– Найдите их, – стукнув по столу кулаком, сказал плотный мужчина в майке «адидас». – Иначе все будете там. – Он выразительно осмотрел стоявших перед ним молодых людей. – Ясно?
– Чего не понять, – угрюмо пробасил стоявший ближе всех к столу стриженный наголо верзила. – Найдем. Я этого козла своими руками пополам порву.
– Этого делать не надо, мне они нужны живые. Кроме той бабенки. Ясно?
– Лихо они тебя, – усмехнулся Гобин. Стоявший перед столом Хват зло блеснул глазами. У него была разбита верхняя губа, опухоль на подбородке, под глазами синяки. – Как еще жив остался? – с насмешливым сочувствием поинтересовался Яков Юрьевич.
– Может, хорош? – процедил Хват. – Зачем звал?
– Да все за тем же, – вздохнул Гобин. – Валька из больницы сбежала.
Что-то Себостьянову вроде сказала. Я думал, ты…
– Сейчас не могу, мне нужно расчет произвести.
– С кем? Если, конечно, не секрет.
– Тебя это не касается.
– Ты! – вскакивая, крикнул Гобин. – Тебе не кажется, что пытаешься пройти поворот на скорости? Смотри, занесет!
– Мне нужны деньги, – опустив голову, сказал Хват. – Насчет Вальки, – он вздохнул, – сами понимаете. Куда я в таком виде. Но я знаю, кто это. Мне нужны деньги, и я с ними рассчитаюсь. Дай мне денег! Я потом сделаю все, что захочешь!
– Неужели? – смеясь, удивился Гобин. – Так убери ее сейчас и получишь деньги. Ну? Смелее. Даже если не ты убьешь Резкову, я все равно заплачу. Ну? – повторил он.
– Дай денег, – кивнул Хват, – и Резкова умрет.
– Сколько?
– Пять тысяч.
– Пять тысяч? – переспросил Яков Юрьевич и рассмеялся. – Да за пять тысяч…
– Или сегодня ты дашь мне денег, – негромко проговорил Хват, – или я иду в милицию и пишу повинную.
– Повинную он напишет, – стараясь скрыть волнение, ухмыльнулся Яков Юрьевич. – Да кто тебе поверит? Ты…
– Резкова подтвердит все. Ты же сам только что сказал, что она…
– Сволочь! – взвизгнул Гобин и выхватил из ящика стола небольшой револьвер. Взвел курок.
– Ну! – рывком разорвав на груди майку, Хват шагнул вперед. – Давай стреляй! Кишка тонка. – Плюнул в сторону Гобина и шагнул к двери. – Запомни, – повернувшись, бросил он, – не получу денег вечером – твой Ромочка в тюрьму поедет. А там его Романой сделают.
Звонко ударил выстрел. Хват покачнулся вперед, раскинув руки, ухватился за дверные косяки. Гобин выстрелил еще раз. Ноги Хвата подкосились, и он упал.
В приемной пронзительно кричала Зинаида.
– Заткнись! – бросившись к двери, крикнул Гобин. Зинаида прижала руки ко рту и не отрываясь смотрела на лежавшего вниз лицом Хвата.
– Звони Розке, – прохрипел Гобин.
– Он сейчас у вашего мужа, – сказал плотный высокий мужчина. – Не знаю, зачем зашел, но он там.
– Я видела Хвата, – кивнула Роза. – Вы хорошо поработали. Его парни выглядят так же? – смеясь, спросила она.
– Более-менее, – устало отозвался он.
– Вот что. Найдите Резкову. Она должна умереть. Чем скорее это произойдет, тем лучше. И тем больше вы получите. – Она хотела сказать еще что-то, но в это время зазвонил телефон. – Слушаю, – подняв трубку, сказала Роза.
– Приезжайте, – услышала Гобина взволнованный голос Зинаиды. – Яков Юрьевич убил Хвата.
– Что?!
– Яков Юрьевич застрелил Хвата. Из пистолета.
– Зина, – нахмурилась Роза, – это вы?
– Да, я. Приезжайте. Ваш муж…
– Сейчас буду. – Роза покачала головой. – Я говорила, что, если есть пистолет, рано или поздно он выстрелит. Поехали со мной. Нужна ваша помощь.
– Ты понимаешь, что случится, – сказал плотный мужчина, – если Литкова и Буланов будут…
– Неужели не понимаю! – сердито ответила Либертович. – Я сделала все, что смогла! И…
– Это из-за тебя все случилось! – закричал он. – Ты вытягивала деньги из Гобиных. Зачем тебе это понадобилось? Ведь дела шли хорошо. Мы имели чистой прибыли почти…
– Вот как, значит, я и виновата? Но, прежде чем Резкову положили в клинику, я говорила с тобой. Помнишь, о чем ты спросил? О том, сколько мы с этого будем иметь. И желательно в баксах. Помнишь?! Теперь же во всем виновата я. Ты сам дурак. Почему не послал человека к…
– Да ты пойми наконец! Сейчас впору думать, как избавиться от того, что есть! А ты… – Не договорив, вздохнул. – Я ужасно боюсь тюрьмы. Столько слышал о ней. – Судорожно вздохнув, взял сигарету.
– Почему ты думаешь, что Литкова или Буланов будут что-то говорить милиции? – спросила Раиса. – Конечно, если Резкова сообщит милиции о нашей драке, то, – она усмехнулась, – вызовут меня. Пусть Литкова и Резкова говорят, что драку начали мы с Фаиной, мы будем говорить обратное. Дело здесь вот в чем:
Резкова может дать показания против сына Гобиных, и тогда у нас могут начаться неприятности. Хотя бы потому, что мы потеряем так хорошо отлаженный канал доставки товара покупателям. А это значит…
– Да черт с ними! С покупателями и каналом! Милиция может в любое время…
– Прекрати истерику! – разозлилась Либертович. – Будь мужчиной, в конце концов. Ты знал, на что идешь. Все тихо и гладко не бывает. Сейчас надо думать, где нам отыскать Резкову, Литкову и этого защитника женщин.
– Я приказал нашим людям найти их. И чтобы Литкову и Буланова доставили ко мне живыми. С Резковой пусть делают что хотят. Ребята на нее очень злы. Я собрал всех. Вместо выходных они сейчас занимаются поисками.
– За те деньги, – не преминула высказаться Раиса, – какие они получают, они вообще отдыхать должны не больше двух часов в неделю.
– Мама, – Валентина старалась говорить спокойно, – нам нельзя сейчас в деревню. Потому что твой адрес…
– Господи! – всхлипнула мать. – В милицию нельзя, домой тоже нельзя. Да что же это делается? – в голос заплакала она.
