— Пустяковая царапина, — ответила Лиза Джун и подумала: знала же, что надо сегодня прийти в колготках. Дик Артемус был неисправимым созерцателем женских ножек.
— Ай-ай-ай! — сказал он. — Как же это случилось?
— На дерево лазала.
— Я должен услышать эту историю.
— Вовсе нет.
Стрип-клуб назывался «Лобок».
Подмазав вышибалу, Роберт Клэпли с огорчением узнал, что Барби легко победили в любительском конкурсе, хапнули приз в тысячу долларов наличными и отбыли с личностью по имени Авалон Браун, который утверждал, что он независимый кинопродюсер с Ямайки.
— Мне плохо, — поделился Клэпли с Палмером Стоутом.
— Не горюй. Тебе повезло — избавился от потаскух-наркоманок.
— Выбрось из головы, Палмер. Они мне нужны.
— Ага, как геморрой.
Стоут пребывал в отвратительном настроении. Вокруг на столах танцевали голые шалуньи, а он думал о Дези и о «поляроиде».
Но те ночи кончились, как и его супружество.
— Пошли, — сказал Клэпли. — Может, они вернулись домой.
— Погоди, — придержал его Палмер. Ведущий представлял участниц последнего конкурса двойников Памелы Андерсон Ли.
— Ух ты, мать-перемать! — выдохнул Стоут.
— Я скорее глаза себе выколю, чем буду на них смотреть, — сказал Клэпли.
— Боб, ты что! Роскошные телки!
— Посмешище. Дешевка.
— Ну да, если сравнивать с твоими высокопробными двойняшками, принцессой Грейс и принцессой Ди, — насмешливо сказал Стоут, — которые сейчас за целых пол-грамма боливийского кокаина делают двойной минет ямайскому порнографу.
Клэпли схватил Стоута за ворот.
— Палмер, ты сволочная свинья!
— Успокойся, Боб, мы оба свиньи. Остынь. Я достану тебе носорожий порошок, и ты получишь своих драгоценных Барби. — Стоут высвободился из хватки Клэпли. — Хуже, чем было, ты мне уже не сделаешь. Вспомни хотя бы, как мило пошутил мистер Гэш, запихнув мне в рот крысу.
— Потому что ты хотел меня ободрать, — напомнил Клэпли. — Получить вдвое за дело с мостом. Или даже втрое?
— Возможно, я слегка пожадничал. Но все равно...
На сцене тринадцать Памел Андерсон Ли танцевали — точнее, трясли грудями — под музыку из телесериала «Спасатели Малибу».
— Черт, мы живем в невероятное время! — изумленно вздохнул Палмер Стоут. — Ты только посмотри!
— Я сваливаю.
— Давай. Я возьму такси. — Остекленелый взгляд Стоута был прикован к пышногрудому зрелищу на сцене. Именно это нужно, чтобы отвлечься от мыслей о Дези.
— Не звони, пока придурок губернатор не подпишет финансирование моста, а у тебя не будет носорожьего порошка. Я хочу услышать от тебя только эти новости. Понятно?
Стоут согласно буркнул. Потом сказал:
— Боб, пока ты не ушел...
— Что еще?
— Не угостишь еще сигарой?
Клэпли швырнул сигару на стол.
— На, говноед!
— Приятных сновидений, Боб.
Прохладной майской ночью на грузовике без названия фирмы в «Пустынную Степь» был доставлен фанерный ящик. Груз прибыл на частный аэродром в Окале, штат Флорида, дабы избежать таможенного контроля и законного интереса природоохранных и других служб.
В «Пустынной Степи» тяжелый ящик погрузили на платформу и перевезли в низкий сарай без окон, известный как «Изолятор №1». И часа не прошло, как Дургеса вызвали из дома. Перед сараем его встретил некто Аса Ландо, чья должность в охотничьих угодьях именовалась «смотритель зверей».
— Что, плохо? — спросил Дургес.
Аса Ландо сплюнул на землю. Дургес нахмурился.
— Ладно, дай-ка сам взгляну.
Сарай был разделен на восемь стойл с воротцами; стенки из прочной сетки тянулись от земли до потолочных балок. В каждом стойле имелись вентилятор, обогреватель и оцинкованная лохань для корма и воды. Посылка из Гамбурга обреталась в стойле номер три.
— Ты че, шутки шутишь? — спросил Дургес.
— Если бы. — Аса Ландо понимал, что влип. В его обязанности входило обеспечивать охоту животными.
— Во-первых, — начал Дургес, — это никакой не гепард.
— Знаю...
— Это или оцелот, или дикая кошка. Черт, в нем же весу фунтов тридцать пять, не больше.
— Кончай, Дург, у меня свои глаза есть. Вижу, что не гепард. Потому и выдернул тебя из постели.