Бык надулся кровью, но промолчал.
Валентин вытащил палец, глубоко ушедший под ключичную кость. Им же ткнул во второго быка.
- Может, ты мне хочешь что-то сказать?
Слов для чемпиона МВД по рукопашному бою не нашлось.
- Готовьтесь, пучеглазые, через десять минут поговорим.
Валентин распахнул дверь и вошел в палату.
Родику как герою войны и труда братва организовала отдельную палату с индивидуальной капельницей и уткой. Только сестру милосердия в белом чепчике и томиком Тургенева на коленях не додумались подогнать.
В палате тускло светил ночник. Металлические блики растеклись по штанге капельницы. Раствор в пластиковом мешочке казался сгустком света.
Ростом и габаритами Родик не вышел, если бы не торчащая из складки перевязанная нога, можно было решить, что под одеялом никого нет. Просто ушел пациент, плохо заправив постель.
Валентин подошел к высокой кровати на колесиках, щелкнул тумблером на панели над изголовьем.
В лицо Родику ударил яркий свет. Он поморщился, став еще больше похожим на подленького гнома.
- Овца поганая, затопчи фазу! - прохрипел он.
- Я тебе кислород затопчу, баран, - на полном серьезе пообещал Валентин.
Веки у Родика мелко задрожали, потом нехотя разлепились.
На Валентина уставились мутные от наркоза глазки. Несмотря на наркоз в крови и мозгах, соображал Родик куда быстрее своих охранников.
Лицо замерло. Потом дрогнуло. Глазки лихорадочно забегали. Родик искал выход из западни. И не нашел.
На лице стала проступать обреченность. Уголки размазанных губ потянулись к подбородку.
Валентин молчал и, не скрывая брезгливости, следил, как лицо Родика превращается в маску карлика, приговоренного к четвертованию.
- Что пялишься, мент? - со слабым вызовом в голосе произнес наконец Родик. - Я ничего не скажу.
Валентин посмотрел на его забинтованную ногу. Вытянул к ней руку, разлапив сильные пальцы.
Родик инстинктивно дернул ногой и тихо взвизгнул от боли.
Валентин провел рукой над телом Родика и опустил ладонь ему на лицо.
- Была бы нужда, Родя, ты бы уже в прямом эфире "Эха Москвы" всех с ботвой сдавал.
Валентин сжал пальцы. Кожа на лице у Родика оказалась тонкой и мерзко липкой, как у резиновой маски.
Родик терпел не долго, заскулил и стал жадно сосать воздух через зазор между пальцами Валентина.
- Молчи, Родя, молчи дальше, - зло прошептал ему в ухо Валентин. Только вся проблема в том, что тебе не поверят, хоть ты и весь из себя блатной. А мне, менту поганому, поверят! Скажу, что ты всех сдал, значит, так и было.
Он отнял руку, вытер пальцы об одеяло.
Родик громко всхлипнул.
- Суки вы все, - прогнусавил он. - В параше вас топить надо!
Валентин усмехнулся.
- У тебя какой разряд по плаванию, дятел? Через час сам в заплыв уйдешь боевым тюленем. Пока! Вынырнешь из очка, звони.
Он направился к двери. Развернулся.
По сморщенному лицу Родика текли крупные слезы.
- А это идея, - пробормотал Смертин.
Снял с пояса мобильный. Пропиликал набором номера. Громко, чтобы слышали за дверью, произнес:
- Рудаков? Валя говорит. Собери мужиков. Да, весь отдел. Работа подвалила.
- Валя, ты что, сбрендил? - раздался из трубки голос жены. - Вы там опять нажрались?
- Не твое дело, - точно в текст сценария попал Валентин.
Он отключил связь. Помахал на прощанье Родику и вышел из палаты.
* * *
Временно конфискованный "фольксваген" радостно мигнул фарами и щелкнул электрозамком. Валентин, поигрывая брелоком на связке ключей, подошел к машине.
- Твою маму! - простонал он.
Капот сильно накренило влево.
Валентин потыкал носком ботинка дряблую шину. Осмотрел стоянку машин. Сорвать зло было не на ком. И позвать на помощь тоже.
- А есть ли у этого пентюха запаска, я и не знаю, - вслух произнес Смертин.
Подошел к багажнику, распахнул крышку. Заглянуть внутрь не успел.
Шею обожгла жгучая боль, и через мгновенье молния лопнула прямо в мозгу...
* * *
Вне очереди