Существует смешная и красивая киевская легенда из новейшей истории – год назад ее повторяли и пересказывали все подряд.
Во время обеденного перерыва в Главном Ментовском Ведомстве министр Яценко, как и положено нормальному человеку, спустился в столовую, стал в очередь, взял шницель с гарниром, компот, хлеб, подсохшее пирожное, расплатился у кассы (получилось недорого), сел за покрытый пластиком стол и спокойно сжевал все это, не глядя по сторонам и думая о своих министерских делах. Казалось бы, что тут такого особенного? Ну, проголодался человек, дома, может, и на традиционную яичницу времени не хватило!..
Но почему же тогда все эти несчастные десять минут в столовке здания на Богомольца висела режущая уши тишина? Почему застыли мундирные дядьки в такой пронзительной немой сцене, которой позавидовал бы БДТ?!
А вот почему – МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ УКРАИНЫ НЕ МОЖЕТ ПИТАТЬСЯ В СТОЛОВКЕ!!!!!! Это - истина, нерушимая, как Уголовный Кодекс (вернее, в гораздо большей степени, УК как раз не догма, а повод для проявления творческой инициативы!). А догма о том, как питается министр, долгие годы подтверждалась делом – разгоняя пробки лютой сиреной, летела по улицам столицы иномарка в сверкающем боевом раскрасе. Водители прижимались к обочинам, прохожие с восторженным любопытством глядели ей вслед – за этим стремительным полетом виднелись мускулистые автоматчики в красивом черном камуфляже, короткая, но яростная перестрелка с опасными бандитами, клацанье наручников на их татуированных запястьях и скорбно склонившиеся над раненым товарищем бойцы… Одним словом, «Наша служба и опасна, и трудна…».
Как бы не так, родные мои, как бы не так… Тормозил этот оперативный лимузин то около «Сантори», то около «Марше» или какого-нибудь там «Эгоиста». И чуть взмокший от волнения шеф-повар вручал посыльному с чеканным профилем оперативника любовно укутанное (не дай Бог, остынет…) элитное блюдо – то скияки из привезенного ночью мраморного мяса, то патэ де фуа-гра, то омара под икорным соусом… Одним словом, что-нибудь спартански-неприхотливое для простого и сильного парня – Министра Внутренних Дел Украины…
Теперь понимаете, почему в столовке повисла пугающая тишина, а майоры, подполковники, полковники застыли, держа ложки у бороды, как Лев Толстой в литературном анекдоте? А вот и не понимаете! Не потому, что Юрий Яценко любит шницели, это полбеды, даже прикольно, а потому, что ЕСЛИ В ЭТОМ ЗДАНИИ ВОЗМОЖНО ТАКОЕ, ТО В НЕМ ВОЗМОЖНО ВСЕ – и абсолютно честное ведение следствия, и бессилие телефонных заступников, и проверка доходов (а без дачек-то и «Мерседесов» как жить, нет, ну реально - как?!!), и даже – сказать страшно! – уголовное наказание за взятки и «крышевание»!.. А это уже приговор: в лучшем случае – adjeu aus armes, ну а в худшем… В худшем – солоноватый ствол этого самого armes во рту и прощальная путаница пропитанных ужасом мыслей…
Такая вот история.
Я лично в нее верю. Верю полностью – от первого до последнего слова. И не просто потому, что рассказывали мне ее вполне серьезные мужчины (сами в красивых «пиночетовских» погонах, введенных покойным Кравченко), нет.
Я верю в нее потому, что живу в одном доме с Яценко, и мне, ночному бродяге, не раз доводилось видеть его - и покупающим в поздний час аспирин в аптеке около моего подъезда, и задумчиво бредущим через двор с пакетом из ближайшего ночного маркета, и прогуливающим добродушную собаку в душной и плотно забитой дорогущими иномарками низине нашего «элитного» двора.
