Итак, все стало на свои места. Дортмундер понимающе кивнул.
- Я тут бессилен, - сказал он. - Я уже предпринял две попытки и выхожу из игры. Я больше не собираюсь спускаться под воду.
- Ты никогда не сдаешься, Джон, - сказала Мэй.
- Порой даже я признаю поражение. Во всяком случае, я не намерен повторять наши опыты, потому что не в силах этого сделать, и больше тут говорить не о чем.
- Есть и другие способы.
- Мне они не известны.
- Но ты даже не пытался подумать, Джон, - настаивала Мэй.
- Вот тут ты права, - согласился Дортмундер. - Уж если я и пытаюсь что-то сделать, так это забыть о плотине. Что нам еще остается? Попросить Стэнова приятеля слепить еще одну повозку? Купить у того парня с Лонг-Айленда еще пару аквалангов? Прорезать очередную дыру в заборе, чтобы наткнуться на толпу людей, наблюдающих за водохранилищем? Спуститься в него без этих проклятых теннисных шариков? Да, Мэй, ты права. Должны быть и другие способы. Другие способы свернуть себе шею, о которых мы до сих пор не догадывались. Но даже если мы сумеем пробиться в этот чертов город, нам придется пройти по дну, меся грязь, а затем попытаться отыскать крохотный ящик на огромном поле - там, где не видно ровным счетом ничего, даже если бы кто-то специально расставил для нас указатели.
- Будь это простая задача, нам не пришлось бы обращаться к тебе за помощью, - рассудительно заметила Мэй.
Дортмундер откинулся на спину и развел руками.
- Если хочешь, я перееду сюда, - сказал он. - И когда Том взорвет дамбу, буду рядом с тобой. Но больше мне предложить нечего. Мы с Томом расстались навсегда.
- Я знаю, что ты не исчерпал всех возможностей, - настаивала Мэй. - И если бы ты заставил себя подумать над этим...
- А вот и мамуля, - заметил Стэн.
Дортмундер вновь выглянул в окно и увидел зеленый "плимут френзи" с белыми шашечками и надписью "Городской таксомотор" на борту, остановившийся у обочины напротив дома. Из-за руля вылезла мамуля Стэна, одетая в свой рабочий костюм - кожаную кепку, куртку на "молнии" поверх фланелевой рубашки, хлопчатобумажные брюки и туфли. Ее движения были исполнены непривычной плавности и спокойствия. Мамуля аккуратно прикрыла дверцу, вместо того чтобы хлопнуть ею изо всех сил, и направилась к дому неторопливой походкой, не растопыривая локтей и не задирая подбородка.
- Черт побери, - оторопело пробормотал Стэн. - Что это случилось со старушкой?
- Она перестала напрягаться, - сказала Мэй.
Так оно и было. Войдя в дом, мамуля не грохнула дверью, не пнула ее ногой и даже не стала орать и вопить. Она повесила куртку и кепку на крючок и вплыла в гостиную.
- Добрый день, Стэнли, - сказала она мягким голосом. - Я так рада, что ты приехал. Как ты себя чувствуешь, Джон?
- Словно утопленник.
- Вот и славно. - Мамуля пересекла гостиную и подставила сыну щеку для поцелуя. Ошеломленный Стэн подчинился, и мамуля окинула его критическим, но снисходительным взглядом. - Ты уже обедал? - спросила она.
- Ну да, конечно, - ответил тот, пожимая плечами. - Как всегда. Ты сама знаешь.
- Ты не задержишься у нас?
- Э-ээ... - произнес Дортмундер, прочищая горло. - Мы, собственно, приехали затем, чтобы увезти вас отсюда.
Мамуля обратила к нему нахмуренное лицо.
- Куда увезти? В город? - осведомилась она голосом, в котором послышалась нотка былой сварливости. - В Нью-Йорк со всеми его гавайскими бродягами и прочей нечистью?
- Именно туда, - подтвердил Дортмундер.
Мамуля приставила к его носу корявый палец.
- А знаешь ли ты, - спросила она с дрожью в голосе, - что делают местные жители, когда ты включаешь сигнал поворота?
- Не знаю, - ответил Дортмундер.
- Они уступают тебе дорогу, чтобы ты мог свернуть!
- Очень мило с их стороны, - сказал Дортмундер.
Мамуля уперла ноги в пол, а кулаки в бока и, выпятив челюсть в сторону Дортмундера, осведомилась:
- А что может предложить взамен Нью-Йорк?
- Да хотя бы то, что его не затопят.
Мамуля медленно, многозначительно кивнула.
- А вот уж это - твоя забота, Джон, - сказала она.
В ответ Дортмундер лишь вздохнул.
Мэй, которая с тревогой наблюдала за ним в течение всего разговора, вскочила и спросила:
- Вы, наверное, очень устали с дороги?
- Уж кто-кто, а я вконец измотан, - признался Стэн.
- У меня заварен чай, - сказала Мэй и направилась к двери.
- Чай?! - в один голос воскликнули Дортмундер и Стэн.
Мэй остановилась в дверях и, оглянувшись, удивленно вскинула брови.
- Честно говоря, я только и думал о том, как бы мне хлебнуть пивка, робко произнес Стэн.
В ответ женщины покачали головами. Наконец мамуля сказала:
- Тебе нельзя пить пиво, если ты собираешься сегодня садиться за руль.
- Но я-то не собираюсь, - заметил Дортмундер.
Стэн бросил на него недружелюбный взгляд, и в этот миг в разговор вмешалась Мэй.
- Это было бы нечестно с твоей стороны, Джон, - сказала она. - Уж лучше я принесу чай. Он уже готов. - И вышла на кухню.