– Мама, пойми, у них деньги, а значит, и…
– Тогда я к прокурору пойду, – всхлипнула мать, – Ведь, чай, там не все еще купленные. Сама говорила, что следователь какой-то…
– Я ему звонила, но приехали преступники. Ты понимаешь? Следователь опоздал. Здесь, возле дома, Жорку ранили. Хорошо еще, на выстрелы милиция приехала, а то бы…
– Это ж надо, – всхлипнула мать, – под старость такое. Того и гляди убьют. Вон в газетах писано, – шмыгнув носом, она достала носовой платок и начала вытирать глаза, – что ни день, то убьют кого-нибудь. То банкира какого, то бандита. Чего же им от нас-то надобно?
– Успокойся, мама, – вздохнула Валентина. – Мы что-нибудь придумаем. – И поняла, что этого говорить ей не следовало.
– Так почему мы должны что-то придумывать? – громче заплакала мать. – Али мы не в государстве живем? Голосовали за Ельцина, пущай он нам защиту дает.
Вон сколько милиции разной, даже какая-то полиция налоговая есть. За что же они деньги получают?
– Успокойтесь, – подошла к ней Лена, – все будет хорошо, не волнуйтесь.
Вот, – она подала женщине таблетку, – выпейте. Вам нельзя волноваться. – Она с осуждением взглянула на растерянную Валентину. Мать машинально взяла таблетку, Лена осторожно приподняла ее голову и поднесла к губам стакан с водой. Запив таблетку, мать посмотрела на Валентину. По ее щекам по-прежнему катились слезы.
– Дочка, – всхлипнула она, – что же нам делать? Я-то уже свое отжила.
Но ты молода. И…
– Мама. – Валентина тоже заплакала. – Не говори так. Все будет хорошо.
Мы… – Не зная, что говорить, замолчала.
– Ты мне с детства врать не умела. – Мать погладила ее по волосам. – Доченька моя милая, отправь меня в больницу. Вызови «скорую». Сердце что-то жмет. – Вздохнув, положила руку на грудь. Лена, бросив на Валю успокаивающий взгляд, стала считать пульс. Нахмурившись, ушла в другую комнату. Почти сразу вернулась и, накапав в стакан с водой каких-то капель, мягко попросила старую женщину:
– Выпейте. Вам легче станет.
– Полтора дня я там отсидел, – раздраженно говорил рослый молодой мужчина. Пошевелив налитыми силой плечами, вздохнул. – Ты-то как?
– Я же просил тебя, Лешка, – тихо сказал Себостья-нов, – по возможности…
– Да успокойся ты. – Алексей заботливо поправил под головой Василия подушку. – Все там нормально. Я же говорю, почти полтора дня там отторчал.
Больничный у матери взял, – подмигнул он. – И ничего. Квартиру я помню, раза четыре поднимался. Все нормально.
– Лешка, – вздохнул Василий, – ты как-нибудь сам, без милиции, обойдись. В квартире Резковой, помнишь, я рассказывал тебе…
– Помню, – прервал его Алексей. – И успокойся, тебе волноваться вредно.
Я это дело проконтролирую. Если кто появится…
– Должны появиться, – кивнул Василий. – Ведь тогда, не окажись там парня с оружием, перебили бы женщин. Там и мать Резковой. А вот кто парень? – Василий вдруг потерял сознание.
– Доктор! – не отрывая взгляда от мгновенно побелевшего Василия, приглушенно позвал Алексей. – Плохо ему! К палате бежала медсестра.
– Отсюда уходить надо, – промычал лежавший с перевязанной грудью Георгий. – Они снова явятся. Хорошо, милиция не нашла квартиру, – слабо улыбнулся он, – а то бы меня за незаконное хранение оружия забрали. – Он взглянул на стоявшую рядом Лену. – Где пистолет?
– Под подушкой. Да не волнуйся ты, никто не придет. Не думают они, что мы у Резковой на квартире. Иначе бы давно пришли.
– Их милиция напугала. – Вздохнув, он потрогал бинт. – Здорово меня? – спросил он Лену.
– Не знаю, – сказала она. – Пуля в тебе. В правую сторону груди вошла, ребро сломала.
– Вот почему дышать больно, – слабо улыбнулся Георгий, – а я не пойму никак. Ведь на легких нервов нет, они не болят.
– Говори меньше. – Лена поцеловала его в губы. – Я люблю тебя, – прошептала она.
– Валька, – тихо позвала мать. Валентина подошла. – Я знаю, куды нам поехать. К моей сестре двоюродной. О ней никто не знает. А я у нее совсем недавно была. Только без их. – Она махнула рукой на дверь комнаты, в которой были Жора и Лена.
– Да ты что, мама, – упрекнула дочь. – Они мне жизнь спасли. А ты… – Вздохнув, покачала головой.
– Ну я же не знала, – смутилась мать. – Только вот на чем ехать?
– Куда вы собрались? – Услышав голоса, из комнаты вышла Лена.
– Мама предлагает поехать к нашей родственнице. Там и…
– Жоре к хирургу надо, – вздохнула Лена. – У него пуля в легком застряла. Он вроде улыбается, а как уснет – стонет. И кровь иногда на губах. А вот куда обратиться, – она беспомощно взглянула на Резкову, – не знаю. Ведь наверняка у…
– Надо позвонить Себостьянову, – сказала Валя. – Он поможет, хоть и милиционер, а мужик хороший.
– Он в больнице, – тихо сказала Лена. Удивленно посмотрев на нее, Валя положила уже поднятую трубку телефона. – По воронежскому каналу говорили.
Капитан Себостьянов, следователь прокуратуры. Дважды был в горячих точках. Его у дома ранили. Троих задержали. Одного милиционера убили. Так что… – Не договорив, опустила голову.
– Здоров, Фантомас, – протянул руку атлетически сложенный мордатый мужчина.
– Привет, Сорока. – Усмехнувшись, тот пожал ему руку.
– Сорокин, – необидчиво поправил его тот.
– Какая разница, – засмеялся Фантомас. – Садись. – Он кивнул официанту.
– Давай нам пива, моего любимого.
– Ты, Фантомас, – ухмыльнулся Сорокин, – все самое дорогое пьешь и ешь.
И телочки у тебя – загляденье. – Он бросил взгляд на двух сидевших за столиком девушек.
– Зачем изменять привычкам? – обняв девушек, пожал плечами Фантомас. – Живем мало, и надо брать все, что можно. А что нельзя, – он подмигнул Сорокину, – отнимать. Это непременное условие жизни. И я следовал и буду следовать ему.
Ты чего пришел? Давненько сюда не заглядывал. Наверное, опять бабки понадобились?
– Да нет, – покачал головой Сорокин. – Просто интерес имеется. Скажи, – понизив голос, наклонился он вперед, – что там за канитель с Резковой Валюхой?
– Брысь отсюда, – легонько шлепнув девушек, спровадил их Фантомас. – Ждите в тачке. – Как только они отошли, Фантомас с любопытством взглянул на Сорокина. – Ты, Коля, можешь неплохо хапнуть, – сказал он, – если скажешь, где найти эту Вальку. Получишь очень даже прилично.
– А что за дела? – спросил Сорокин.
– Ты знаешь, где она? – жестко спросил Фантомас. – Если да – имеешь бабки. Если знаешь и не скажешь, – он криво улыбнулся, – будешь маять белые тапочки и деревянный макинтош. Ну?
– Пугать меня не надо, – недовольно проговорил Сорокин. – Я не из…
– Коля. – Фантомас похлопал его по плечу. – Давай ближе к делу. Валька эта перешла дорогу очень деловым людям.
– Значит, возле дома тогда стреляли из-за нее?
– Просто ошиблись, – поморщился Фантомас. – Она же не дура домой топать.
– Сколько я буду иметь? – немного подумав, поинтересовался Николай.
– Две. Тысячу сразу. – Фантомас достал из заднего кармана джинсов бумажник и отсчитал тысячу долларов. – И тысячу, если она будет там, где ты скажешь.
– Давай, – протянул руку Николай. Фантомас отдал ему доллары. – Она у себя на квартире, – пересчитав баксы, ответил Сорокин. – Точно говорю.
– Отлично. – Фантомас махнул рукой. К нему подошел невысокий парень с сотовым телефоном в руке. – Поедешь с нами. Она тебе откроет. За это пятьсот сверху, – увидев нерешительность Сорокина, сказал Фантомас.
– По делу берешь, – сказал Сорокин. – Ладно. Но за дверь – еще штуку.
– Годится, – согласился Фантомас. – Поехали. – Он встал.
– Давай хоть пиво допьем, – усмехнулся Николай. – Никуда она не денется. У нее мать больная. Знаешь, откуда там менты оказались? – спросил он.
Фантомас снова сел за стол и с интересом уставился на него. – Валька от меня какому-то мусору звонила. Она, видно, боялась в квартиру идти. Я как раз подъехал, она с каким-то парнем. У него пушка была. Валька сказала – газовый. И девка какая-то…
– Так, – поднявшись, решительно поторопил его Фантомас, – тронулись.
Пивом потом зальемся. А то вдруг снова куда-нибудь свалят. Тогда… – Он многозначительно замолчал.
– Ну ладно, – допивая бокал пива, кивнул Сорокин. – Вижу, не терпится тебе.
– Слышь, Сорокин, – сказал Фантомас, – а парнишка, который с газовым был, не в камуфляже?
– Да, – кивнул Николай. – Высокий такой. Я еще подумал, может, кто из твоих Вальку сопровождает.
– Милиция по квартирам ходила?
– Нет. Утром, правда, участковый с какими-то двумя в штатском прошелся по самым правильным. Ну там… фронтовики и…
– Поехали, – нетерпеливо позвал Фантомас.
– Ты, Витек, прямо сгораешь от нетерпения лицезреть Вальку, – шагнул следом Николай. – Баба она, конечно, ничего. И жопка нормальная, и ноги растут откуда надо. Может, объяснишь, в чем дело?
– Меньше знаешь, – ответил Фантомас, – дольше живешь.
– Я хочу знать, – тихо сказала Роза, – что Себостьянов мертв. И еще.
Меткий взял деньги и, убив Русого, исчез. Он тоже должен умереть. Потому что знает о том, что Себостьянова убьют.
– Ясно, – кивнул один из троих боевиков. – Мы сегодня все оформим.
– Что с Хватом? – спросила она.
– Его найдут очень нескоро, – улыбнулся он. – Покоится на дне реки. – Сидевший за столом Гобин облегченно вздохнул.
– Так, – продолжила Роза, – с секретаршей тоже надо решать.
– Она никому ничего не скажет, – сказал Гобин.
– Ну что же, – усмехнулась она, – пусть живет. Я хочу знать о результатах проделанной работы сегодня. Особенно это касается Себостьянова.
Надеюсь, вы поняли? – Она пристально посмотрела на боевиков.
– Леша, – сказала молодая женщина приятелю Себостьянова, – ты снова уйдешь?
– Тамара, – вздохнул он, – я обязан Ваське жизнью. Да и вообще…
– Ты меня не правильно понял. Я просто, – замявшись, женщина опустила голову, – ревную тебя.
– Что? – спросил он и рассмеялся. Тамара, не поднимая головы, густо покраснела. – Ну ты даешь. – Посмеиваясь, он подошел и положил руки ей на плечи. – Неужели думаешь, что я могу тебе изменить? Да ни в жисть. Таких женщин, как ты, нет больше на всем белом свете. Ты у меня самая красивая и вообще… – Не находя слов, поцеловал Тамару. Она обвила его шею руками.
Алексей вместе со стулом поднял ее. – Ой! – взвизгнула она. – Уронишь.
– Не-а, – кружась по комнате, ответил он. – Тебя – никогда. – В это время прозвонил будильник. Осторожно опустив жену вместе со стулом на пол, Алексей виновато улыбнулся. – Пора, – вздохнул он.
– Ты осторожнее, Леша, – попросила Тамара.
– Пижоны, – недовольно проговорил Фантомас. – Надо было проверить через день. Хорошо еще, парни, которых мусора взяли, не раскололись. А то бы хана нам. – Покосившись на сидевшего рядом Сорокина, усмехнулся.
«Индюк, – подумал он. – А впрочем, сорока она и есть сорока. Баксы заработать захотел. Заработаешь».
«На хрен согласился? – думал Сорокин. – Тысяча сверху. Да он просто прикончит меня, и все. На кой ему свидетель нужен? Мало ли что? Вдруг я потом кому-нибудь расскажу? Кретин!» Пошарив в карманах, Сорокин обратился к Фантомасу:
– Дай закурить.
Тот молча протянул ему пачку.
– Не много вас на двух баб? – кивнув на идущие за «ауди» две «девятки», усмехнулся Николай.
– Хватит, – проговорил Фантомас. Дотронувшись до плеча. водителя, сказал:
– Остановишь у магазина. Помнишь там продуктовый? – Водитель молча кивнул. – Там и тормознешь. – Повернувшись к Николаю, Фантомас усмехнулся:
– Что-то ты побледнел немного. Успокойся. Ты просто подойдешь к двери, скажешь, что был в больнице и тебя Себостьянов просил сказать ей, что он ранен, но все по-прежнему. И все.
– Как все? – не понял Сорокин. – Ты же говорил…
– Будешь просить, чтоб открыла, – перебил его Фантомас, – хрен откроет.
А так наверняка. Чтобы узнать, как он там, сильно ли ранен. Ну, в общем, сделаешь так, как говорю.
– Значит, нашли, – пробормотал Семен.
– Пока водителя «КамАЗа» с номером триста пять знаю только я, – спокойно сказал Викинг.
