- Вкусно пахнет. "Голуаз"? - поинтересовался Глеб.
- На "Голуаз" уже нет здоровья, курю обычный "Честерфильд", - ворчливо ответил Яков Борисович.
- Тоже неплохо. - Глеб закинул ногу на ногу.
- А у тебя, как я погляжу, здоровье без проблем. Рысячишь по лужам, как лось по просеке. - Он указал взглядом на мокрый край штанины Глеба. - Ковры мне загадишь.
Глеб показал в улыбке ряд крепких здоровых зубов. Потом погасил улыбку.
- Правление леспромхоза приняло наш вариант.
Чашка тихо дзинькнула о блюдце.
- Когда? - спросил Яков Борисович.
- Полчаса назад.
Яков Борисович бросил взгляд на часы на каминной полке.
- А что вы хотели? Колхозники. Встают с первыми петухами.
- К чему такая спешка? - поморщился Яков Борисович.
- Пришлось ковать железо, пока не остыл жар. - Глеб полез в карман за сигаретами. Но, достав пачку, положил ее на согнутое колено. - Лесник вчера ночью погиб вместе с семьей и всей домашней живностью. Обнаружили только утром. Не волнуйтесь, погиб глупо и абсолютно некриминально.
Яков Борисович недовольно засопел.
- А без главного бузотера оппозиция не оппозиция, а КПРФ в Думе, - не обращая на сопение никакого внимания, продолжил Глеб. - Поголосили для вида, но быстро успокоились. Паи решили передать почти единогласно - при трех воздержавшихся. Председатель у них - полный лох, как вы знаете, хоть и жадный. Читает по слогам, а писать вообще не умеет. Мой юрист сейчас помогает ему составить протокол и прочую фигню.
В глазах у Якова Борисовича вспыхнули угольки, он тяжело, с присвистом, засопел, еще ниже сполз в кресле. На столешницу легла ладонь, пухлая и белая. Пальцы, поросшие крупными черными волосами, забарабанили нервный марш.
- Ваш юрист, уверен, еще спит на бабе, - ввернул Глеб, чтобы еще больше испортить Якову Борисовичу кровь.
- Он у меня с мальчиками спит, - пробурчал он.
- Надеюсь - активно, - усмехнулся Глеб.
Яков Борисович состроил брезгливую гримасу. Поковырялся паучьими лапками в хрустальной вазочке, выбрал печенье. Сунул в рот, зачмокал вялыми губами. Плотно закрыл глаза.
Глеб ждал, поигрывая пачкой сигарет.
Яков Борисович закончил просчет вариантов. На одутловатом лице проступила улыбка Будды.
- Глебушка, на какую фирму твой юрист оформит передачу паев?
- Как вам такое могло прийти в голову, Яков Борисович? - деланно ужаснулся Глеб.
- Как пришло, не твое дело. Я покупаю фирму. Твоя цена?
Глеб выдержал паузу.
- Я не обижаюсь на недопонимание, Яков Борисович.- Он взглядом попросил разрешения закурить. Чиркнул зажигалкой, выдохнул дым. Поморщился:
- Фу-фу, как это все-таки... Но да бог с ним, чего между партнерами не бывает, не так ли? Я здесь только для того, Яков Борисович, чтобы первым принести радостную весть - леспромхоз ваш. Стройте там охотничий центр с трехэтажными коттеджами. Или продайте весь лес на корню корейцам. Не мое это дело. Я брался организовать передачу в ваши руки леспромхоза, я это сделал.
- Сколько? - с той же интонацией повторил Яков Борисович.
Глеб изогнул бровь.
- Разве мой процент за это время уменьшился? Речь идет именно о нем, а не о продаже какой-то фирмы. Юрист впишет то название, которое я назову. А я скажу то, что услышу от вас.
После минутной паузы внутри у Якова Борисовича забулькало. Улыбка треснула, и наружу вырвался крякающий хохоток.
- Насмешил, Глебушка! Уважил старика. - Яков Борисович вытер заслезившиеся глаза. - Давно таких хохмочек со мной не травили. Это называется гарантия платежа, да?
- Я же предупреждал, Яков Борисович, со мной не соскучишься, - в тон ему ответил Лобов.
- Налом? - мимоходом спросил Яков Борисович.
- Не соблазняйте! Лисовский работал с налом, таскал коробками. И где сейчас Лисовский?
- На выборах все таскали, - пробурчал Яков Борисович, выдвигая ящик стола.
- Ага, - кивнул Глеб. - А за хвост подвесили одного Лису.
Яков Борисович положил перед собой чековую книжку, снял колпачок с ручки. Полюбовался на золотую искорку на острие пера. Скорбно вздохнул. И принялся старательно выводить строчки на чеке.
- Нет зрелища более душераздирающего, чем вид иудея, расстающегося с деньгами, - прокомментировал Глеб.
Яков Борисович добродушно усмехнулся.
- Тебе не идет, Глебушка. Для антисемита ты слишком умен.
Он оторвал листок. Подумав, заполнил еще один.
Толкнул оба листка по столу к Глебу.
- Твой процент плюс премия за срочность.
Глеб накрыл ладонью чеки.
- С вами приятно работать, Яков Борисович.
Яков Борисович пожевал губами и изрек:
- Твои услуги стоят слишком дорого, Глебушка. Но они того стоят!