— Действительно, чем может секретарь помочь безработным? — поддержал другой голос, но несмело, неуверенно.
Петр Агеевич даже не обернулся на эти голоса, спокойно выслушал их и ответил:
— Если даже и помочь товарищу в устройстве на работу, — это даже честь для райкома. Но это не все, чем может заняться секретарь, важно не оставлять безработных в каждом конкретном случае без товарищеской поддержки. Может быть, подумать о создании рабочей кассы взаимопомощи или банка данных о вакансиях. Но главное — организация безработных на коллективную борьбу за свои трудовые права. У нас в городе уже, может быть, несколько десятков тысяч безработных. С одного нашего завода выброшено на улицу восемь тысяч рабочих в безработные. Ну-ка, организовать их шествие по улицам города, да с женами, да с детьми против произвола хозяев, против равнодушия властей, судов, профсоюзов. Профсоюзы вообще надо за воротник потрясти… Да еще с красными знаменами, да с лозунгами — это всех заставит сон потерять и до президента дойдет, и до правительства, и до ВЦСПС. Ну-ка в России десять-пятнадцать миллионов безработных, да плюс их семьи! Если каждый безработный принесет к стене Кремля в Москве по булыжнику, Кремль засыпят по макушку, и его обитатели на крышу Кремлевского дворца полезут для своего спасения. Тут-то они задумаются, какой метод управления страной предпочтительнее — плановый, научно упорядоченный, или рыночный, стихийно-хаотичный от множественности частно-собственнической конкуренции. Может, тогда с крыши Кремлевского дворца обозрят, до чего Россию и народ довели. А вы говорите, что безработные ничего не могут сделать. Не нужно никакой революции, нужна простая массовая организованность народного повеления. Вот этим, по-моему, и должен заниматься секретарь райкома со своим активом. Тоже самое секретарь по работе среди женщин, среди молодежи, среди интеллигенции — учителей, медиков и прочих. Вот такое у меня предложение и прошу его обсудить, — на бодром тоне закончил Петр Агеевич и сел. И тут же почувствовал, как часто и емко бьется его сердце, и как кровь стучит в висках. И он сказал мысленно своему сердцу: Ничего, обойдется, когда-нибудь надо же начинать… А что начинать, он не стал уточнять — сердцу и так должно быть понятно.
К Красновым повернулся с первого ряда Полехин и, с улыбкой глядя на Петра Агеевича, с одобрением проговорил:
— Товарищ Золотарев возвращается в свое амплуа… Поздравляю вас, Петр Агеевич, дайте вашу руку, — и крепко пожал поданную руку.
Красновы тоже пожали ему руку. А среди присутствующих, в том числе и среди делегатов, прошумел одобрительный говор.
Тем временем за столом президиума был заметен оживленный обмен мнениями, и поднялся для ответа профессор Аркадий Сидорович, он оказал:
— Мы тут втроем обменялись мнениями и, как заметило большинство сидящих в зале, согласны, что предложение Золотарева Петра Агеевича имеет принципиальное значение. Но мы сейчас не готовы его решать, оно требует большой работы. Поэтому просим согласиться с таким предложением: сегодня решить вопросы по подготовленному плану и поручить избранному нами бюро к очередному пленуму в течение двух-трех недель подготовить рассмотрение вопроса по предложению товарища Золотарева. Вы не возражаете, Петр Агеевич?
Петр Агеевич поднялся и спокойно, с выражением послушности сказал:
— Никто не должен навязывать свое мнение в индивидуальном порядке. Но ежели индивидуальное мнение признается рациональным, значит, оно становится общим, я так понимаю.
В ответ Петру Агеевичу раздались одобрительные хлопки в ладоши и веселый смех.