Не знаю, как вы, господа, а я ведь знаком с некоторыми «керивныками» страны, и если вы думаете, что они живут хоть приблизительно так же, поспорьте со мной на штуку долларов. Нет, лучше на 10! Нет, на 100 тысяч! Я ничем не рискую, а деньги нужны…
А был еще один случай. И это уже совсем круто!.. Выезд из нашего двора - извилистый и тесный, не выезд, а издевательство (извините, что так много об этом самом дворе говорю, просто достал он меня своим «мхитаряновским барокко» по самые nuts!). Так вот, встречные машины то и дело вжимаются в бетонные стены, заезжают на бордюры, сдают по 20 метров назад, лишь бы разминуться. И как-то я, спеша куда-то, чуть не бампером уперся в машину с грозным синим номером 0001, позади которой танком возвышался Мерседес – «кубик» сопровождения. Угадайте, что было дальше! Думаете, взревели иерихонские трубы сирен?.. Или из «Геландевагена» заученно выскочили атлеты в дорогих костюмах и, делая характерные жесты, двинулись в мою сторону? Я лично чего-нибудь такого и ожидал, врать не буду...
А случилось совсем другое. Сидите хорошо, не упадете? Машина МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ УКРАИНЫ и сопровождавший ее джип чуть сдали, умело вильнули и прижались к самому краю дороги, давая мне проехать. Это вам не миф из новейшей украинской истории! И не анекдот, и не сплетня, рассказанная теткой в маршрутке. Это было со мной, ребята. И не во мне тут дело - Яценко не видел, кто там, во встречной машине. А если бы и видел, кто я такой, Президент, что ли?!
Я проехал, благодарно мигнув фарами, а затем, выехав на асфальтовый пятачок, остановился и закурил. И какая-то детская светлая радость пульсировала во мне, потому что я вдруг на миг ясно-ясно почувствовал, что живу в свободной европейской стране. И совсем рядом со мной живет Юрий Яценко, бывший бунтарь и баррикадник, а сейчас – самый что ни на есть обычный НАРОДНЫЙ МИНИСТР…
- Ну ты, бля, теленок… - Ю, криво усмехнувшись, опять сплюнул сквозь зубы на крохотный пятак газона. – Ведешься на дешевку, как пацан…
- Я тебе не пацан! – разозлился я, – и знаю, что говорю! Это не показуха была, я, между прочим, писатель, что-что, а фальшь я чувствую, как другие холод или ветер, понятно! Это ты не можешь, чтобы все вокруг не обгадить!... Да еще и плюешься все время, как зэк-малолетка… - зачем-то добавил я…
- Плеваться больше не буду, согласен - перебор… - с неожиданной покладистостью отозвался ангел. – А вот насчет остального… Это ж тебе не киносказочки, писака, это – жизнь… Как в рекламе говорится – Feel the difference, сечешь?
- Да ты-то что об этом знаешь?!
- Я? – он посмотрел на меня серьезно и странно. – Что я знаю, неважно. Важно, что я сейчас тебе покажу…
И он, неожиданно оказавшись совсем рядом, очень сильно обхватил ладонями мое лицо. Я парнишка физически довольно развитый, да и в зале меня кое-чему научили, но в эту секунду меня словно парализовала какая-то прежде неведомая мне сила (скорее всего, так оно и было!), и я мог лишь чувствовать его крепкие, как у гробокопателя, пальцы и смотреть в бездонные архангельские глаза, которые вдруг оказались совсем рядом. Я успел вспомнить, что нечто похожее было в недавнем фильме-фэнтэзи, но земные аналогии уже утратили значение и силу, и через секунду, растворившись в потемневших глазах ангела Ю, я летел через гипнотический сумрак навстречу правде – неожиданной, ясной и окончательной, как приговор…
……………………………………………………………………………………………
- Ты чего? - спросил, нарушая затянувшуюся тишину, ангел.
- Ничего. Тошно с тобой…
- Тошно ему… – пробормотал Ю иронично, но глаза его, вновь посветлевшие, смотрели внимательно и по-доброму. – А что делать-то? Ты сам, когда дочке лекарство даешь, что говоришь, а? Типа, выпей, доця, ничего, что противное, потом водичкой запьешь…
Я думал, «запьешь водичкой» - это так, метафора. Но пить хотелось отчаянно, словно мерзостная и тревожная правда, вдутая в меня этим светлоглазым колдуном, протащила меня по пустыне, опасно обезводив организм. Поэтому остановился я у первого же киоска, стреножив «Сузу» напротив ЦВК, как раз там, где несколько месяцев назад дневал и ночевал режимный «донецкий» майданчик, а сейчас снова, как прежде, делили между собой лавочки в сумраке извивающиеся в предварительных ласках молодые пары, тихие алкаши и просто поздние компании. Разрывали ночь огни рекламы, из метро вырывались горячие волны технического ветра. Жизнь продолжалась…
Я был уверен, что одной бутылочки «Бонаквы» будет достаточно, но, осушив ее, тут же попросил вторую. Ю стоял рядом, с интересом оглядывая застывшую в уютном полумраке площадь.
