-- Надо. Вот список ваших звонков. Мы полагаем, что среди них есть и телефончик убийцы, -- сказал Купцов.
-- Или ты ему из таксофона звонил? -- равнодушно вставил Петрухин.
-- Что?
-- Или вы через пейджер общались?
-- Я?..
-- Ты, ты! -- ткнул пальцем Петрухин. -- На какой номер ты ему звонил?
-- Я ему не звонил, -- твердо ответил Строгов.
-- Хорошо, -- сказал Купцов. -- Давайте поговорим об этих телефонах. Вот списочек. Скажите, пожалуйста, Игорь Василич, чей это телефон? За четыре дня вы пользовались им шесть раз.
-- Этот? -- Строгов всмотрелся в список, слегка прищуривая глаза, как это делают близорукие люди. -- А, так это моего водителя телефон.
-- Давайте проверим, -- сказал Петрухин, придвинул "Панасоник" и потыкал пальцем в кнопки. -- Але. Николай Иваныч? У тебя машина на ходу?.. Кто-кто? Конь в пальто. Готовься, скоро кататься поедем.
Петрухин положил трубку, кивнул Купцову: вычеркивай. Купцов вычеркнул один телефон, сказал:
-- Хорошо. Это чей номер?
-- Это? Это номер моего адвоката.
-- Замечательно. Как зовут адвоката?
-- Александр Моисеевич Штурм.
-- А... так я его знаю, -- произнес Купцов. -- Проверим телефончик?
-- Проверяйте.
Купцов подвинул аппарат, набрал номер.
-- Александр Моисеич? Здравствуйте... Александр Моисеич, моя фамилия Купцов, имя-отчество... ага! Вспомнили! Замечательно, хорошая у вас память... Нет, не по службе, но по делу одного из ваших клиентов... Зовут его Игорь Василич Строгов... Нет, нет, Александр Моисеич. Службу в милиции я давно оставил... Какое я имею отношение? Очень простое. Проанализировать обстоятельства этого дела меня по-приятельски попросил Виктор Альбертович... Да, именно он... Мнение? Скверное мнение, Александр Моисеич. Скверное. Не хочет ваш клиент говорить правду, вводит всех в заблуждение. Думаю, кстати, что это Вы ему подсказали такую тактику... Да нет, от вас я ничего не хочу. Просто изучаю связи вашего клиента. Всего доброго, Александр Моисеич... И вам того же.
-- Убедились? -- язвительно спросил Строгов. Вероятно, его несколько поддержало невидимое присутствие адвоката.
-- Убедились. Вычеркиваем. Едем дальше. Это что за номер?
-- Я не обязан вам отвечать.
-- А придется, Игорь Василич.
-- А если я все же откажусь? Петрухин лениво сказал:
-- Сейчас, Игорь, я схожу за Брюнетом.
Строгов помялся немного и ответил нехотя:
-- Это телефон женщины. Вам он совершенно ни к чему.
-- Позвольте мы сами будем решать.
-- Это телефон женщины, с которой я...
-- Да мы поняли. Вы нам просто назовите адресок этой дамы, имя-отчество. У нас есть к ней пара вопросов.
-- Это неуместно совершенно. Она замужем.
-- Вот что, Игорек, -- жестко сказал Петрухин, -- неуместно это было до тех пор, пока ты не оказался причастен к убийству. Раньше -- да! -- это было твоим личным делом... Но теперь -- извини... все обстоятельства твоей жизни мы будем изучать под микроскопом.
-- Но это все равно останется вашей тайной, -- сказал Купцов. -- Ни вашей жене, ни мужу этой дамы мы ничего не сообщим. Вы поняли?
-- Я все равно не хотел бы...
-- Адрес!
-- Черт с вами! Пишите. Петрухин записал.
-- В какое время вашу пассию можно застать дома так, чтобы не встретиться с ее мужем?
-- Днем. Она не работает. Давайте я позвоню ей.
-- Звонить ей не нужно, -- ответил Петрухин. -- По крайней мере, сейчас.
-- Хорошо, -- сказал Купцов. -- У нас с вами остался последний телефон... ну, что вы нам про него скажите?
-- Это тоже ее телефон, -- устало ответил Строгов.
-- Как это?
-- Я, видите ли, купил квартиру... специально, чтобы встречаться с ней.
-- Не слабо, -- сказал Петрухин. -- Широкий ты мужчина, Игорь. Давай адрес.
Строгов продиктовал адрес.
-- Ключи от этой хаты у вас есть? Ни слова не говоря, Строгов вытащил из кармана связку, снял с кольца два ключа.
-- Когда будете говорить с Ольгой, -- попросил он, -- пожалуйста... поаккуратней. Проявите, пожалуйста, такт.
-- Не первый год замужем... Ну что, Леонид Николаич, я, пожалуй, поеду, познакомлюсь с Ольгой Викторовной, -- сказал Петрухин.
-- Да, поезжай. А мы с Игорем Васильевичем пообщаемся здесь, в офисе, -- ответил Купцов. И, наклонившись к партнеру, добавил: -- Поосторожней там, Дима. Черт его знает, для кого квартирка-то снята.