— В таком случае решено, — продолжил свои обязанности Костырин, — и пойдем дальше по порядку. — Кто за то, чтобы бюро райкома избрать в количестве девяти человек, в том числе трех секретарей и шести членов, прошу голосовать… Единогласно — решение принимается. Перейдем к персональному подбору и выборам…
Из знакомых Петру Агеевичу в бюро были избраны Полехин Мартын Григорьевич, Краснова Галина Сидоровна, остальные четыре человека были из более крупных предприятий. Вторым секретарем был избран Алешин Станислав Васильевич, инженер пассажирского автохозяйства, а секретарем — Надточий Дмитрий Андреевич, председатель общества глухонемых. При выборах членов бюро и особенно секретарей райкома партии учитывалась возможность заниматься партийной работой в сочетании с производственной работой, образовательная и политическая подготовка и, главное, независимость от всех властей в партийной работе и в оказании помощи райкому партии с финансово-материальной стороны.
В заключение было предоставлено слово профессору института машиностроения Синяеву Аркадию Сидоровичу. Профессор был готов к такому выступлению, но, подойдя к трибуне, он все же, прежде чем заговорить, с волнением потеребил свою бородку, с улыбкой глядя в зал.
— Дорогие товарищи, признаюсь вам, что я намаялся душою в ожидании момента, когда я смогу выступить перед организованным отрядом коммунистов нашего рабочего района, — начал свою речь Аркадий Сидорович своим обычным профессорским, преподавательским тоном.
Петр Агеевич тотчас уловил в голосе профессора не только желание вызвать у слушателей внимание к себе, но и стремление внушить веру в то, что он решил им поведать от себя. Петр Агеевич, уважая непоколебимость убеждений профессора, настроил себя на внимательное отношение к мыслям профессора.
И на этот раз Петр Агеевич приготовился внимательно слушать профессора. Он даже поплотнее уселся в кресле. Под влиянием такого чувства он бросил взгляд на Галину Сидоровну. Та, с появлением брата на трибуне, заметно вытянулась, напряглась, лицо ее слегка порозовело. А чего волнуется? — сочувственно подумал Петр Агеевич. — Не в первый раз он за трибуной перед людьми и знает, что сказать рабочим.
— Будьте уверены, дорогие друзья, что к сегодняшнему нашему собранию люди там, за стенами этого Дома культуры, чутко прислушиваются к нему и ждут его решений, — продолжал профессор тоном, все более становившимся доверительным и товарищеским, и его улыбчивый рот все более блестел из серебристой бородки розовыми губами. — Многие из них, может быть, до конца не осознают значения нашего собрания и его решений, но они, бессомнено, хотят, чтобы итоги работы нашего собрания были такими, какими им хочется слышать, — чтобы наши решения как можно больше и положительно влияли на их жизнь, делали ее легче. Можете не сомневаться, что сегодня вечером и завтра утром в троллейбусах и автобусах будет обсуждаться вопрос проведения нашего собрания. И в будущем трудовые люди будут внимательно следить за всей нашей деятельностью, и давать ей оценку со своих народных позиций. Здесь, кстати, замечу, что не только трудящиеся, но и наши противники, представители и сторонники буржуазии, от пробуржуазных партий до оппортунистов, будут внимательно отслеживать нашу работу и наши акции по организации трудящихся на свою защиту.