- Приветствую, мужчины! – раздался рядом бодрый голос. – Не угостите слабоалкогольным напитком?
Киевские бомжи бывают нескольких типов. Попадаются полукриминальные, для этих нищенство - всего лишь заполненный липким пьянством и мусорной эротикой пикник между ходками. Есть (их большинство) бомжы тихие, деликатные и такие чистоплотные, что их полные достоинства усилия по выживанию рифмуются скорее с честной бедностью, чем с нищетой.
Довольно часто встречаются стремительные бомжи со злыми и полными решительности лицами (каждый раз, видя такого, я не могу отделаться от дурацкой мысли, что на самом деле это – менеджеры крупных компаний, которым какой-нибудь новомодный теоретик-идиот прописал раз в три месяца устраивать себе черный маскарад, как средство закалить волю).
Но не таким был персонаж, вынырнувший из темноты под неоновую лампочку киоска. Он был трезв и подтянут, ясные глаза смотрели молодо и с живым интересом, белоснежные зубы просвечивали сквозь густую щетину. Позвякивающий стеклотарой рюкзак висел на плече, как влитой. Это был бомж-хиппи, жизнелюб, философ и странник, воспринимающий свою страшную в общем-то жизнь, как непрерывное увлекательное путешествие по джунглям молодого капитализма. Несколько раз я беседовал с такими, и каждый раз убеждался, что все мы, бегуны за удачей – ограниченные тупицы, а настоящий интеллект, перетекающий в мудрость и осознанную духовность бытия, ходит в нашем мире по помойкам, не теряя бодрого мужества.
- Только не сочтите за хамство, просто мне показалось, вы можете себе позволить…
Ни разу в жизни (даже в пугливом возрасте) я не давал денег хулиганам и окологастрономным алкашам. Но всегда покупал нищим то, о чем они просили. И каждый раз при этом мне почему-то становилось чуть легче, что бы там ни говорили телевизионные расследования канала «Интер».
- Можем… - ответил я и вынул бумажник.
Ю смотрел на происходящее с одобрением. А может, мне это только показалось, но так или иначе, когда через минуту мы присели на ближайшую свободную скамейку, наш ночной знакомец был богаче на три бутылки «Ром-колы» и две пачки «Примы».
- Ну что, будем знакомиться? Дубинцев Иннокентий Сергеевич, физик-ядерщик, занимался проблемами ……………
Я назвал свое имя, Ю вполне дружелюбно пробормотал что-то неразборчивое.
- Очень приятно, – физик-ядерщик коротким точным движением сорвал пробку с первой бутылочки и протянул ее мне – оказывается, планировалось застолье.
- Спасибо, я за рулем, – ответил я, вдруг вспомнив о своей ночной миссии и остро чувствуя, как уходит время. Ангел Ю, к моему удивлению, благодарно кивнув, взял бутылочку и вполне реально приложился к ней. Иннокентий Сергеевич сделал то же самое – причем аккуратно и с достоинством, без особой радостной суетливости, которая всегда выдает алкоголиков – и элегантно откинулся на скамейке, запрокинув лицо к небу, где задыхалась от бензинового чада полная луна.
- Волшебная ночь, не правда ли?
Наверное, я бы ответил такой же банально-вежливой фразой, завязался бы разговор, и я опять, в который раз, узнал бы от бездомного бродяги что-нибудь умное и новое для себя. Но Ю все испортил. И это уже становилось какой-то нездоровой традицией.
- А что, Иннокентий Сергеевич, когда донецкие здесь стояли, полегче вам было в материальном плане? – спросил ангел.
Бомж-физик сел ровно и поднял на Ю удивленные глаза.
- Простите, не понял вас? – как-то особенно четко проговорил он. И жестом оскорбленного человека поставил почти полную бутылочку на землю – я четко услышал, как донышко цокнуло о плитку.
Было совершенно неясно, что показалось оскорбительным бездомному физику в невинном вопросе Ю, но звонкое напряжение висело в воздухе, как бывает перед ………… или неизбежной дракой.