28
Серебристый "кадиллак", на нью-джерсийских номерах которого красовалась пижонская табличка "КОКАИН", мчался на север. Келп сидел за рулем, Дортмундер и Тайни утопали в мягких подушках задних сидений, а коровья туша разлеглась напротив, на крышке бара-телевизора и плюшевом кресле, обращенном спинкой к водителю.
Дортмундер принялся объяснять Тайни, что от него требуется.
- Ты помнишь Тома Джимсона?
Тайни задумался.
- Это который в тюрьме? - спросил он.
- Тот самый, - ответил Дортмундер. - Я некоторое время сидел с ним в одной камере.
- Старый мерзкий сукин сын, - сказал Тайни.
- Да-да, тот самый, - повторил Дортмундер.
- Змей с ногами.
- Точно.
- Пронырливый, как ласка, и добродушный, как хорек.
- Да. Он такой, Том.
- Готов съесть собственного ребенка, даже если не голоден.
- Он всегда голоден, - заметил Дортмундер.
- Это точно. - Тайни покачал головой. - Том Джимсон. Самое ужасное воспоминание о тюряге.
Келп посмотрел в зеркальце и сказал:
- Тайни, я впервые слышу от тебя такие слова. Возникает ощущение, будто на свете существует человек, которого ты опасаешься.
- Вот как? - Тайни явно не понравилось замечание о том, что на свете есть кто-то, способный его напугать. - Тебе повезло, что ты с ним незнаком.
- Теперь знаком, - поправил его Келп. - Джон представил нас друг другу. И я согласен с тобой на все сто процентов.
- Представил? - озадаченно переспросил Тайни. - Как это ему удалось?
- Его отпустили, - негромко проговорил Дортмундер.
Тайни перевел на него нахмуренный взгляд.
- Куда отпустили?
- На свободу.
- Не может быть. Даже закон не способен на такую глупость.
- И тем не менее его отпустили, - продолжал Дортмундер. - По причине перегруженности тюрем и в связи с семидесятилетним юбилеем.
Тайни уставился на коровью тушу, словно желая спросить: "Ты слышала, что он говорит?"
- Отпустили Тома Джимсона? Так, значит, он теперь где-то рядом, бродит по этим самым улицам?
- Вполне вероятно, - ответил Дортмундер. - Во всяком случае, домой он возвращается очень поздно.
- Домой? И где же он поселился?
- Сейчас он живет у меня, - неохотно сообщил Дортмундер.
Тайни был поражен:
- Вот как? А что на это сказала Мэй?
- Ничего хорошего.
- Видишь ли, Тайни, - добавил Келп с переднего сиденья, - Джон согласился приютить Тома до тех пор, пока мы не закончим.
Тайни медленно покачал тяжелой головой.
- Значит, речь идет об операции Тома Джимсона? Тогда я - пас. Останови машину, Энди, мы с Эльзой прогуляемся пешком.
- Здесь совершенно другое дело, - сказал Дортмундер.
Однако Тайни уже принял решение.
- Там, где ступает нога Тома Джимсона, остается лишь выжженная пустыня, - заявил он.
- Тайни, ты только выслушай Джона, ладно? Все совсем не так, как ты считаешь. Никто из нас даже не подумал бы участвовать в деле с Томом Джимсоном.
Тайни обмозговал услышанное.
- Так вот, - произнес он, - я сразу скажу, что собираюсь сделать. Я намерен отказаться.
- Спасибо, Тайни, - отозвался Дортмундер.
- Я выслушаю тебя, - сказал Тайни. - Но, как только ты закончишь свой рассказ, я немедленно отвечу "нет".
Дортмундер и Келп переглянулись посредством зеркальца заднего обзора. Делать было нечего, и Дортмундер начал рассказывать.
- Речь идет о зарытом тайнике... - Он принялся объяснять создавшееся положение: о водохранилище, условиях работы и дележе, в результате которого каждый из троих сидевших сейчас в салоне "кадиллака" получал около ста двадцати тысяч.
В этом месте Тайни перебил его, заметив: