллери.
— Скажите-ка! — Пронзительный взгляд Кейна остановился на растрепанной книге, которую Эллери держал под мышкой. — А это, случайно, не мой гроссбух?
— Он самый.
— Ну, будь я… Как он к вам-то попал? — взъерепенился Кейн. — Готов спорить, что эта старая кошелка Дюпре… И ведь знал же, знал, что доброе дело никогда не остается безнаказанным, а уж с этой чертовой сплетницей…
— Да не дергайтесь вы, Элвин, — сказал шеф Дейкин. — Просто мы зашли прояснить один момент. Скажите, какой у вас срок хранения рецептов?
— А бессрочно. Все храню — с того момента, как Гарбек открыл лавочку.
— Нам нужно взглянуть на оригинал рецепта с вашим номером 32541.
— Пройдемте в заднюю комнату.
Вслед за аптекарем Эллери и Дейкин прошли в складское помещение, на удивление чистое, строгое и аккуратное.
— Еще разок назовите номер.
— Тридцать два пятьсот сорок один.
— Имеете представление, какой это может быть год?