– Сиди тут и не рыпайся, – посоветовал Ариец, – это в твоих интересах. Свинтишь отсюда – пришибут. Степан на тебя, сама знаешь, ядом дышит, он наверняка думает, что ты Ваньку против него настроила. Короче, отдыхай тут.
– Я должна позвонить, – повторила она.
– Все, – буркнул Ариец, – никому ты звонить не будешь. Сиди и не рыпайся. Жратва в холодильнике на кухне. Сможешь сама-то что-нибудь приготовить?
– Дайте телефон, – жалобно повторила она.
– Успокойся, – услышала она голос отца и бросилась к вошедшему Командору.
– Папка! – Стелла повисла у него на шее.
– Успокойся, – повторил он, – все хорошо. Через пару дней поедешь в Питер, здесь оставаться опасно.
– Иван правда убит? – спросила она.
– Да. Урядник его прирезал. Иван на Степана кинулся. По крайней мере мне так сказали. И тебе сейчас выходить опасно. Не буду вдаваться в подробности, но сиди тут и никуда ни шагу. Если будешь кому-то звонить с мобильного, не говори, где ты, и обо мне тоже ни слова. Поняла?
– Все так серьезно? – тихо спросила дочь.
– Очень серьезно и крайне опасно, – кивнул отец.
– Все нормально, – сказал по телефону Поэт, – грузят.
– По крайней мере до весны точно не найдут. Хотя и весной навряд ли. – Урядник усмехнулся.
– Спасибо тебе, – потрогав припухшую губу, вздохнул Грозный. – Знаешь, никогда в мыслях такого не держал. Ведь он подставил меня, под пулю подставил и под… – Не договорив, он махнул рукой. – Ладно. А где эта стерва?
– У сауны была перестрелка. Водитель и охранник найдены убитыми в машине. Пятеро нападавших на Стеллу убиты. Морфий говорит, что это люди Беридзе.
– Так я и думал. Значит, прав Командор, началось. И что делать, ума не приложу. Геракл или Суслин не звонили?
– Час назад звонил Суслин, сказал, что Топорик убит. А в Красноярске вовсю шурует ментовня. Правда, пока никого не вешали, так Славик сказал.
– Какой Славик? – не понял Грозный.
– Суслин, – засмеялся Урядник.
– Тьфу ты! Я и не помню его имени. Короче, так. Грузины и, вполне возможно, еще кое-кто попытаются меня убить. Я могу на тебя рассчитывать?
– Конечно. А Стеллу, видимо, похитили.
– Наверное, вмешался ее отец, – отмахнулся Грозный. – И он оказался прав, – повторил он. – Значит, так. Приготовь парней и объясни им ситуацию. Деньгами не обижу.
– Все будет нормально, – успокоил его Урядник. – А с этими грузинами давно пора было кончать. Может, мы их…
– Давай без может, – осадил его Грозный. – Просто будьте готовы ко всему.
– Понял.
– Абдулин не звонил?
– Нет.
– Иди, – отпустил Урядника Грозный.
– Вот суки! – процедил сидевший рядом со снимавшим на видеокамеру молодым человеком седой мужчина в камуфляже. – Делают вид, что проверяют. А ведь даже не заглянули в фуру. Суки! – зло повторил он.
– А если это просто попытка подставить пост? – спросил сидевший за рулем старенькой «Волги» водитель.
– Так… – Седой поднес ко рту переговорное устройство. – Пошли!
– Здесь остальные. – Горбоносый отдал старшему лейтенанту ГИБДД конверт. – Дальше все нормально будет?
– Наших проедете, – взяв конверт, ответил старлей, – а уж тульских сами…
– Пока! – Горбоносый шагнул к выходу из поста. Его ударил ногой омоновец.
– Руки! – крикнул другой, вбегая следом.
Около «КамАЗа» с прицепом лежали двое мужчин с заломленными руками. Чуть в стороне кричал от боли сержант ГИБДД. Застегивая на нем наручники, омоновец надавил коленом между лопаток.
– Что же ты, гнида? – прошептал он. – Они же оружие везут! Суки вы! – Чуть приподняв колено, он резко опустил его.
– Ну? – Седой подошел к прицепу.
– Четыре «мухи», – услышал он голос изнутри, – боезапасы к ним. Пистолеты, патроны и…
– Все переписать, – приказал седой, отходя. Затем набрал номер на сотовом. – Информация верная. Два поста машина прошла спокойно, а здесь расплачивались.
– Продавец установлен? – спросил мужчина.
– Их уже берут, – ответил седой.
– За удачную сделку. – Беридзе поднял рюмку с коньяком.
Сидевшие за столом в пустом баре шестеро грузин тоже взяли рюмки.
Выбив дверь и окна, в бар вломились люди в камуфляже и масках. Никто из сидевших не оказал сопротивления.
– Всех взяли? – нервно спросил по телефону Ираклий.
– Всех, кто был в баре, – ответили ему.
Ираклий грубо выругался.
– Как это могло случиться? – прорычал он.