- Как я уже говорил вам, - Барри старался не слишком пыжиться, - по наружной слежке он почти гений. Естественно, он знал о вашей репутации, когда взялся за это задание. Он воспринял это как вызов - так я понял. Не было смысла отряхиваться, потому что я увяз по уши.
- Так что же выходит? - с раздражением бросил я. -Если я расскажу Сантане об этом отчете относительно бывших жен Сорела, вы, конечно, покажете ему отчеты вашего оперативника о моих передвижениях вчера вечером?
- Что-то вроде этого, я полагаю.
- Я считаю, вы должны представить меня вашему гениальному оперативнику, - сказал я с горечью. - Теперь, когда я знаю, что он все время был рядом со мной, мы сможем ездить в одной машине и сбережем его расходы.
- Вы узнаете, что он в машине, если, конечно, увидите его. - Барри хмыкнул. -Но боюсь, что Роджеру больше не понадобятся его услуги.
- Вы хотите сказать, что он получил то, что хотел?
Он кивнул с самым безмятежным видом.
- С другой стороны, - заметил он, - будьте осторожны. Я уверен, что за вами числится не один грешок, который можно раскопать.
- Заплатите мне десять центов за каждый, и я перечислю их вам, проворчал я.
- Что ж, не очень-то приятно было беседовать с вами, мистер Барри.
- А я, должен признать, получил большое удовольствие от того, что немного поболтал с вами, мистер Холман. -На этот раз он действительно набил трубку и удовлетворенно запыхтел ею. - Не так уж часто Роджер позволяет мне участвовать в своих играх.
Выйдя из конторы Детективного агентства, я поплелся в ближайший бар. Чтобы справиться с потрясением, я нуждался в изрядном глотке спиртного. Если и в дальнейшем меня ждут подобные сюрпризы, то самое время подыскать какую-нибудь другую работенку, например, подбрасывать реплики какому-нибудь комику в ревю. Наступило время ленча, но этот гений оперативник из агентства Трашмена отбил у меня аппетит, поэтому я решил вместо этого навестить блондинку, к которой не питал никаких симпатий.
На мой звонок в дверь никто не ответил. Я жал на кнопку минуты три, пока не вспомнил, что ее брат живет напротив. Когда я позвонил в третий раз, дверь, удерживаемая цепочкой, приоткрылась на целых пять дюймов. Фрэнк Марко бросил на меня подозрительный взгляд.
- Холман! - выпалил я.
- Тот, что был в кабинете вместе с лейтенантом вчера вечером.
- Ах да! - Он снял цепочку и распахнул дверь пошире. - Входите, мистер Холман. - Он быстро закрыл дверь, вернув цепочку на место. - Я подумал, что это очередной надоедливый репортер. Они буквально отравляют нам жизнь с самого раннего утра.
- Я хочу поговорить с вашей сестрой, - сказал я. Быстрым нервным движением он дотронулся до своей рассеченной и распухшей нижней губы.
- Бедная Андреа все еще страшно переживает из-за этого кошмарного убийства. Вряд ли бедняжке удалось хоть на миг сомкнуть глаза прошлой ночью. Конечно, я решительно настоял, чтобы она осталась здесь, со мной. Драматическая дрожь сотрясла этого откормленного юнца. - Можете себе представить - находиться в той же квартире, где только что убили вашу самую близкую подругу? Это невыносимо!
- Где ваша сестра? - нетерпеливо перебил я.
- В гостиной, мистер Холман. Прошу вас, будьте с ней помягче. - Он быстро заморгал своими водянистыми голубыми глазками. - Она не.., вполне.., не совсем пришла в себя, если вы меня понимаете.
- Конечно, - отозвался я. - Я человек мягкий. А теперь мы можем повидать ее?
