Флетч позвонил в дом 15641В на Патнэм-стрит и оглянулся на свой «MG», приткнувшийся к тротуару. Сквозь стекла солнцезащитных очков зеленая краска автомобиля сливалась с зеленью лужка.
– Да? Кто там? – спросил мелодичный голос.
Флетч наклонился и прокричал в микрофон:
– Я от управляющих, братьев Грин, мисс Фолкнер!
– Одну минуту.
Флетч поправил галстук.
Лицо Сандры не выражало особого дружелюбия. Она была в черных брюках и блузе свободного покроя, пышно взбитые обесцвеченные волосы падали на плечи.
Флетч остолбенел. Внешне Сандра Фолкнер не шла ни в какое сравнение с Джоан Коллинз Стэнвик. Наверное, решил он, она брала свое в постели.
– Я представитель братьев Грин, – сурово сказал он.
Мисс Фолкнер, не мигая, смотрела на него.
– Что вам угодно?
– Мы бы хотели поговорить с вами.
– У вас есть какой-нибудь документ?
– На вашем месте, мисс, я бы не вел себя столь вызывающе.
– Что?
– Соседи жалуются на вас, и мы подумываем о возможности судебного пресечения вашего аморального поведения.
– Вы, должно быть, шутите?
– Совсем нет. Если вам хочется стоять на пороге, пока мы будем обсуждать этот вопрос, я согласен. Или вы предпочтете пройти в комнату, чтобы нас не слышали соседи?
Она отступила назад, оставив дверь открытой.
Флетч вошел и закрыл дверь.
– Ради бога, объясните, о чем вы говорите?
– Прекрасно все понимаете. Вы сейчас одна?
– О господи!
Флетч прошел в гостиную.
– Упоминание имени божьего вас не защитит.
– Защитит? От чего?
Он открыл дверь ванной комнаты, которая показалась ему пустоватой. В спальне стояла большая кровать, над ней с потолка свешивалось зеркало. Кровать была аккуратно застелена красным шелковым покрывалом. На буфете в кухне стояли наполовину опорожненная бутылка водки, пустые бутылки вермута и сухого калифорнийского вина.
– Зачем вы пришли сюда? – В голосе Сандры Фолкнер слышалось отчаяние.
– Что висит у вас на потолке в спальне?
– Зеркало. Какое вам до этого дело?
– Мисс Фолкнер, в договоре на аренду есть пункт, запрещающий крепить какие-либо предметы к потолку.
– О боже!
В квартире не было никаких признаков сбора к длительному путешествию.
Вернувшись в гостиную, Флетч уселся в кресло, достал из кармана блокнот и ручку.
– Сандра Фолкнер – ваши настоящие имя и фамилия?
– Да. Конечно. К чему эти вопросы?
– Мисс Фолкнер, это жилой район. Тут много молодых семей. С маленькими детьми.
– Знаю. И что из этого?
– Некоторым мамам и, могу добавить, папам стало ясно, что у вас нет видимых средств к существованию.
– О боже!
– Вы довольно давно нигде не работаете.
– Это никого не должно волновать.
– Мы стараемся уяснить, как сказывается ваше постоянное пребывание в доме на моральном здоровье молодежи.
– Ого! Да кто в это поверит?
– Далее, не вызывает сомнений источник средств вашего существования. За ваше содержание вы расплачиваетесь своим телом.
– Мой бог! Вы словно явились из прошлого столетия.
– »Братья Грин» несут ответственность не только за состояние квартир, но в немалой степени и за то, что в них происходит. Во всяком случае, мы реагируем на поступающие жалобы.
– Убирайтесь отсюда!
– Как давно вы знаете Алана Стэнвика?
Ярость на ее лице сменилась ужасом.
– Присядьте, мисс Фолкнер.
Она опустилась на краешек дивана.
– Его опознали соседи. Фотографии Стэнвика часто появляются в газетах.
– О боже! Оставьте Алана в покое!
– Он оплачивает квартиру и ваше содержание, не так ли?
– Да.
– Все понятно. Вы снимаете эту квартиру на незаконно заработанные средства. Будет лучше, если вы расскажете нам обо всем.
– Почему?
– Мисс Фолкнер, вы хотите, чтобы имя Алана Стэнвика фигурировало в судебном иске?
– Мой бог! Неужели такое возможно в наше время? Кто пожаловался на меня?
– Не в наших правилах разглашать подобные факты.
– Оберегаете доносчиков?
