Когда они ушли, я вставил адаптер в розетку, подсоединил шнур к телефону, дождался, когда жидкокристаллический экран засветился зеленым светом, и начал изучать инструкцию. Из нее я узнал, что трубку лучше всего носить, установив блокировку клавиатуры, тогда исключается возможность случайного нажатия какой-нибудь кнопки. Блокировка снимается нажатием двух кнопок, а после разговора, через несколько секунд автоматически устанавливается вновь. Оказалось, что на ускоренный набор можно записать десять номеров. Я ввел под номером три телефон Сереги и тут же позвонил ему для проверки. Рассказав ему последние новости, я попросил его перезвонить на сотовый, номер Игоря он тоже знал. Он перезвонил.
- Ужасно завидую, - сказал он. - Представляешь, сколько девок я смог бы охмурить при помощи такой штуки!
- Ты что, открытым текстом?
- Олька в ванной, купает Маришу.
Под номером четыре я ввел телефон нашего с Серегой пейджинг оператора. Остальные шесть свободных цифр остались пустыми, никаких важных телефонных номеров мне больше в голову не приходило. Я долго думал, чем заполнить пустующие клетки и, в конце концов, сделал вывод, что я не настоящий бизнесмен. Например, Сереге не хватило бы и ста ячеек. Потом я набрал свой домашний номер, дождался, когда телефон зазвонил и зачем-то засек, что между набором и трелью телефонного аппарата прошло шесть секунд. Потом я позвонил с домашнего на сотовый, время дозвона осталось то же. Потом я стоял у зеркала и пробовал подносить трубку к уху как можно более небрежно. У меня ничего не получалось, после воображаемого звонка я хватался за телефон с таким же понтом, с каким крутые ковбои выхватывают револьверы в дешевых вестернах. В конце концов, я решил, что небрежная манера выработается сама собой через несколько дней пользования. Я долго вертел трубку в руке, пытаясь привыкнуть, долго рассматривал ее и увидел около антенны небольшое пятнышко крови. Я взял ватку, одеколон, тщательно протер аппарат, уничтожив тем самым не только страшные следы, но и запах Игоря. Позвонила Неля, мы договорились, что я заеду за ней в половине девятого утра. Потом позвонила Света. Она спросила, как дела, я сказал, что хорошо. Мы помолчали немного, попрощались. Потом я лег спать.
5.
Я заехал за Нелей ровно в половине девятого. Остановив машину около ее подъезда, достал мобильный телефон, нажал решетку, двойку, молнию и, когда она взяла трубку, сказал, что уже внизу.
- Знаешь, Дальтоник, - сказала Неля, когда мы выехали со двора. - Я почти всю ночь не спала. Я не знаю, как мне быть дальше. Я ничего не умею. Я полностью отупела. Последние три года я даже о жратве не думала. Нужны деньги, Игорек даст. Я покупала только одежду для себя да иногда ездила с ним на рынок по выходным. Звоню ему на сотовый, купи то-то и то-то, вот и вся забота. Я даже не знаю, откуда деньги берутся, и что сколько стоит. По специальности я ни секунды не работала. Институт закончила, пошла в декрет, потом все с Пашкой сидела, думали на следующий год второго. Мне скоро двадцать шесть, а я - ноль, - она достала сигарету. - Вот машина есть, а у меня прав нет. Я их даже боюсь получать. Некоторые бабы мужика специально на права раскручивают, чтобы самим водить. А мне этого никогда не нужно было. Вот в воскресенье девять дней отметим и потом, даже не знаю, что буду делать. Наверное, с ума сойду.
- Ты не бойся остаться без работы, - сказал я. - У тебя наследство богатое. Я разберусь, в чем дело, попробую все на ноги поставить, затем постепенно все тебе передам. Освоишься, втянешься, ты баба деятельная, у тебя получится, даже понравится потом.
- Боюсь, ты не прав. Вот ты вчера начал говорить о работе, а я сижу и ни фига не понимаю.
- Ну, дорогуша, не все сразу. Ищи садик для сына, иди в автошколу. У тебя впереди куча работы. Ты должна быть достойна Игоря. Даже если выйдешь замуж.
- Как ты можешь?!
- Ничего в этом плохого нет. Траур - есть траур, а жизнь - есть жизнь.
Мы приехали к офису на пятнадцать минут раньше. Я не стал сворачивать в безымянный переулок и остановил машину на Индустриальной. Мы решили не заходить в контору раньше времени, а, наоборот, чуть-чуть опоздать. Неля курила, стряхивая пепел в приоткрытое окно. Она была без макияжа, черный шарф и черная кожаная куртка. Она говорила твердым ровным голосом, без всхлипов, но в каждом слове чувствовалось отчаяние.
- Я вчера как пришла домой, сидела и думала, что вся моя жизнь с Игорем была ненастоящей. Сейчас она только начинается. Это - как отпуск, вроде живешь, ешь, пьешь, но не по-настоящему, вроде понарошку, а настоящая жизнь начинается, как приедешь домой. Так вот, я вроде как приехала домой...
Мне нечего было ей сказать, нужно было дать выговориться.
- Слишком все было хорошо. Знаешь, Коль, когда у тебя все хорошо, оказывается нужно не радоваться, а бояться. Пусть всегда будет маленечко хреново. А то потом так загнет, что держись.
- Ну, по этому поводу мне переживать не приходится, неприятностей по горло.
