- Дема очень умненькая, - с подхалимскими интонациями произнесла Алла. - Мы уже дважды с ней гуляли, она все дела справляет на улице и скоро не будет пачкать в доме.
- Я уже две лужи обнаружила, - поджала губы Зося Павловна. - Грешила на Перса, однако это, видно, её проделки.
- Она же ещё маленькая... - продолжала подлизываться хозяйка.
- Да чё там лужу-то подтереть, - не вытерпел Санчо Панса, считавший, что раз за это платят, и хорошо платят, обязанность экономки бороться с грязью, а не выговаривать работодательнице.
- Я прибавлю вам жалованье, - пообещала Алла.
По мнению верного оруженосца, и прежнего было вполне достаточно. Экономка должна поддерживать чистоту в доме, сколько бы хозяева и их питомцы ни пачкали.
- Не в этом дело, - ответила Зося Павловна. - Не сегодня-завтра вас опять положат в больницу или вы уедете в другую страну долечиваться. Кто останется с животными?
- Я сам. - Толик одарил её хмурым взглядом исподлобья, решив, что она просто набивает себе цену, чтобы выцыганить у хозяйки побольше денег. Он и раньше недолюбливал экономку, а теперь почти возненавидел.
- Ну ладно. - Зося Павловна ушла на кухню, а хозяева питомцев переглянулись.
- Чё она залупается? - возмутился Санчо Панса. - Ей какое дело! Хоть десять собак бери - имеешь право.
- Не сердись, мой верный оруженосец. Зося Павловна лишь с виду суровая, а на самом деле добрейшей души человек. Будь она другой, я бы никогда не взяла её в дом. До неё у меня было немало помощниц по хозяйству. Стервоз, нечестных или чересчур любопытных я сразу выгоняла.
Толик пожал плечами и двинулся в сторону гостиной, но Алла его остановила:
- Толян, давай заедем в Олегову больницу. Его мобильник не отвечает, и я не могу узнать новости. Где-то на дне души копошится мысль, что он отключил мобильник, боясь сообщить мне трагическую весть. Я хочу сама во всем удостовериться.
Вид знакомого здания вызвал у неё двойственные чувства. В молодости Алле не раз пришлось валяться на больничной койке, поэтому она ненавидела лечебницы, а специфический запах вызывал у неё отвращение. С этой больницей ассоциировались, по большей части, приятные воспоминания - все, что связано с Олегом и их романом в экстремальных условиях, - но перевязки, капельницы, инъекции...
Поднявшись в отделение, где провела два месяца, Алла направилась в ординаторскую, на ходу здороваясь с персоналом и отвечая на вопросы о своем самочувствии.
Олег, видимо, только что вернулся с операции. На нем был зеленый хирургический костюм, маска болталась под подбородком, шапочку он держал в руке, утирая ею потное лицо. На звук открытой двери любимый мужчина обернулся, но не удивился - так и думал, что Алла не вытерпит и приедет.
- Как он? - спросила любимая женщина, поздоровавшись с коллегами Олега.
- Пока не могу ответить определенно. После операции мы поместили Сергея в барокамеру.
- Вы все же решились его прооперировать?
- Пришлось, ведь оставались ещё две пули. В областной больнице его сразу взяли в операционную, не сделав рентгенографию. Повреждения обширные, а потому хирурги извлекли лишь одну пулю, а двух других не обнаружили.
- Суки! - вскричала Алла. Реакция других врачей, присутствовавших в ординаторской, её ничуть не волновала - они знали необузданный нрав бывшей пациентки.
Любимый мужчина оставил без комментариев непрофессионализм хирургов загородной больницы и продолжал уверенным тоном опытного врача:
- Мы предварительно подготовили Сергея к операции, перелили восемьсот граммов крови, внутривенно вливали мощные антибиотики, приостановили воспалительный процесс, сбили температуру, хрипов в легких стало поменьше, стабилизировались гемодинамические показатели. Собрали консилиум и решили рискнуть.
Алла поняла, почему Олег не позвонил ей перед операцией - как и многие хирурги, он немного суеверен. Любимый мужчина никогда заранее не делает самоуверенных заявлений, даже если не сомневается в благополучном исходе. А уже когда твердой уверенности нет...
- Ты сам его оперировал?
- Я и двое торакальных хирургов.
- Ему удалили легкое?
- Да.
- Видимо, это единственно возможный выход?
- Да.
- Спасибо за все, Олег.
Он промолчал. Хирург от Бога Олег Павлович Меркулов десятки тысяч раз слышал слова благодарности и всегда относился к ним сдержанно.
Алла запоздало спохватилась, что не стоило настойчиво расспрашивать его в присутствии коллег, тем самым ставя Олега в неловкое положение, - все знают об их "больничном романе" и о том, что сейчас они живут вместе, а любимая женщина проявляет повышенный интерес к другому мужчине...
"Черт, балда я, зачем накинулась на него в ординаторской... Надо было попросить выйти в коридор..."
- Тебе удалось уснуть? - спросил Олег как ни в чем ни бывало, и она мысленно восхитилась любимым мужчиной, в частности, его выдержкой.
Алла подошла поближе, обняла его и поцеловала, не смущаясь других врачей. Те, правда, делали вид, что очень заняты своими делами, с озабоченным видом разглядывали рентгеновские снимки и строчили в истории болезни.
- Ты настоящий мужик, Олег. Я люблю тебя.
- Я тебя тоже, - как всегда, ответил он.
- Раз уж ты здесь, давай-ка я проконсультируемся с Деминым. А то в другой раз тебя в больницу не затащишь.
- Не затащишь, - улыбнулась Алла.
Теперь, когда Олег прооперировал Сергея, у неё появилась уверенность, что тот выкарабкается. У её любимого мужчины золотые руки и интуиция талантливого врача. Раз он взялся оперировать, значит, верил в успех, и это гарантия оптимистического исхода.
Они перешли в другое крыло здания, где располагалось травматологическое отделение. Валерий Анатольевич Демин, завтравматологией, только что закончил обход и встретил их с улыбкой. Строптивую пациентку он хорошо знал ещё со времен, когда она лежала в этой больнице, и относился к ней с симпатией, а Олег Меркулов - его старинный друг.
Олег протянул ему папку с рентгеновскими снимками Аллиной руки, врачи поочередно устанавливали их на светящемся экране и заговорили на своем языке, из которого ей были понятны лишь отдельные слова. Наконец Валерий Анатольевич повернулся к коллеге и подвел итог:
- Диастаз большой, а образование костной мозоли замедлено. Прошло уже достаточно времени, я, признаться, ожидал иного. Алла молодая, цветущая женщина... Неужели сидите на диете? - обратился он к непослушной пациентке.
- Нет, я считаю, что хороших диет не бывает. На мой взгляд, голодание - это лишь перерыв в процессе обжорства. В еде я себе не отказываю, а вот насчет лекарств и режима, каюсь, манкировала.
Травматолог неодобрительно покачал головой и перевел взгляд на Олега, тот едва заметно пожал плечами.
- Но теперь я принимаю все лекарства, - попыталась оправдаться Алла.
- Теперь - это когда?
- Примерно месяц...