Гостиная, куда мы вошли, удивляла своей старомодной экстравагантностью - в духе Фрэнка Марко, и свисающее с потолка сооружение из маленьких цветных стеклянных шариков выглядело унылой рухлядью эпохи поколения "детей-цветов" <"Дети - цветы" - группа западной молодежи - битники, хипстеры, нудисты, рокеры, представители богемного стиля, отстаивавшие так называемые "новые гуманные ценности" (свободное волеизъявление, естественное развитие, культ искусства и наслаждения) в противовес гонке вооружений, культу богатства, карьеризма и рационализма. Пик движения "детей-цветов" приходится на начало и середину 60-х годов, в то время как события в романе разворачиваются в конце 60-х.>. Андреа Марко сидела на кушетке, покрытой изрядно поизносившимся тайским шелком жуткого лилового цвета. На ней был черный шелковый халат, доходивший до лодыжек. В таком виде она вполне могла бы сойти за участницу похоронной процессии, но по виду у нее явно не хватило бы на это сил. Ее длинные белокурые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, весь ее лоск улетучился. На ее изможденном лице жили только горящие глаза, обведенные темными кругами.
- Убирайтесь! - злобно прошипела она. - Только один вопрос, - сказал я.
- Это вы вчера навели Сорела на Линду, и я никогда не прощу вам этого, Холман.
Но тут вступил ее братец со своим дрожащим, пронзительным голоском:
- Андреа, дорогая, ты ведь не знаешь, так ли это!
Взгляд, который она бросила на него, мог бы заставить и Борджиа содрогнуться от ужаса. Отступив, Фрэнк едва не опрокинул бутафорское верблюжье седло, которое отчаянно нуждалось в покраске.
- Ладно, сестренка, как скажешь!
Театральным жестом он в отчаянии растрепал свои длинные светлые волосы и, похоже, готов был расплакаться.
Я снова сосредоточил свое внимание на Андреа..
- Вы или Линда слышали когда-нибудь о парне по имени Хагилл?
- Я сказала вам - убирайтесь вон!
- Как только вы ответите мне на этот вопрос, я уйду, - пообещал я.
- Хагилл? - Она отрицательно мотнула головой. -Никогда не слышала этого имени.
- Высокий, ему лет сорок, - настаивал я. - У него каштановые волосы и жесткие усики. Из тех, кто хочет создать впечатление - будь он с Кастером, индейцы тут же сдались бы <Генерал Кастер - участник войн с индейцами; в битве при Литл-Биг-Хорн его отряд был наполовину разгромлен отрядами индейцев сиу.>.
- Похоже, был такой. - Она задумалась. - Одно время он заходил в бутик почти каждый день и всегда требовал, чтобы его обслуживала Линда. Дошло до того, что едва он появлялся, она тут же скрывалась в задней комнате и просила меня заменить ее. Мол, она больна или что-то в этом роде. После нескольких таких визитов он, я думаю, утратил интерес, потому что перестал заходить в бутик.
- Когда это было? - спросил я.
- Несколько месяцев тому назад, я не помню точно. - Она презрительно оттопырила нижнюю губу. -Хотите попытаться доказать, что этот человек убил Линду? - Она коротко хохотнула, и я вздрогнул при звуке ее смеха. - Мы все знаем, кто убил бедняжку, Холман.
Это - Сорел, и я приложу все свои силы, чтобы его покарали! Сорел... Тут она разразилась длинным потоком брани.
- Сестренка! - возопил скандализованный Марко. - Это некрасиво! Девушка из такой семьи, как ты, просто не должна выражаться подобным образом.
К моему изумлению, она умолкла и, откинув голову назад, прикрыла глаза.
- Дай мне выпить!
- Сию минуту, сестренка, - обрадовался Марко. - А как насчет вас, Холман? Сухой шерри вас устроит?
Я моргнул.
Он исчез в кухне и вернулся с каким-то вычурным подносом и тремя изящными стаканчиками на нем, из которых торчали соломинки. Стаканчики весело позвякивали, и Андреа, открыв глаза, выпрямила спину и взяла один из них. Увидев меня, она завопила:
- Что здесь делает Холман, черт побери? Я ведь велела ему убраться отсюда! - Глаза ее зло горели.
- Успокойся. - Марко сделал умиротворяющий жест свободной рукой.
- Мистер Холман только пытается помочь...
- Помочь Сорелу - ты это имеешь в виду. - Андреа отпила немного из стаканчика. Лицо ее исказилось, и она швырнула его в угол. - К дьяволу! Что это за пойло? Я хочу мартини!