– Мы очень благодарны людям, помогающим нам быть в курсе того, что твориться в наших квартирах. Как иначе мы узнаем об этом? А теперь, я надеюсь, вы честно расскажете обо всем, и мы решим, что делать дальше.
Сандра Фолкнер смотрела на Флетча словно фрейлина, застигнутая на сеновале с придворным виолончелистом, на королеву Виктория.
– Вы всегда носите в доме солнцезащитные очки? – спросила она.
– У меня болят глаза от яркого света, – ответил Флетч, – но это не имеет отношения к нашему разговору.
– Понятно. Ну, хорошо. Что вы хотите знать? Раньше я работала секретаршей в «Коллинз Авиэйшин». Алан Стэнвик – один из руководителей этой корпорации.
– Нам это известно, мисс Фолкнер.
– Я не мисс Фолкнер. Я – миссис Фолкнер. Мой муж был летчиком-испытателем. Однажды, при посадке на авианосец, он промахнулся, и самолет рухнул в воду. После этого я долго не могла работать. Джек и я не торопились заводить ребенка , думали, что впереди еще много времени...
– Человек, названный Джеком, был вашим мужем?
– Да. Страховка кончилась. Затем пособие по безработице. Я много пила. Очень много. Потом Алан послал кого-то узнать, как я поживаю. Я была совершенно пьяна и предложила этой девице катиться на все четыре стороны. На следующий день появился сам Алан. Со дня смерти Джека прошло больше года. Меня поместили в хорошую больницу. За счет компании. Алан сам летчик. Он воевал. У него шрам на животе. В день выписки Алан встретил меня и привез сюда. Тут я и живу.
– Вы видитесь с ним дважды в неделю?
– Да, примерно так. Теперь я знаю, зачем я живу. Ради него. Я надеюсь, что когда-нибудь рожу ему сына.
– Он приезжает по понедельникам и средам?
– Эти соседи ничего не упустят, да? Сучьи дети.
– Миссис Фолкнер, вы не собираетесь выходить замуж за мистера Стэнвика?
– Нет. Он женат. На Джоан Коллинз. Он не может развестись с ней. Она – дочь президента корпорации, Джона Коллинза.
– Вы никогда не думали о том, чтобы стать его женой?
– Нет. Мы даже не говорили об этом.
– И тем не менее вы надеетесь родить ему сына?
– Да. В этом нет ничего зазорного.
– Вы сейчас беременны?
– Нет.
– Другими словами, вы намерены продолжать эту связь?
– Да намерена.
– А мистер Стэнвик не намекал на возможные перемены?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, я могу и не напоминать вам о том, что вы не имеете никаких прав на эту квартиру. Исчезни Стэнвик на следующей неделе, вас выкинут на улицу.
– Этого я не боюсь. Он может поступать, как ему заблагорассудится. Теперь я могу работать. Со мной все в порядке.
– А как здоровье мистера Стэнвика?
– Прекрасное. Я ему даже завидую.
Флетч закрыл блокнот. Он не записал ни слова.
– Очень хорошо, миссис Фолкнер. Я доложу «Братьям Грин» и порекомендую им не предпринимать никаких действий, так как ваши отношения с мистером Стэнвиком достаточно серьезны.
– Благодарю.
Флетч встал.
– Извините за беспокойство, миссис Фолкнер.
– Вы совершенно не следите за квартирами.
– Что вы сказали?
– Ваши «Братья Грин» не выполняют своих обязанностей. Мало того, что на стоянке вечно шум, так еще воры заходят сюда, как к себе домой.
– О чем вы?
– Прошлой ночью меня ограбили.
– Неужели?
– Да. Украли всю мою косметику.
– Я что-то не понимаю.
– Пойдемте покажу.
В ванной она открыла шкафчик.
– Сегодня утром я обнаружила, что окно распахнуто, а косметика исчезла.
– Пропала только косметика?
– Флакон аспирина. Моя зубная паста.
– Полотенца на месте?
– Нет. Одного не хватает.
– Одного не хватает, – повторил Флетч. – Должно быть, в него завернули косметику.
– Я тоже так думаю.
– Но, миссис Фолкнер, взрослый человек не пролезет в такое окно.
– Я в этом не уверена.
– Наверное, косметику украл какой-нибудь соседский подросток.
– Возможно.
– Вероятно, он не рискнул забраться в комнаты.
– Я рада, что вы так рьяно защищаете нравственность деток нашего района, мистер Как-вас-там. Страшно подумать, какие грязные мыслишки придут им на ум, пока они будут отсиживаться в тюрьме за грабеж.