Семен поднял голову и взглянул на него:
– Ты хочешь сказать, что…
– Я слишком люблю свою сестру, – ответил Викинг, и ее дочь, мою племянницу. Главным здесь является то, что ты – Аленкин папа. Она любит тебя. И я не могу причинить ей боль. Конечно, Элеонора выплатила бы требуемую сумму.
Да, – увидев недоверчивую улыбку Семена, кивнул он, – в этом я уверен. Но дело в том, что сумма, которую потребует Астроном, будет наверняка космической. А он не из тех, кому следует делать подарки.
– Подожди, – сказал Семен, – но ведь тогда…
– Давай остановимся на этом, – недовольно проговорил Викинг. – Мои дела – это мои дела. Я сумею разобраться с ними. В отличие от тебя.
– Ты думаешь, я вообще в этой жизни никто? – обиделся Семен.
– Почему же? У тебя есть дочь, которой ты нужен. Ну а что касается меня… – Он вздохнул. – В общем, давай прекратим копаться в твоем и моем белье. У каждого только своя жизнь. Ты вот что, – переменил он тему разговора, – на некоторое время исчезни, к Гобину больше не ходи. Деньги получил все?
– Да.
– Значит, к Гобину больше не суйся. У него какие-то неприятности.
– Ты думаешь, те, кто тебя послал, – догадался Семен, – могут выйти на меня через него?
– Ты умеешь правильно думать, – согласился Викинг. – Он не сказал мне про тебя, потому что ты был в рейсе. Вот и перевел на Стахова, который в то время был в милиции. Хотя, – он усмехнулся, – так даже лучше. Ведь…
– О чем говорите? – вошла в комнату Элеонора.
– О жизни, – спокойно ответил Викинг.
– Тут передавали по телевизору, – сказала она, – позавчера ранен следователь, который ведет дело об изнасиловании Резковой. И Хват пропал. Его и парней, которые вместе с ним занимаются, кто-то здорово избил около спортзала.
– Она посмотрела на брата. – А потом вдруг Хват исчез.
– Наверное, раны зализывает, – предположил Викинг.
– Интересно, – не отводя от него взгляда, сказала Элеонора, – кто его так?
– Не мы, – рассмеялся Викинг. – Зная тебя, я сразу мог догадаться, что ты думаешь, будто бы я, Олег и Колобок отделали Хвата и его приятелей. Тем более причина имеется, – весело напомнил он. – Игоря Хват с приятелями маленько помяли. Но к этому богоугодному делу мы не имеем ни малейшего отношения. Хотя мысль такая была.
– Что вы решили? – Она взглянула на Семена. – Впрочем, я спросила не так. Сколько нужно денег?..
– Что? – спросил Викинг.
– А то, – сердито ответила она. – Я разговаривала с Гобиным. Итак, – снова посмотрела она на Семена, – я знаю, что в случившемся ты не виноват…
– Хватит! – крикнул Семен. – Я сам решу, что и как делать! Ясно вам?! – Он выскочил из комнаты.
– Надо было тебе демонстрировать свои финансовые возможности, – упрекнул сестру Викинг. – Этим ты задела его самолюбие. Впрочем, так случилось бы в подобной ситуации с любым мужчиной.
– Самолюбие. – Элеонора усмехнулась. – Я предложила помощь. Хотя бы потому, что он отец моей дочери…
– Секунду, – перебил ее брат. – Давно известно, что детей женщина рожает от мужчины. Не важно, какие отношения у вас сейчас, но Аленка ваша, – он сделал ударение на последнем слове, – дочь. Что же касается твоей помощи, – он усмехнулся, – это…
– Альфред! Ты не знаешь всего. Я говорю о нашем разводе! Он…
– Ночью назвал тебя другим именем, – не дал договорить ей Викинг. Не обращая внимания на застывшую с открытым ртом сестру, достал сигарету и, прикурив, вышел на балкон.
– Куда это, – заглянув в открытую дверь, спросил Олег, – Семен ушел?
– Подожди! – резко оборвала его Элеонора. – И закрой дверь. Нам надо поговорить!
Олег убрал голову и прикрыл дверь.
– Что ты сказал? – выйдя к брату, спросила она.
– То, что слышала.
– Откуда ты об этом знаешь?
– Про твой роман с немцем, – усмехнулся Викинг, – говорят все, кто тебя знает. Впрочем, как и те, кто не знает. Семен не стал закатывать сцен ревности с попыткой набить харю твоему немцу, он сделал просто: назвал тебя другим именем. Рисковый он мужик, – рассмеялся Викинг. – Ведь ты и убить могла.
– Была такая мысль, – вздохнула Элеонора, – но про дочь вспомнила.
Откуда ты об этом знаешь?
– Все-таки ты уважаешь его как человека, – заметил он, – потому что уверена – не он сказал. Так вот, сестренка, если уж говорить начистоту, то давай. Немца того… – Он замолчал.
– Что? – нетерпеливо спросила Элеонора.
– Не надо было подпускать к себе очень близко. И тогда все было бы в порядке.
– Как ты смеешь думать обо мне такое? – рассердилась она. – Неужели я похожа…
– Все. – Он поднял руки. – Сдаюсь. Но давай на этом приостановим наши семейные разборки. Семен куда-то ушел. Надо найти его.
Элеонора вернулась в комнату и, взяв радиотелефон, набрала номер.
– Семен вышел из квартиры несколько минут назад. Я хочу знать, куда он пойдет. – Не дожидаясь ответа, положила трубку.
– Решила поразить меня? – засмеялся Викинг. – Если так, то зря.
Не отвечая, она вышла из комнаты.
– Сестренка, похоже, в ярости. Впрочем, это хорошо. Семен – мужик отличный. Гордость есть. Молоток.
– Вы к Вале? – спросила подошедшая к двери соседней квартиры женщина у Сорокина, давившего на кнопку звонка.
– Да, – опустив руку, кивнул он.
– Так она минут десять назад ушла, – отпирая дверь, сказала женщина. – Я видела, как она маме своей помогала выходить. Потом какая-то пара молодая вышла. Парень бледный такой.
– Спасибо, – кивнул Сорокин и, шагнув вперед, придержал ногой дверь.
– Вы что? – испуганно отшатнулась она.
– Мне необходимо позвонить, – быстро сказал Николай.
– Хорошо, – все еще испуганно глядя на него, кивнула соседка. – Вон телефон. Звоните.
– Вы не узнали меня? – спросил Сорокин. – Я внизу живу. Сорокин Николай.
– Ой, Господи, – облегченно вздохнула женщина, та я уж перепугалась…
– Ну? – взглянул на подошедшего парня Фантомас.
– Валька с мамашей и, судя по всему, Ленка с Жоркой ушли минут десять назад.
– Тебе это Валька сказала? – разозлился Фантомас.
