Мистер Гэш заметил на земле небольшой предмет, который не видел в темноте. Чуть прикрытый пальмовым листом, он лежал близко, но рукой не дотянуться. Прямоугольный предмет из черной пластмассы, похожий на дистанционный пульт видеомагнитофона или на пистолетную обойму.
Или на сотовый телефон.
Мистер Гэш подтянул его обломком ветки. В дурмане нажал кнопку. Телефон бойко пикнул и залился персиковым светом. Мистер Гэш уставился на клавиши. Побелевшие губы растянулись в безрадостной ухмылке.
— Добрые вести, Боб, — сказал Палмер Стоут.
— Хорошо бы.
Они встретились в полдень в клубе «Лобок» и теперь заняли отдельную кабину, где подавалось шампанское, а танцовщицы терлись о клиентов.
— Помнишь прошлый раз здесь? — спросил Стоут. — Я тогда законтачил с одной Памелой Андерсен Ли.
— Свинья ты, — невесело ответил Клэпли.
— Возвращаюсь к холостой жизни и двигаюсь дальше!
— Это и есть твоя новость?
— Нет, новость грандиозная.
Клэпли выглядел так, будто год не спал. Он угрюмо перебирал пальцами золотую цепочку на шее. К столику приблизилась танцовщица и представилась Сынди, через «ы». Клэпли сунул ей десятку и велел убираться.
— Как я понимаю, ты своих Барби не нашел, — сказал Стоут.
— Они мне звонили.
— Ну? Уже что-то.
— Из резиденции мистера Авалона Брауна. — Клэпли глотнул бурбона. — Он вербует инвесторов для своего новейшего проекта кинокартины. Катя и Тиш считают, было бы мило с моей стороны его поддержать. Они, естественно, получат главные роли в фильме.
— Под названием...
— «Удвой наслаждение».
— Ага. Художественный фильм, — сочувственно улыбнулся Стоут. — И сколько ты согласился инвестировать?
— За сто тысяч долларов мистер Авалон Браун обещает сделать меня полноправным партнером. Я бы мог заказать его убийство за десятую часть этой суммы.
Стоут внутренне вздрогнул. Скандал с грязным убийством может все разрушить: сделку «Буревестник», шансы Дика Артемуса на переизбрание и (что весьма немаловажно) карьеру самого Стоута.
Он положил руку на плечо Клэпли.
— Боб, я говорю последний раз: плюнь ты на этих потаскух. Двигайся дальше, как я.
— Не могу.
— Нет, можешь. Давай-ка вместе прошвырнемся по бабам.
— Знаешь, что у меня в карманах?
— Куклы?
— Точно.
— Сколько? — удрученно спросил Стоут.
— По две в каждом кармане.
— Это что, Барби-вибраторы?
— Пошел ты! Я скучаю по двойняшкам и хочу, чтобы они вернулись, — сказал Клэпли, отгоняя еще одну танцовщицу. — Говорят, если я не помогу с фильмом, обреются наголо и уедут в Кингстон.
— На солнечную Ямайку?
— Там штаб-квартира «Студии Авалона Брауна».
— Умоляю тебя, пусть едут.
— Ты что, глухой? Этому не бывать. — Клэпли зашелся дребезжащим смехом. — Потому-то существуют и процветают такие, как мистер Гэш. Это его хлеб.
— В связи с чем сообщаю долгожданную хорошую новость: наша досадная проблема с Жабьим островом решена. Парень, что украл мою собаку, лежит в больнице с дыркой сорок пятого калибра в груди.
— Прелестно! Значит, мистер Гэш свободен для заказа.
— Насчет мистера Гэша не знаю, — сказал Стоут. — Я получил информацию непосредственно от губернатора, но в детали он не вдавался. Главное, чокнутый парень наконец-то вне игры. Кстати, с Дези и Магарычом все в порядке. Хотя мне и все равно.
Клэпли смотрел мимо Стоута на танцовщицу в соседней кабинке. У девушки были длинные золотистые волосы, высокая грудь торчком и пухлые налакированные губы.
— Близко... — Клэпли разговаривал исключительно сам с собой. — Будь она повыше...
— Блин! Ты дослушаешь или будешь возиться со своими куколками? — Стоут сдернул обертку с сигары и театрально прикурил.
Он был в своей стихии и наслаждался.
Не отрывая глаз от стриптизерши, Клэпли спросил:
— Что с деньгами для моста? Скажи, что все улажено.
— Почти, Боб. На девяносто девять процентов дело решенное.
— Кто этот один процент?
— Вилли Васкес-Вашингтон.
— Опять!