- Это моя последняя дверь. И то, как видишь, я открываю её изнутри, а не снаружи.
- Я пошутила, - горько вздохнула она.
Они выскочили на лестничную площадку. Спустились по лестнице вниз. Андрей выглянул из подъезда. Напротив соседнего стоял их "жигуленок". Водила безмятежно дрыхнул, прислонив голову к стойке.
- Выходим, только не торопясь, - сказал Андрей и хотел уже выйти из подъезда, но вдруг резко отпрянул назад, чуть не задавив Люську, двинувшуюся за ним. Он захлопнул дверь. Мимо пронеслась черная "волга", тормознула у соседнего подъезда, за ней во двор вкатился микроавтобус с группой захвата. Оперативники во главе с Самохиным повыскакивали из машин, быстро исчезли в подъезде. Несколько человек осталось внизу у самых дверей.
Их водила в "жигуленке" встрепенулся, напряженно оглядываясь по сторонам и пытаясь просечь сложившуюся обстановку. Наверное, цель приезда оперативников у него сомнений не вызывала.
- Что будем делать? - нервно прошептала Люська. - Обложили, сволочи, со всех сторон. Если выйдем из подъезда, увидят.
- Главное, не торопиться. Сначала думать, потом делать. Хотя времени у нас в обрез. Они сейчас поймут, что нас в квартире нет, и будут рыскать по всему двору.
- Тогда пошли!
- Пошли. Но осторожно. Значит так, Люся, ты выходишь из подъезда, спокойно спускаешься на улицу и идешь в сторону вокзала. Только спокойно! Не торопясь и не оглядываясь. Одно резкое движение, и ты сразу привлекаешь внимание. Минут через пять выхожу я. Поняла?
- Да. Ты точно выходишь следом за мной?
- Конечно. Вперед!
Он слегка подтолкнул её к двери. Она оглянулась. В её глазах была печаль. Он обхватил рукой за плечи, поцеловал, чтобы подбодрить. Она толкнула дверь. Засунув руки в карманы куртки, быстро пошла в направлении выезда на улицу.
- Не торопись, Люся, не торопись, - про себя бормотал он, провожая её взглядом, пока она не скрылась за углом дома. Он посмотрел на топтавшихся у соседнего подъезда оперативников и ждал, что сейчас они окликнут её. Но все обошлось, её не заметили, а если и заметили, то посчитали посторонней. Подождав несколько минут, он толкнул дверь, не спеша двинулся следом, опустив голову и не глядя по сторонам.
Менты стояли под дверью люськиного подъезда, о чем-то трепались и курили. Они не обратили на него внимания. Видно, ещё не получили команду обследовать двор. Зато обратил внимание водила. Он увидел знакомую фигуру, выходящую из соседнего подъезда, завел движок и тронул машину. Неторопливо поехал следом за ним.
Впереди маячила люськина спина. Андрей шел по тротуару следом за ней, когда водила нагнал его. Посигналил.
- Садись, парень, - сказал в открытое окно.
Андрей открыл дверцу и сел на заднее сиденье. Дедок, казалось, был в восторге от участия в этом приключении.
- Ловко вы их! Ушли из-под самого носа. Даже я не сразу заметил.
- Заметил ведь, - Андрей внимательно смотрел на него, пытаясь понять, искренна ли его радость. Простодушие дедка убеждало в его лояльности. Если бы он хотел их сдать, сделал бы это ещё во дворе. Похоже, дедок и впрямь недолюбливает ментов.
- Чего натворили-то? - поинтересовался он.
- Ничего серьезного, - ответил Андрей. - Один раз ударил мента по лицу. Просто не сдержался.
- Вполне достаточно, чтобы устроить на вас охоту.
- Только он почему-то помер.
Водила хмыкнул и уважительно посмотрел на Андрея.
- Видать, ты перестарался.
Впереди шла Люська, не оглядываясь и не останавливаясь. Андрей окликнул её. Она даже не ожидала, что он появится так скоро. Обрадовалась, что все обошлось, быстро забралась в машину, прижалась к нему.
- Как ты от них ушел?
- Так же, как и ты. Ногами.
- Куда теперь? - деловито уточнил водила.
- На вокзал, - бросил Андрей и сжал Люську в объятиях.
"Жигуленок" резво рванул вперед.
Два здоровяка-омоновца колотили в стальную дверь тяжелыми коваными ботинками. Дверь сотрясалась от ударов и издавала глухие стоны, но стояла насмерть. Пора было пускать в ход малую артиллерию.
- Открывайте, не то щас взорвем! - пообещал один из здоровяков, продолжая, впрочем, бить ногой по двери, а не хватаясь за гранату, болтающуюся у него на поясе. Второй, в отличие от него, не давал пустых обещаний.
Несмотря на все старания, за дверью никто не подавал признаков жизни. Самохин равнодушно наблюдал за их действиями. Костя суетился рядом, то и дело исподтишка ударяя по двери кулаком, словно ударов ботинка было недостаточно.
- Последнее предупреждение! - крикнул он. - Волков, мы знаем, что ты здесь! Если не откроешь, это будет расценено, как сопротивление. Зачем тебе лишняя статья? Ты и так накрутил себе предостаточно.
Командир омоновцев положил здоровяку тяжелую ладонь на плечо. Тот перестал стучать и оглянулся.
- Все, Саш, тащи "болгарку". Будем петли срезать.
Здоровяк кивнул и удалился. Застучали тяжелые ботинки по ступенькам.
Тарасенко понуро стоял в стороне, теребя ключи от квартиры. Подошел, вставил ключ в замок, повертел его.
- Бесполезно, - проворчал Костя. - Они на щеколду закрылись. Чего тут теперь ключами звенеть! Надо было сразу его хватать. Эх, если бы я тут сидел! Я бы их не упустил! Дверь бы не успели открыть.
- У тебя уже была такая возможность, - ехидно заметил Тарасенко. Чего ж упустил?
- Не мог женщину ударить! Не то воспитание!
- И у меня не то! Бабу - запросто. А вот его...
- Все, прекратили! - не сдержался Самохин. - Как дети!
Здоровяк вернулся с "болгаркой", открыл шкаф разводки электросети, подключился. Зажужжал на весь дом и в минуту смахнул стальные петли алмазным диском. Дверь зашаталась и выпала из каркаса. Омоновцы прислонили её к стене. Поснимали с плеч автоматы, ввалились в квартиру. Там было пусто. Никаких следов живого человека, как на необитаемом острове. Командир недоуменно оглянулся на полковника.
Самохин прошелся по квартире, добрел до гостиной, устало опустился в кресло. Забросил ногу на ногу, откинулся на спинку.
- Ну и где они? А, Тарасенко! Прошляпил? Все уши мне прожужжал: "Давайте быстрее, а то уйдут!" Кто уйдет-то?
Тарасенко ошеломленно пожал плечами.
- Я же своими глазами видел через глазок, Аркадий Михалыч. Двое пришли, открыли квартиру. Волков и эта, Каретникова. Такая красивая баба! Нырк туда и дверь на запор.