– Соседка ее Сороке говорила. Я вверху стоял, как ты велел. Он звонил минут пять. А тут соседка на лифте поднялась. Она ему…
– Где Сорока?
– Звонит от соседки, – ответил парень.
– Дождитесь, пока выйдет, – буркнул Фантомас. – Ясно?
– Куда ж яснее, – усмехнулся тот.
– Вы – на железнодорожный, – приказал Фантомас стоявшему рядом боевику.
– Вы, – он повернулся к другому, – на автовокзал. Как увидите Литкову с Жоркой – стрелять на поражение, ясно? – Парни стремительно бросились каждый к своей машине. – А ты давай покрутись в этом районе, – усаживаясь в «ауди», сказал Фантомас водителю. – И смотрите в оба, – приказал он сидевшим с ним в машине парням. – Уйти далеко они не могли.
«Что-то вы расходились, – подумал сидевший на лавочке со скучающим видом Алексей. Поднявшись, неторопливо направился к подъезду, в который опять вошли три парня. – Я вчера их не видел». Увидев, что парни заходят в лифт, рванулся вверх. Он был недоволен собой. По дороге спустило колесо его «шестерки». Алексей уже хотел идти в квартиру Резковой и узнать, как там дела.
Но увидел вошедшего в подъезд атлета, тот жил на первом этаже, и двоих парней, которые явно пытались не отставать от него. Один вошел в подъезд минуты за три до атлета. Увидев, как вошедший первым парень с двумя остальными вышел, он задумался. Вздохнув, остановился на площадке между вторым и третьим этажами.
Парни подошли к двери соседней квартиры и стали звонить в дверь.
– Кто там? – спросила женщина.
– Нам Сорокина Николая. Он сказал, что к вам позвонить зайдет.
– Да, – послышался шум отпираемого замка, – он здесь. Дверь приоткрывалась, когда из квартиры раздался громкий мужской крик:
– Не пускайте!
Парни плечами ударили по двери. Послышался женский вскрик. Алексей, выхватив пистолет, бросился вверх и с разбегу ударил ногой по двери. Она распахнулась. Двое парней с пистолетами в руках обернулись. Алексей дважды выстрелил. Сбоку тоже грохнул выстрел. Его левый бок обожгла страшная боль. Он с разворота ударил ребром ладони стоявшего у стены третьего парня. Издав сдавленный звук – ребро ладони попало ему в солнечное сплетение, – парень повалился головой вперед. Вжавшаяся в стену хозяйка пронзительно закричала.
Стоявший около телефона бледный Сорокин, бросив трубку, рванулся вперед и сильным ударом сбил хозяйку на пол. Схватив с полки вязаную перчатку и натягивая ее на руку, он подскочил к пистолету, выпавшему из руки парня.
Сидевший на полу Алексей открыл затуманенные болью глаза. Увидев, как стоявший перед ним атлет старательно натягивает вязаную перчатку, с трудом поднял руку с зажатым в ней «Макаровым». Наклонившийся за «ТТ» Сорокин услышал стон. Он успел схватить пистолет и развернуться. Грохнул выстрел. Заорав – пуля попала ему в коленную чашечку, – Сорокин упал.
– Дернешься, – промычал Алексей, – убью. Громко крича от боли, Николай извивался около убитого боевика. За дверью на площадке послышались голоса.
Алексей, едва не теряя сознание от боли, сумел отпереть замок и простонал:
– Милиция… Зайдите кто-нибудь. Срочно «скорую» и милицию.
С площадки раздался испуганный женский голос:
– Тебе что, больше всех надо? Убьют…
– Да иди ты! – рявкнул в ответ мужчина. – Звони ноль два и в «Скорую»!
Дверь, дернувшись, уперлась в плечо Алексея.
– Открывай, – промычал он. – Только медленно. Вместе со мной открывай.
– Помогите! – снова рявкнул мужчина с той стороны. Дверь, отодвигая Алексея, начала медленно открываться.
– Остальные, кроме меня и хозяйки, бандиты, – прежде чем потерял сознание, проговорил Алексей.
– Иваныч! – громко позвал мужчина с площадки. – Дайка ружье!
– Кто там? – спросила пожилая женщина в застиранном халате.
– Извините, – услышала она вежливый мужской голос, – мы осматриваем жилье граждан пригорода. И если есть жалобы, разбираем их.
– Кто вы такие будете? – отпирая дверь, неприветливо взглянула женщина на стоявшего на крыльце крепкого мужчину.
– Вот. – Он раскрыл какое-тоудостоверение и показал его. – Сфера социальных реформ.
– Напридумывали тоже. – Подслеповато щурясь, она посмотрела в удостоверение. – Ладно, все едино ничего не вижу. Проходи.
Он шагнул и резко ударил ее в подбородок. Женщина отшатнулась и, не поймай он ее за руку, упала бы. Аккуратно уложив женщину на пол, мужчина выхватил пистолет. В дверь вошли еще двое с оружием.
– Его не зря Метким зовут, – шепотом предупредил первый, – так что осторожнее.
– Бабуля, – услышали они. – Кто там?
Мужчины поспешили на голос.
Выходивший из комнаты Меткий рванулся назад. Двое выстрелили одновременно. Пули впились в дверной косяк. Меткий с «ТТ» прыгнул к окну.
Обернувшись, выстрелил. Первому пуля попала в правый глаз. Ударом ноги высадив раму, Меткий прыгнул в окно. Ему вслед выстрелили двое. Приземлившись, он левой рукой подхватил из раненой правой пистолет и выстрелил. Пуля попала в лоб второму. Меткий вскочил. Увидев лежавшую на террасе женщину, с криком обернулся. Он и третий в окне выстрелили одновременно. Меткий согнулся и, прижав руки к простреленному животу, пошел к калитке, но не дошел. Подминая растущие по краям тропинки кусты роз, упал. Привлеченные звуками выстрелов, к дому бежали люди.
Викинг выбежал из подъезда, оглянулся.
– Дядя Альфред, – услышал он голос. Посмотрев в сторону детской площадки, увидел племянницу.
– Папу не видела?
– Видела. Он туда пошел. Они снова с мамой поссорились? – вздохнула она.
– Почти, – улыбнулся он. Увидев, что Аленка опустила голову, присел, осторожно, пальцем за подбородок, приподнял ее лицо. – Милые бранятся – только тешатся.
– Хорошо бы, – кивнула она.
– Я пойду посмотрю, где отец.
– Наверное, в пивной, – грустно подсказала девочка. – Он всегда, когда с мамой поругается, в пивную ходил.
– Это было раньше, – улыбнулся Викинг и, потрепав ее по щеке, быстро пошел по двору. У пивной он остановился.
– Он такси остановил, – подошел к Викингу Олег.
– И?.. – вопросительно взглянул на него Викинг.
– За ним Колобок на своем «Москвиче» покатил.
– Куда он может отправиться? – негромко спросил Викинг.