Провокаций, злостных наскоков, клеветнических выпадов и прямых действий против нас с их стороны нам не избежать. Они со всех сторон нас будут торпедировать и обстреливать. Эти атаки и наскоки наших идейно-политических, по существу классовых противников, не должны нас удивлять и повергать в уныние, ибо для того мы и коммунисты, чтобы вести идейно-политическую, самоотверженную борьбу ради защиты людей труда от капитализма и его гнета. Мы должны постоянно чувствовать перед лицом трудового народа свою правоту и знать, что мы, коммунисты, единственные носители правды и этой правдой освещаем людям путь в будущее. Мы также должны знать, что партия коммунистов есть единственная партия, родившаяся из народа и для трудового народа: нас создал народ труда для себя, наши корни уходят в самые глубинные народные пласты. В этом сила Коммунистической партии как партии труда, противницы капитала. Она также сильна своей идеологией, которая базируется не на политической конъюнктуре, а на материалистических диалектических законах развития человеческого общества. В силу этой объективности существования Коммунистической партии будут, без всякого сомнения, посрамлены антикоммунистические буржуазные кликуши. Видя, как день ото дня растет авторитет и значение Компартии в обществе, как она все больше завоевывает политические позиции среди трудящихся, они надуваются в лягушечьем кваканье о затухании компартии как носителя идей коммунизма. Об их злобствующем бессилии против коммунистической идеологии свидетельствует и многочисленное нарождение пробуржуазных партий, чтобы было легче и запутаннее манипулировать сознанием простых людей. Все эти партии при ближайшем их рассмотрении отличаются друг от друга лишь своим названием и именем лидера. И все эти пробуржуазные партии, преследуя одну и ту же цель — дать быстрее утвердиться капитализму, целым роем кружатся над бедной Россией и отравляют, одурманивают головы народа буржуазным угаром. Все они созданы вдруг вылупившимися из буржуазной рыночной реформы и стремящимися к власти так называемыми лидерами и по существу являются служителями ельцинскому режиму и капиталистическому строю, агентами в среде народа. Все эти партии, а вместе с ними и многочисленные оппортунисты состоят в найме у буржуазии и стараются убедить, что только капитализм способен сделать жизнь трудового народа сытой и красивой, как в американских киносериалах. Тем самым эти партии служат одной цели — утверждению господства частного капитала с его режимом эксплуатации людей труда. Естественно, что они ищут опоры и поддержки у международного империализма, прежде всего у империалистов Запада. Они даже лозунг выдвинули: Запад нам поможет. И уже по одному этому признаку все эти буржуазные партии являются враждебными трудовому народу и России. В помощь им на головы советских людей, привыкших жить по честности и справедливости, буквально обрушился поток ядовитой, мерзостной пропаганды, замешанной на изощренной лжи, клевете, вранье, злобе, ненависти к советской истории, на провокации и подлости. В результате насильственной капиталистической перестройки страна мало того, что лишилась великой экономики и гигантской научно-технической базы, она опрокинута в разорение, хаос, нищету, беспросветность в отношении своего будущего, погрузилась в ядовитую атмосферу безнравственности, потери общечеловеческой морали, деградации личности, обесценения человеческой жизни; общество захлестнули криминал, коррупция, насильственные убийства, инфекционные болезни, в итоге всего — массовое вымирание нации русских и других российских людей. Вот такую сытую жизнь нашему народу создал либерально-демократический ельцинский буржуазный режим. И все партии, образованные сверху и присягнувшие на верность Ельцину и его правительству, так или иначе, служат буржуазному государству, а отнюдь не трудовому народу. Потому они являются противниками Коммунистической партии как партии истинно народной. И первейшая наша задача — разъяснять людям классовую буржуазную суть всех этих антинародных партий как слуг капитала. Мы, коммунисты, приняли от трудовых людей обширнейший фронт идейно-политической борьбы по защите людей труда от противостоящего гигантского фронта частного капитала международного империализма. Этому враждебному народу империалистическому фронту, кроме нас, коммунистов, противостоять больше пока некому. Нет у нас, кроме самого трудового народа и его народно-патриотических сил, в настоящее время других союзников. Отсюда наиважнейшая наша задача, или, если хотите, обязанность, не утратить доверие к нам и надежду на нас людей труда. Мы должны знать, что свою веру в будущее люди связывают только с коммунистами. Грех непоправимый на нас падет, ежели мы каким-либо образом подорвем эту веру народную. Мы не должны таить и нести обиду на наш народ в случае, если он где-нибудь, когда-нибудь и почему-нибудь не проявит нам всеобщей поддержки и полного доверия. Это будет означать, что где-то, в чем-то мы допустили ошибку, что-то не так решили, не то сделали. И надо немедленно выявлять ошибку, честно повиниться за нее перед людьми и тотчас исправлять. Только так мы будем сохранять единство с народом и свое авангардное место в борьбе с частным капиталом.