- Я вот думаю, - Неля закашлялась и выбросила окурок, - чем мне сегодня заняться? Я представлю тебя людям, а дальше что? Там я находиться не смогу. Я зарыдаю.
- Я же сказал тебе, запишись в автошколу и начни искать для Павлуши садик.
- Да, да, да.
Я посмотрел на часы. Десять минут десятого. Пора. Мы въехали в злополучный двор и поднялись по музыкальным ступенькам. За дверью разговаривали люди. Я открыл дверь. Разговор стих. На нас смотрели шесть пар глаз. Они нас ждали, они уже все знали.
- Здравствуйте, - сказали мы с Нелей хором.
- Здравствуйте, - хором ответили люди.
Неля прошла на середину комнаты. Она вначале оперлась рукой о стол, потом чуть присела.
- Я хочу представить вам Николая Александровича, - срывающимся голосом сказала она. - Вообще-то вы все его и так знаете. Это все -формальность. Теперь он будет вашим руководителем вместо Игоря. Он полностью отвечает за работу фирмы перед учредителями и вы должны ему полностью подчиняться.
- Понятно, - сказала девица по имени Алла, она работала в конторе на одном из компьютеров, выписывала счета и накладные.
- Собственно, у меня все, - сказала Неля.
Воцарилось звенящее молчание. Звенели телефоны.
- К Неле есть вопросы? - спросил я.
- Нет, - опять за всех ответила Алла.
- Местный профсоюз? - усмехнулся я. - Если вопросов нет, Марсель, отвези Нелю, - обратился я к водителю ГАЗели и прошел за деревянную перегородку, оклеенную обоями "Раш", которая создавала видимость стены и отделяла рабочее место Игоря от остального офиса. В дверном проеме на реечном косяке болталась коричневая раздвижная дверь польского производства. Я сел за стол Игоря. Из этого положения было видно все, что происходит в офисе, а в окно, которое находилось справа от меня, все, что происходит во дворе. Первым делом я перекинул листки календаря, который до сих пор утверждал, что сегодня - день убийства. После этого я стал перебирать бумаги, придвинул ногой плетеную корзину для мусора, комкал и выкидывал в нее ненужные и, на мой взгляд, устаревшие. Весь стол был забит рекламными плакатами и прайс-листами, он не был похож на рабочее место бизнесмена теоретика. Кое-где попадались хлебные крошки. Мои новые работники стояли, как заколдованные, и следили за каждым моим движением. Потом Алла не выдержала, подошла и спросила:
- А нам что делать?
- Ловить мух, - громко, чтобы все услышали, сказал я.
- Как это?
- Очень просто. Сейчас весна. Тот, кто поймает первую пробудившуюся от зимней спячки муху и принесет мне ее, живую, но с оторванными крыльями, получит премию в сто тысяч. Тот, кто ее съест у меня на глазах - двести.
- Вы шутите? - с надеждой спросила она.
- Естественно. Если бы Игорь уехал в отпуск, то что бы вы все делали?
- Работали бы.
- Ну, так работайте! Собрания не будет!
Люди расселись по местам, включили компьютеры и, наконец, стали отвечать на телефонные звонки. Открыли дверь и в офис вошли первые посетители. Я набил бумагами полную корзину. Некоторые листы показались мне важными, некоторые - непонятными, я не стал их выкидывать, но и обратно на стол не положил, а бросил на стоящий рядом стул. Разберемся. Очистив стол, я положил на него руки, раздвинул локти и насладился простором.
Ко мне подошла красавица Вероника. Она работала офис-менеджером или, попросту говоря, секретаршей. У нее были две весьма примечательных особенности. Первая - большая грудь, никогда не помещающаяся под модными кофточками, которые она всегда подбирала так, чтобы они в любое время года оставляли незакрытыми пупок и бретельки бюстгальтера. Мне в жизни пока еще не повезло, не довелось увидеть бюст такого размера живьем, без одежды, а неизведанное всегда манит, поэтому я, будучи покупателем, относился к Веронике с особой теплотой и несмело ухаживал за ней, таская ей конфетки. Второй ее особенностью был ласковый голос, голос неиспорченной девочки, голос женщины твоей мечты, голос матери. "Алло, фирма "Дисконт"", говорила она так, что любому нормальному мужику хотелось приехать в эту фирму, если не за товаром, то хоть посмотреть на обладательницу бархатного тембра. Надо сказать, что все это богатство каким-то непонятным образом совмещалось с наличием серого вещества в голове.
Она была в курсе всех дел. Однажды мне довелось быть свидетелем того, как она в отсутствие Игоря, уговаривала по телефону директора какого-то крупного магазина взять товар именно у них. Тогда я поразился богатству ее лексикона.
- Николай... Александрович, - она была в растерянности. - Тут.... По телефону часто спрашивают Игоря Валентиновича. Я не знаю, как быть.
- Его нет. Не надо вдаваться в подробности. Нет и все. Вместо него ты, а если нужно руководство - я.
- А если это постоянные клиенты и они спрашивают, когда он будет?
- Ты не знаешь.
- Чтобы я чего-то не знала. Хм. Такого еще не было, - с гордостью сказала она.
- О! Вероника, женщина иногда просто обязана быть дурой. Сейчас возник как раз такой момент, когда нужно наступить на горло собственной гордости и проявить актерский талант. Считай, что это - твое первое задание.