– Черт его знает, – пожал плечами Олег. – Может, к деду. Он там живет…
– Как он к нему поедет? – быстро спросил Викинг.
– На электричке.
Викинг выскочил на проезжую часть и замахал рукой. Около него остановилась «Волга».
– Железнодорожный, – бросил Викинг и, не спрашивая согласия водителя, рванул заднюю дверцу. Олег – за ним.
– Это будет стоить, – повернулся к ним водитель, – пя…
– Поехали, – бросил Викинг.
– Подожди, – выдохнул Георгий. Лена, наклонившись к нему, спросила:
– Больно?
– Терпимо, – попробовал улыбнуться он.
– Как же ты машину поведешь? – покачала головой стоявшая рядом с «семеркой» Валя.
– А ты на что? – усмехнулся он.
– Да я не смогу. Помнишь, как я…
– Выхода нет, – с трудом сказал Георгий. – Ты будешь рядом. Чуть что – выключай зажигание и поднимай ручник. Знаешь, как это делается?
– Конечно.
– Тогда поехали. – Он сел за руль. Лена усадила на заднее сиденье явно испуганную предстоящей поездкой мать Резковой.
– Господи, – перекрестилась женщина. – Да как же он рулить-то станет?
Ведь врежемся куда-нибудь.
– Все будет нормально, – сказал Жора. – Как говорится, с Божьей помощью. – Включив зажигание, завел машину и сказал Валентине:
– В общем, знаешь, что делать.
– Да, но ты уж лучше…
– Постараюсь, – кивнул он.
– Сынок, родимый, – торопливо проговорила пожилая женщина, – ты уж, за-ради Бога, потише. А то…
– Есть потише, – согласился он и, вздохнув, поморщился. – Может, укол сделаешь, – спросил он Лену, – морфий или хотя бы анальгин?
– Одна ампула осталась, – нерешительно сказала Лена.
– Коли, – кивнул он и попросил Валю:
– Закатай рукав рубашки. В машине сможешь? – не поворачиваясь, спросил он доставшую шприц и ампулу Лену.
– Понятно, – недовольно проговорил Фантомас и отключил переговорное устройство. – Где же вы, суки? – процедил он. Немного посидел молча, потом приказал:
– В клинику. – Водитель, не включив поворотник, начал разворачиваться. Слева послышались визг тормозов и звук сигнала. – Кретин! – заорал Фантомас. – Ты когда ездить научишься?! Переведу в санитары! Будешь утки за немощными носить! – Выплеснув в крике злость, кашлянул. Достал переговорное устройство, включил.
– Ну? – раздался голос. – Чем порадуешь?
– Ничем, – вздохнул он.
– В квартире соседки Резковой один из твоих ранен, один убит и третий, живой и здоровенький, задержан соседями! Сволочь! В порошок сотру! Там еще мент какой-то ранен! Исправляй! Иначе… – Растерявшийся Фантомас некоторое время сидел, уставившись на передатчик. Потом выругался.
– Куда? – несмело спросил водитель.
– На базу.
Опустив руку с радиотелефоном, Роза тяжело вздохнула.
– Что-то случилось? – нервно спросил сидевший на тахте Гобин.
– В Шилове убиты трое моих людей. Они нашли Меткого, который был у своей бабушки. Они пристрелили его, но погибли сами. Все трое.
– Это с тобой никак не свяжут? – испуганно спросил Яков. Она отрицательно покачала головой. Гобин облегченно вздохнул.
– Ты уверен, – подняв голову, спросила Роза, – что твоя секретарша будет молчать?
– Конечно, – уверенно проговорил он.
– Смотри не ошибись, потому что ошибка будет стоить слишком дорого. А сейчас, – взяв сотовый телефон, вздохнула она, – не мешай мне.
– Понимаю. – Гобин поспешно ушел в другую комнату. Проводив его взглядом, Роза набрала номер.
– Слушаю, – ответил нервный мужской голос.
– Ты уже знаешь? – спросила она.
– Да, – коротко ответил мужчина.
– Узнай подробности и перезвони.
– Все именно так, как вам сообщили.
– Что с Себостьяновым? – недовольно спросила она.
– Все будет как надо.
– Надеюсь, – сухо сказала Роза и отключила телефон. В это время проиграла мелодия дверного звонка. Она услышала, как находившийся в квартире телохранитель, подойдя к двери, спросил:
– Кто и зачем? – Через некоторое время в кабинет заглянул мускулистый молодой мужчина в безрукавке. – К Якову Юрьевичу.
– Пусти, – думая о своем, кивнула она.
– Ну что? – спросил Викинг.
– Потерял я такси, – с досадой сказал Колобок. – Водитель на желтый проскочил, а я не успел.
– Куда же он поехал? – задумался Викинг.
– Может, к какому-нибудь приятелю завалил? – предположил Олег. – Он выскочил, как пробка из бутылки. Я заглянул в комнату, Элеонора на меня зарычала. Я побежал за ним. Видел, как Игорек на своем самоваре за ним рванул.
– Сам три дня не умывался, – обиделся Колобок.
– Кто оскорбил лошадь, – усмехнулся Викинг, – тот оскорбил всадника. Но дуэль откладывается на неопределенное время, – серьезно сказал он. – Семен ушел злой. В этом состоянии люди могут совершить подвиг или преступление, поэтому его нужно найти.
– Где? – буркнул Олег. – Я не знаю никого, к кому бы он мог пойти.
– Я тоже, – кивнул Колобок. – Семен все время как-то один держался.
Даже когда с Элеонорой разошелся, пил и то один.
– Где же он? – нахмурился Викинг. – Вот что. Ты, – он посмотрел на Колобка, – кати в гараж. Может, он решил с Гобиным переговорить. Тогда из этого разговора ничего хорошего не выйдет.
– Нет, – возразил Олег, – Семен к Якову не пойдет. Робок он для такого разговора. Да и о чем он может с этой сволочью базарить?
– Ну, поговорить они найдут о чем, – сказал Колобок. – Гобин ведь наезжал на Семена.
– Значит, вы к гаражу, – решил Викинг. – Я переговорю с Элеонорой.
Может, она знает, – вспомнив ее короткий звонок, добавил он.
– Поехали, маэстро, – шагнув к «Москвичу», позвал Игоря Олег.
– Папа! – услышали они голос Аленки. Повернувшись, увидели идущего к подъезду Семена. Подхватив дочь на руки, он остановился.
– Где ты был? – подошел к нему Олег.
– За куревом ходил. – Достав из кармана шоколадку, Семен отдал ее дочери.
Себостьянов открыл глаза и увидел стоявшую перед кроватью молодую женщину в белом халате.
– Здравствуйте, – поздоровалась женщина.
– Добрый день. Чем порадуете, доктор? – улыбнувшись, спросил он.
