- Я думала - само срастется...
- А о ложном суставе вы слышали?
- Олег говорил...
- И что - вы хотите, чтобы ваша рука сгибалась не только в локте, но и в области плечевой кости?
- Зато смогу левой рукой ковырять в правом ухе, - неуклюже пошутила она, лишь потом запоздало спохватившись, что её привычное ерничанье неуместно.
Валерий Анатольевич оставил без комментариев её дурацкое высказывание и обратился к Олегу:
- Придется воспользоваться трансплантантом. Прошло уже шесть месяцев, ждать не имеет смысла.
- Опять операция? - запаниковала Алла.
Хирурги молча смотрели на нее, правда, ни один из них не демонстрировал ей своим видом, мол, сама виновата, нужно было выполнять врачебные предписания.
- Но это уже пятая операция в моей жизни, - простонала она. - А самое главное - пятый наркоз. Я не столько боюсь операции, сколько наркоза. Мои мозги не выдержат...
Ее голос был таким жалобным, лицо сморщилось, и оба врача невольно улыбнулась - такой они Аллу ещё не видели.
- Давай подождем ещё месяц, - предложил Олег коллеге. - На вживление трансплантанта это не повлияет, а надежда, что костная мозоль станет плотнее, все же есть.
- Диастаз... - напомнил Валерий Анатольевич.
- Ты же видел, что между двумя последними снимками есть прогресс.
- Ладно, подождем, - согласился травматолог и перевел взгляд на пациентку.
- Все поняла! - вскричала она. - Буду честно выполнять все назначения.
- Можно заменить ей повязку, - сказал Валерий Анатольевич, обращась к Олегу. - В гелевой Алла не может сгибать руку в локте, а если наложить мягкую повязку, объем движений увеличится, и трофические процессы пойдут быстрее.
- Рискованно, Валер...
- Сам понимаю, что рискованно... Рискнем? - повернулся он к пациентке.
- Риск - мой конек, - не преминула та выдать свою коронную фразу.
- Значит, оседлаем вашего конька, - кивнул травматолог. - Но имейте в виду, Алла, вам придется соблюдать максимальную осторожность. Одно неловкое движение, и слабая костная мозоль не выдержит.
- Сделаем комбинированную повязку, - предложил Олег. - От плеча гелевую, а ниже - мягкую.
- Пойдемте. - Валерий Анатольевич встал и взял Аллу под здоровую руку.
На сей раз она воздержалась от привычных препирательств, мол, осточертели хирургические манипуляции, сколько ж можно, как вы мне все надоели...
- Я не буду смотреть, - оповестила Алла, когда все трое перешли в гипсовую, и поянила: - Вид моей изуродованной руки эстетического чувства не вызывает.
- Зато рука цела, - резонно возразил травматолог, разрезая специальными ножницами повязку. - Я бы на месте Олега при столь обширном повреждении сделал ампутацию - плечевая кость была так раздроблена, что не оставляла надежд. Тем более, вы поступили в тяжелейшем состоянии, с массивной кровопотерей. В этой ситуации решиться на кропотливую, многочасовую операцию по восстановлению костных обломков, наложению штифтов и прочего, мог только мой отважный друг Олег Меркулов. Другой на его месте подумал бы, что риск слишком велик - можно потерять пациентку, - и избрал бы меньшее зло - ампутацию.
- Не мог же он отрезать мою некогда красивую конечность! - Алла смотрела на любимого мужчину, нарочито отвернувшись от своей несимпатичной руки, над которой колдовал Валерий Анатольевич.
- В конечном итоге Олег оказался прав, - признал травматолог, закончив накладывать новую повязку. - А костная мозоль, мышечная и жировая ткань дело наживное. На крайний случай есть возможность заменить этот участок кости трансплантантом.
- Оптимисты творят будущее, а пессимисты за этим наблюдают. - Верная боевая подруга после окончания малоприятной процедуры немного повеселела и порадовала собеседников ещё одним свежеиспеченным афоризмом: - Оптимизм ценное качество, а потому нужно относиться к нему бережно и тратить экономно, чтобы хватило до конца жизни.
- Мне поменяли повязку, - оповестила Алла верного оруженосца. - Теперь могу сгибать руку в локте, правда, пока искусственно - с помощью здоровой. Почти как в старом медицинском анекдоте про сексопатолога-оптимиста: "Раньше он вставал сам, а теперь с помощью вашей руки". Зато на данный момент больше простора для тренировки мышц, а также легкого массажа на предплечьи.
- А чё Серега?
- Его повторно прооперировали, сейчас лежит в барокамере. Олег пока ничего конкретного не говорит, видимо, боится сглазить, но судя по выражению его лица, надежда есть. Кстати, в Серегином легком оставались ещё две пули, а эти косорукие деревенские эскулапы даже не потрудились их поискать.
- Значит, мало я им навтыкал, - расстроился Толик.
- Да ведь не они его оперировали, а завотделением и ещё один хирург, которого Купченко назвал Владимиром Афанасьевичем
- Дак тада я к этим скатаю, - обрадовался верный оруженосец, что беспечные непрофессионалы не останутся безнаказанными.
- Черт с ними, не трогай их, - попыталась поумерить его боевой задор начальница.
- Не, - мотнул головой её Сансо Панса. - Поучить надо, а то других зарежут.
- Безголовому, да к тому же, безрукому наука не впрок.
- Все равно прочищу им мозги, - упрямился Толик.
- Остынь, Толян. Осла можно привести к водопою, но невозможно заставить его пить.
Тот промолчал, оставшись при своем мнении, а Алла решила переключить его на другую тему. Достав из сумочки небольшой полиэтиленовый пакетик, она показала его верному оруженосцу:
- Олег позволил мне забрать вещдок, хотя должен был передать ментам. Надо отвезти пули Наташе, пусть озаботит экспертов выянить, из какого ствола они выпущены. Ленька с сыщиками могут и не найти в помойке первую пулю, извлеченную областными хирургами.
Толик молча завел двигатель и поехал по знакомому машруту. Всю дорогу он молчал, насупившись, - обдумывал план на сегодняшний вечер и в итоге твердо решил, что доставив начальницу домой, прокатится в областную больницу, выяснит адреса халатных горе-эскулапов и хорошенько проучит их.
Передав адвокатессе пакетик, Алла велела:
- Пусть кто-нибудь из Ленькиных сыщиков съездит в область и установит, где сейчас "кедр" Толяна, а потом эксперты по-тихому сделают баллистическую экспертизу.
- Хорошо, Алла, я позвоню Лене. Как Сергей?
- Повторно прооперировали, вроде, появилась надежда.
- Дай Бог...
- Не хочу пока об этом думать, а то сразу впадаю в тоску и самобичевание.