Аркадий Сидорович на минуту умолк, оторвал глаза от зала, опустил их под трибуну, будто искал там какое-то подкрепление своим мыслям, или таким образом отделял произнесенную часть своей речи от другой, которую имел еще сказать. Затем он поднял голову, слегка встряхнул ею, потрогал свою бородку и вновь обратил взор в зал. Глаза его светились дружелюбным, доверчивым светом, и ярко блестела розовая улыбка из серебристого оклада бородки.
Петр Агеевич, внимательно следивший за каждым движением Аркадия Сидоровича, за взмахами его рук, за изменениями интонаций голоса, проследил за направлением его взгляда. Он заметил, очевидно, вместе с Аркадием Сидоровичем, что все люди в зале, внимательно, со строгим выражением на лицах слушали профессора. И эти строгие до суровости лица очень откровенно свидетельствовали, как глубоко в душу проникали слова профессора, и какие нелегкие дела они раскрывали перед новым отрядом коммунистов.
Петр Агеевич вдруг физически ощутимо почувствовал жар общего дыхания сидящих вокруг людей и понял, что с этого дня жизнь его должна строиться только в ритме, и только в жаре этого общего дыхания, и только под зарядом его напряжения. Он ощутил, что в нем в эти минуты произошло какое-то обновление, которое его освободило от застарелого чувства пренебрежения организации людей. Это нравственное освобождение как-то скрепило весь его психологический строй с ожившей в нем органической слитностью с трудовым народом. В эти минуты он еще больше понял цель своей жизни — предметно обозначил личный вклад в борьбу товарищей по партийной организации за дело людей труда. И, что и как надо делать, он надеялся услышать от профессора.
Аркадий Сидорович между тем продолжал говорить с ораторской увлеченностью:
— Дорогие мои друзья, все, что я вам сказал, для всех вас не ново. Все сказанное каждый из нас сам пережил и сегодня еще раз переживает. Мы переживаем за то, что советские люди вынуждены пребывать в чужом для них мире, что они осуждены на морально-нравственное и физическое страдание лишь потому, что были советскими людьми, что жили в Великой Советской стране и защищали ее, не щадя своей жизни. Мы переживаем за то, что утеряли нашу народную власть в лице Советов народных депутатов. И наша задача состоит в том, чтобы воссоздать Советы народных депутатов из числа рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции. Для практической нашей работы в этом деле следует вернуть исторический опыт из почина ивановских ткачей. Давайте начнем создание Советов с производственных коллективов — цехов, участков, бригад, соединим их в Советы заводов, предприятий, потом объединим их представителей в Советы районов, городов, а там и области и выше. Пусть эти Советы будут существовать непризнанными нынешними властями, пусть будут подпольными, теневыми, но это будут Советы народные для защиты трудового народа. Они помогут нашей партии объединять трудовых людей на борьбу за освобождение власти от частного капитала. Мы переживаем и за то, что партия вовремя не разглядела внутренних врагов, а люди впали в пассивность и равнодушие даже по отношению к своей личной судьбе и к судьбе России, не задумываясь о том, что личная судьба каждого зависит от судьбы всего народа. Все это мне еще раз захотелось сказать, чтобы понять, как и в какой ситуации, нам приходится действовать над осуществлением нашей идеи возвращения социализма. Наши противники пугают нас со всех трибун и экранов, что возврата к социализму не будет. А мы должны сказать сами себе и нашим трудовым людям, что нет! Мы вернем социализм, что историческое назначение России в том и состоит, чтобы продемонстрировать миру, что торжество Добра над Злом возможно, в конце концов; что русские люди однажды уже показали, в чем кроется корень Зла. Об этом я и хотел еще вам сказать, — он лег грудью на трибуну, простер руки по бокам ее, затем охватил трибуну с двух сторон, словно желал приподняться вместе с нею еще выше, до самых высоких задних рядов кресел, но улыбнулся своей тщетности и продолжал:
Частная собственность — это исторически обусловленное социальное явление и является продуктом общественных отношений людей. Она возникла в определенных историко-экономических условиях и так же при новых условиях должна исчезнуть. Это убедительно доказано примером советского социалистического строя, где частная собственность была заменена общественной, общенародной собственностью на средства производства. Империализм, который как нимбом осенен Злом частной собственности, и есть то загнивание капитализма, которое имел в виду Ленин. Империализм, всосавший в себя все Зло частной собственности, сам стал всесветным Злом для человечества и источает из себя массу частиц, составляющих Зло, засевает ими всю планету. И Первая, и Вторая мировые войны, и последующая Холодная война, и многие другие малые и большие войны и были тем грандиозным Злом, которым капитализм разразился в XX веке, принесшим народам мира неисчислимые потери и разрушения плодам труда людского.