– Я принесла вам записку. – Она достала из кармана листок бумаги. Взяв его, Василий прочитал: «Я в девятнадцатой. Можешь – приди. Ты был прав. Но ее они не застали. Леха». Василий взволнованно спросил:
– Что с ним?
– Огнестрельное ранение. Пуля вошла в левый бок, между четвертым и…
– Он будет жить? – перебил ее Себостьянов.
– Обязательно, – улыбаясь, кивнула она. – А вот насчет вас, – женщина засмеялась, – не уверена. У Гриднева в палате жена, и настроена она против вас весьма решительно. Так что опасайтесь.
– Тамара, – Василий улыбнулся, – она может. Но охранять раненого от посягательства чужих жен, по-моему, ваша святая обязанность.
– Наша обязанность, – окончательно развеселилась женщина, – вылечить вас. И нам в случае с вами это удается.
– Нормально получается, – сказал Себостьянов, – пулю вытащили, а умирать мне придется от завернутого в полотенце утюга.
– Все нормально. – Алексей погладил по волосам уткнувшуюся в ладони плачущую жену. – Просто я не среагировал на…
– Ты перестанешь говорить со мной воинскими терминами? – рассердилась она. Подняв мокрое лицо, вздохнула:
– Я когда узнала, что ты ранен, думала, не выживу, так плохо стало. А твоего дружка, – угрожающе добавила она, – когда он выйдет, я встречу!.. – многозначительно пообещала Тамара.
– Томка, – улыбнулся Гриднев, – тебя за Ваську в тюрьму посадят. Я тебе что, передачи должен носить? Меня из органов вышибут. Жена-террористка.
– Ты? – увидев вошедшую в кабинет Светлану, удивленно проговорил молодой плотный мужчина в белом халате.
– Слава Богу, узнал, – насмешливо улыбнулась она. – Что случилось?
– Ничего существенного. – Он пожал плечами.
– Не лги мне, Григорий. Я видела Раису, и она мне все рассказала. Как ты мог допустить такое?
– А тебе Райка не сказала, – закричал он, – из-за чего все началось?
Почему она положила к нам в клинику изнасилованную бабенку? Не сказала, – увидев удивленное лицо Светланы, усмехнулся он. – И конечно, не оповестила, что двое наших парней задержаны. Ни много ни мало, а за попытку убийства милиционера. Вернее, омоновца. Перед этим троих взяли в перестрелке. Там есть убитый милиционер и раненый следователь.
– Подожди, – остановила его Светлана, – давай все по порядку.
«Семерка», сбавляя ход, остановилась почти на краю небольшого оврага.
– Господи, – крестясь, шептала мать Резковой, – спаси и помилуй! Отче наш, иже еси на небеси…
Сидевшая рядом с ней побледневшая Лена облегченно вздохнула. Валя, уткнувшись головой в колени потерявшего сознание Георгия, левой рукой держала тормозную педаль. Рукоятка ручного тормоза тоже была поднята. Осторожно отпуская педаль, Валентина приподняла голову.
– Не катимся? – сипло спросила она.
– Нет, – ответила Лена.
Георгий, удерживаемый пристегнутыми ремнями безопасности, откинувшись на спинку сиденья, был неподвижен. Валя вышла из машины и выпустила мать.
– Господи! – продолжала причитать старая женщина. – Как же это…
– Все нормально, мама, – успокоила ее дочь. – Сейчас очнется – дальше поедем.
– Нет, – отступив от машины, энергично замотала головой мать. – Я лучше пешком пойду. Тут уж рядом. Я, бывало, в молодости выйду…
– Мама, – виновато проговорила Валя, – извини. Вон машина едет. – Она махнула приближающемуся «рафику». – Я остановлю. Может, довезет тебя.
– Как же я тебя одну оставлю? – замахала руками мать. – И не думай!
«Рафик» остановился.
– Что случилось? – высунулся в окно пожилой водитель.
– Вы не возьмете нас на буксир? – неожиданно для своих спутников спросила Валентина.
– Валька, – всплеснула руками мать, – да ты что… – Что случилось-то?
– Водитель вышел из машины. – Бензин, что ли, кончился?
– Водитель заболел, – глухо проговорил Георгий.
– Вон оно что, – кивнул шофер «рафика». – Так это дело поправимое. Вам куда ехать-то? Если недалече, то мой сын довезет. У него такая же, – кивнул он на «семерку».
– Да, – покачала головой Светлана. – Значит, думаешь…
– Да что тут думать! – взорвался Григорий. – Я уже жду милицию.
– Интересно, – сердито посмотрела ему в глаза Светлана, – говоришь о милиции, а сам все оставил на месте. Или думаешь, что сумеешь удрать?
– Знаешь что, милая, – недовольно ответил он, – тебе легко рассуждать.
А когда вот-вот почувствуешь на руках наручники, не знаешь что делать. Вот ты сказала – удрать. Это, конечно, можно. Но как жить дальше? Быть в постоянном страхе, что могут арестовать. Ходить с оглядкой. Да в конце концов оставить здесь все, что нажил! Ведь все это, – он развел руки в стороны, – я создал сам.
На свой страх и риск. Я! – Он стукнул себя по груди. – И вот сейчас…
– Пикин, – недовольно проговорила Светлана, – сейчас надо искать пути, чтобы как-то избежать этого.
– Только если пустить себе пулю в лоб.
– Ну почему же? – усмехнулась она. – Хочешь выжить – убей. Не помню, чьи это слова. Но они сейчас подсказывают решение. Нужно отыскать медсестру, охранника и убить их. Резкова, – она пренебрежительно махнула рукой, – нас не должна волновать. В конце концов, если к ней и есть претензии, то только у Либертович.
– Но ведь все началось из-за Резковой.
– И что? Ведь не ты ее насиловал Сейчас опасными свидетелями являются медсестра и охранник. Потому что они наверняка все знают. На их месте я бы уже давно пошла в милицию. Но они, судя по всему, этого не сделали. Значит, ты можешь успеть. Тем более, как ты сказал, охранник ранен. Вероятно, он вместе с женщинами где-то прячется. Надо вычислить где.
– Они еще сегодня были на квартире Резковой. Я говорил тебе об этом. К сожалению, мои люди…
– Ладно. – Светлана встала. – Сейчас приступим к поиску Резковой. У тебя есть ее данные? Я имею в виду все данные.
– Конечно, – торопливо проговорил Пикин, – ведь она лежала в нашей клинике. – Он выдвинул ящик письменного стола, достал папку. – Вот.
– Отлично, – кивнула Светлана и подошла к двери. Пикин удивленно смотрел ей в спину. Толкнув дверь, Светлана сказала:
– Заходи.
В кабинет вошел Крокодил.
– Да, отмени убийство следователя. Нам это только навредит. И ты что-то говорил о какой-то женщине. Она не должна сделать это.
