А когда в телевизоре возник новый генеральный секретарь и выдал первую порцию словесной тюри про перестройку, Иосиф Загрядский, не дослушав, выключил японский телевизор и произнес вещие слова: "Это - не абзац. А конец романа".
Перст судьбы ткнул между лопаток в самое неподходящее время. Россия на очередных обломках самовластья что-то опять пыталась построить, называя этот процесс реформами. Рубли делались из воздуха, растворялись без остатка и возникали из ниоткуда в виде долларов на зарубежных счетах. В этом иллюзионе воровства в государственных масштабах Иосиф Загрядский принимал самое непосредственное участие. На самом важном моменте столь увлекательного процесса события вышли из-под контроля. И за ним пришли.
"Занятно. За свободное предпринимательство не посадили коммунисты, но за него же хотят осудить капиталисты. В этом что-то есть! Надо сесть и обдумать", - сказал он молодому следователю.
Парень меньше, чем сам Загрядский понимал, что происходит. Но обвинение предъявил. Срок светил в пятилетку.
- Мне хватит, чтобы все обдумать, - кивнул Загрядский.
При этом он плотно закрыл глаза, пряча взгляд.
Привычка осталась со школьных турниров по шахматам.
Старые львы
Салин уселся в предложенное Загрядским кресло. Осмотрел номер. После капремонта интерьеры "Советской" выглядели вполне европейски. Хоть добавляй к вывеске на гостинице "Рэдиссон".
- Вот так и живу, - улыбнулся сухими губами Загрядский.
Пояснять, что он имеет в виду: окружающую роскошь или статус расконвоированного - не стал.
Салин отметил, что на фотографиях Загрядский выглядит гораздо старше. Пленка не передавала того характерного оттенка лица, что появляется, когда человек приказывает себе не стареть. Словно воском натерли и наложили идеальный грим. Ни морщин, ни старческих пятен. Плюс идеальная, волосок к волоску, седая шевелюра и ухоженная бородка.
"Пенсионер цехового движения", - с невольной завистью подумал Салин.
Сам перед встречей еще раз побрился, и то, что увидел в зеркале, особо не обрадовало.
Жестом радушного хозяина Иосиф Михайлович указал на столик между ними, густо заставленный вазами с фруктами, розетками с орешками и тарелками с бутербродами. Рюмок было две, а бутылка всего одна. Армянский коньяк двадцатилетней выдержки.
"Тоже готовился, подлец, - подумал Салин. - Мой любимый коньяк достал".
Поправил очки на переносице.
- Боюсь, для коньяка у меня времени нет, - произнес он.
Загрядский на несколько секунд опустил веки. Кивнул.
- Когда есть коньяк, а нет времени выпить, полбеды. Плохо, когда нет здоровья. Еще хуже, когда нет ни коньяка, ни времени, ни здоровья. - Он шутил с абсолютно непроницаемым лицом и с холодным изучающим взглядом. - У меня случай сложнее. Все есть, а выпить не с кем.
- Не судьба, Иосиф Михайлович. - Салин выдавил улыбку.
- Судьба есть продукт взаимодействия воли и внешних обстоятельств.
- В таком случае я к вам по доброй воле, но под прессом внешних обстоятельств, - подхватил Салин.
- Что ж, давайте сразу к делу.
Загрядский откинулся в кресле, оставив скрещенные кисти рук на ручке мощной трости.
- В знак доброй воли, Иосиф Михайлович, примите информацию весьма конфиденциального свойства.
Салин внимательно следил за зрачками Загрядского. Они не дрогнули.
"Или уверен в себе, или на все сто уверен, что в номере микрофонов нет", - подумал Салин.
- Какое вы имеете к ней отношение? Спрашиваю, чтобы оценить статус.
- О, Иосиф Михайлович, если бы информация была м о я, я бы ее не дарил, а п р о д а в а л. И цену назначил бы соответственно статусу.
- Разумно. Но на ответный подарок рассчитываете, не так ли?
- Я рассчитываю исключительно на взаимопонимание.
Загрядский, обдумав, кивнул.
- Я готов выслушать.
Салин не мог мысленно не отметить, как все-таки приятно работать с людьми старой школы. Дико трудно, но чертовски приятно.
- Итак, в вашей судьбе возможны резкие перемены. Соотношение воли к обстоятельствам в ближайшие часы сложится в вашу пользу. Ну, а в том, что вы сумеете этим воспользоваться себе во благо, я не сомневаюсь.
Загрядский перебрал холеными пальцами. На мизинце тускло блеснул перстень.
- Знаете, звучит, как астрологический прогноз.
- А я всю жизнь гадаю по звездам. И вы знаете, по каким.
"Кремлевские" произносить вслух не пришлось.
Салин продолжил:
- Сегодня до полуночи некто генеральный будет вызван для приватной беседы. Ему покажут порнографический фильм с его же участием. Две девицы и некто, если вас интересуют подобные подробности. И положат перед ним чистый лист бумаги. Домой этот некто уедет уже никем.
Загрядский смежил веки. Надолго закаменел лицом.
- Кто будет следующим некто? - спросил он, понизив голос.
- Вы давно не бывали в Сочи? - непринужденным голосом спросил Салин. Слетали бы на недельку, зачем в Москве киснуть.
Загрядский бросил на Салина вопросительный взгляд. Салин утвердительно кивнул.
- Достаточно неожиданный ход, - промолвил Загрядский. - А если отправленный в отставку некто пойдет на попятную? Сейчас модно принародно правду искать.
Салин снял очки, пополировал стекла салфеткой.
- Все что угодно, Иосиф Михайлович. Вплоть до ареста или захвата в заложники семьи.