Как свержение капитализма будет происходить — решать это классу трудящихся. Это, однако, никак не означает, что люди, составляющие энергию движения общества к высоте совершенства, должны пассивно, равнодушно сидеть и ждать, пока общество Зла будет медленно догнивать, унося с собою не только свою тлетворность, но и здоровые силы человеческого рода. Или пока Зло не достигнет своей критической массы и не взорвется само по себе, или будет снесено революционным взрывом протеста. Нет, марксистско-ленинское учение о социализме убедительно и ясно указывает людям пути и методы ускоренного прихода социализма, как общества торжества справедливости и Добра, как общества спасения самой человеческой цивилизации. И это надо сделать до той поры, пока империализм, как носитель Зла не уничтожит половину жителей Земли. Ради этого спасения человеческого сообщества марксистско-ленинское учение о социализме — обществе общественной собственности и выдвинуло в качестве вожака людей труда по пути достижения социализма партию коммунистов, вооружив ее теорией борьбы за достижение победы над носителем Зла — капитализмом.
Аркадий Сидорович помолчал секунду, поднял руку, показывая ладонь, будто на ней и было что-то начертано, и патетически произнес:
— Такова наша стратегическая цель и наша задача — борьба за социализм! И тот, кто решил посвятить свою жизнь этой борьбе, не должен бояться трудностей и опасностей, которые могут встретиться на избранном пути. Как говорил Владимир Ильич, цель определена, задача ясна — за работу, товарищи! В добрый путь и успехов вам, молодой коммунистический отряд! — Аркадий Сидорович доброй, яркой улыбкой, вдохновенно светясь всем своим лицом, отступил от трибуны и оттуда сказал:
— Спасибо за внимание.
В благодарность за выступление зал ответил профессору взрывом аплодисментов, и все встали и долго еще аплодировали. Аркадий Сидорович уже зашел за стол президиума и стоял там, прижимая руки к груди и освещая людей своей яркой улыбкой.
По светлой дороге — в будущее
На другой день, светлым воскресным утром три легковых машины одновременно выехали из города. Они держали курс в Надреченский район, a там — в село Высокий Яр. Первым ехал Семен Семенович. Чтобы было веселее сидеть в машине, он попросил к себе племянницу Катю. За ними катили на своей Волге Красновы — Михаил Александрович и Галина Сидоровна. Замыкали необычный кортеж машин Золотаревы — Петр Агеевич и Татьяна Семеновна.
Перед ними простерлась вдаль серая асфальтовая дорога. На ней то и дело чередовались спуски и подъемы. И никто из путников не мог предсказать, где и как окончится их путь: то ли в конце спуска, на дне ложбины, то ли на вершине подъема, откуда открывались полевые просторы.
Конец.
Декабрь. 1995