– Но… – Пикин развел руками. – Она…
– Останови ее! – требовательно бросила Светлана.
– Я поставлю своих людей для охраны Себостьянова, – хмуро сказал Пикин.
Взяв сотовый телефон, набрал номер, – Мне нужна эта женщина, – не обращая внимания на говорившего по телефону Пикина, обратилась Светлана к Крокодилу, протягивая ему папку. – Здесь о ней все. Ее нужно просто найти, и не больше.
– Я уеду на час, – посмотрев на часы, кивнул Геннадий. – Здесь мои парни, так что не волнуйтесь.
– Так. – Положив фотографии Лены и Жоры на стол, Фантомас осмотрел сидевших у стены со скрещенными ногами парней в кимоно. – Их надо найти! Жорку вы почти все знаете. Нужно найти их, – повторил он. – Кто сможет – десять дней отгула и десять тысяч. Ясно? Здесь остается только охрана клиники. Все остальные работают по поиску.
Вошедший в спортзал парень, подойдя, что-то прошептал на ухо Фантомасу.
Тот удивленно взглянул на него.
– Двое с ним, – сказал он парням. – Отвечаете за жизнь следака. – Он усмехнулся. Обернувшись к вошедшему, махнул рукой. – Выбирай. Группа Горца поедет со мной. Визит вежливости одной даме.
– Здравствуй! – шагнув вперед, обняла пожилую женщину мать Резковой.
– Сашка, – ахнув, та чмокнула ее в щеку, – наконец-то заявилася! Эта красавица, чай. Валька? – увидев стоявшую в дверях Валентину, сказала она.
– Лизавета, – отступив, вздохнула Александра, – у нас к тебе вот какая просьба: не приютишь нас на недельку?
– Так конечно, – обрадованно согласилась хозяйка. – Я сейчас одна осталася. Так что места всем хватит.
– С нами еще моя племянница с мужем. Он немного подраненный. Только что с Кавказу возвернулся, – покраснев, добавила она.
– Так пущай входят, – засуетилась хозяйка. – Чаво ж ты раненого на улице держишь?
– Надеюсь, объяснять популярно не придется, – усмехнулся Фантомас. – Мы вроде дружно жили. Так что давай не будем нервы друг другу портить. Поняла? – угрожающе спросил он.
– Конечно, – сдержанно ответила стоявшая перед дверью Гобина. Справа от нее был длинноволосый парень.
– Думаю, повторять не придется. – Усмехнувшись еще раз, Фантомас пошел к находившимся четырем автомашинам у ворот большого дома.
– Сволочь, – прошептала Роза. Вернувшись в дом, остановилась. Потом вошла в кабинет. Схватила сотовый телефон. Набрала номер. Ей ответил голос Либертович.
– Да. Я слушаю…
– Гадина! – громко сказала Гобина. – Если Романа арестуют, ты сдохнешь как собака! И еще, – не дав ответить Раисе, заорала она, – немедленно верни деньги! Все! – Отключив телефон, швырнула его на кресло.
– Все, мужики, – пожимая по очереди руки Колобку и Страху, улыбнулся Викинг. – Благодарен за все.
– Это тебе спасибо, – кивнул Колобок. – А то бы хрен знает что получилось бы…
– Если бы не я, – усмехнулся Викинг, – вполне возможно, ничего бы и не было.
– Ну, пока! – Олег и Игорь пошли к «Москвичу». Садясь, обернулись и помахали. Викинг кивнул и вошел в подъезд.
– Дядя Альфред, – на площадке первого этажа стояла Аленка, – папа тоже уйдет?
Остановившись, он погладил девочку по волосам.
– Наверное. Но, понимаешь, дело не в том, что они не любят друг друга.
Просто иногда бывает время, когда женщине и мужчине нужно побыть на расстоянии.
– Понимая, что говорит не то, замолчал.
– Значит, мне так и жить без отца? – грустно проговорила Аленка. – Я уже не маленькая и многое понимаю. Папа хороший человек. Я его очень люблю. Он меня тоже. А мама… – Опустив голову, немного помолчала. – Она сильная и все может. Лучше бы, – подняв голову, Аленка посмотрела на дядю, – если бы она была просто женщиной. Наверное, хорошо, когда в семью деньги приносит мужчина, а не его жена. – Викинг увидел на ее глазах слезы. – Мама умеет моделировать и шить одежду. А папа, – она вновь грустно улыбнулась, – он просто шофер. И все.
Наверное, поэтому и началось у них. Я понимаю, папе обидно, что все, что у нас есть, куплено не на его деньги. Но ведь мама не упрекала его…
– Аленка, – удивленно проговорил Викинг, – упрекать близкого человека деньгами – подло. Ты сказала, что отцу обидно: мама получает много, а он по сравнению с ней почти ничего. Дело не в этом. Наверное, мать дала понять ему, что он живет на те деньги, которые зарабатывает она. Может быть, и не так. Я исходя из твоих слов сказал это. Но давай не будем говорить о твоих родителях.
Это, в общем-то, их дело.
– Значит, то, что я хочу жить с отцом и мамой, – воскликнула Аленка, – совсем не важно! Мне нужны и мать, и отец.
Викинг отметил, что за все время она только сейчас дважды назвала Семена отцом, а не папой, как всегда.
– Но что ты от меня-то хочешь? – спросил он.
– Мама любит тебя как брата, – торопливо проговорила Аленка, – и слушает во всем. И папа тоже. Поговори с ними. – Она посмотрела на него снизу вверх. – Скажи им…
– Вот что, племянница. – Присев, Викинг заглянул девочке в глаза. – Я все-таки не первый год живу на этой земле. И поверь: иногда от таких разговоров бывает только хуже. К тому же, – уверенно сказал он, – у них все будет хорошо.
Они будут вместе.
– Не думаю. – Аленка покачала головой.
– Я тебе точно говорю, – убежденно сказал Викинг. – Родители будут вместе. Кстати, где отец?
– Дома. – Она кивнула наверх. – Цветы поливает. Ведь все цветы он принес. Маме они очень нравятся. Я вижу, как она о них заботится.
– Ну вот, – подмигнул племяннице Викинг, – а ты мне не веришь. Ухаживая за цветами, мама помнит об отце. Точно тебе говорю.
– Придется у тебя немного пожить, – выбросив окурок в открытое окно, сказал Олег.
– И что дальше? – не отрывая взгляда от идущего впереди «Запорожца», буркнул Колобок. – Вдвоем сподручнее во всем. Даже если морду набить кому, – усмехнулся он и, резко тормознув, высунулся в окно и заорал:
– Смелее, колхоз!
До светофора еще метров пять, а он тормозит. Чайник.
– Тамбовский, – увидев цифры, обозначающие область, усмехнулся Олег. – Из деревни откуда-нибудь, теща в приказном порядке заставила в столицу ее отвезти, вот и едет, как по приговору.