Глеб коротко постучал и распахнул дверь в кабинет аналитиков.
Альберт Семенович оторвал взгляд от пасьянса из карточек, разложенных на столе. Молча, кивком, поприветствовал.
Был он человеком в летах, невзрачным и нелюдимым. Но светлее головы, чем у него, Глеб еще не встречал. Мозг Альберта Семеновича легко справлялся с объемом работы, непосильным для коллективного разума оперативно-аналитического управления КГБ. И главное, работал куда качественнее. Свои его прозвали Альбертом Вторым, в память об Альберте Первом - Эйнштейне. И хотя буйной седой шевелюры не имел и атомных бомб не разрабатывал, Альберт Семенович кличку принял как должное.
- Где народ? - Глеб указал на три пустующих кресла.
- В "поле". Услал, мозги проветрить, - ответил Альберт Семенович. - В "Горбачев-фонде" какая-то конференция, пусть покрутятся, не помешает.
- Не слишком им много свободы даете?
- Только делу польза. Эта субстанция быстро прокисает, если ученый варится в собственном соку. - Он постучал по высокому морщинистому лбу.
Глеб сел в свободное кресло, расслабившись, вытянул ноги. Отчетливо произнес всего одно слово:
- Матоянц.
По отечному лицу Альберта Семеновича пробежала тень.
- Никаких подвижек, - после паузы ответил он.
- Может быть, проворонили? - спросил Глеб.
- Пока справляемся. - Альберт Семенович приложил палец к одной из карточек, лежавших перед ним. - Наши даже засекли передачу "Кондпетролем" акций компании, аффилированной в структуру Матоянца. Но это - "шум". Отдали за старые долги в пакете с другими, более ценными. О реальной атаке на наследство Матоянца пока нет даже речи. - Он замялся. Поднял глаза старого сенбернара на Глеба. - Извините, Глеб Павлович, я не совсем в курсе, насколько мы включены в его проект "Водолей"?
- На все сто. То есть - по уши, - поморщившись, ответил Глеб.
- Ага.
Морщины на лбу у Альберта Семеновича пришли в движение. Подумав, он еще раз заключил:
- Ага.
- И это все?
- Подробнее я распишу в докладной. Но общий вывод: сейчас выходить из проекта - преждевременно. Несмотря на любые издержки, надо оставаться в деле. Тот самый случай, когда лучше затеряться среди ждущих, чем оказаться первым среди бегущих.
Глеб разглядывал тупые носки бутсов.
- Сколько протянется такое положение? - спросил он.
- Взрыва следует ждать со дня на день. - Альберт Семенович откинулся в кресле.
Глеб поднял на него холодный взгляд.
- Поясните.
Альберт Семенович сделал недовольное лицо. Долгие речи давались ему с трудом и были малоприятны.
- Прежде всего отмечу, что я полностью не в курсе этого проекта "Водолей". - Он прикоснулся пальцем к одной из карточек. - Но в данном случае я на вас не в обиде, Глеб Павлович. Излишняя масса информации не устраняет неопределенность, а наоборот, лишь усугубляет ее. Это - аксиома. Для анализа достаточно три, пять, максимум - семь критериев, иначе захлебнешься в информации. Так, мне достаточно знать, что Матоянц разворачивал некий проект под условным названием "Водолей". Предполагаю, что его смерть неким образом связана именно с ним. Почему?
Он замолчал и уставился на Глеба.
- Да, почему? - спросил Глеб, зная привычку Эйнштейна втягивать в разговор.
- Потому что другие "маркеры" его активности остались неизменными. Никаких пиков, никаких резких спадов. Вывод очевиден - корень в проекте. Не имея информации, все же рискну предположить, что работы подошли к критической отметке. Тут возможны два варианта: либо ликвидация куратора проекта не способна повлиять на его результат, либо наоборот - катастрофична для проекта. Весь вопрос, кем был Матоянц: Королевым или Чубайсом. Это условные термины, как вы догадываетесь.
- Тогда уточните.
- Королев создал космическую отрасль с нуля и ушел из жизни, когда баллистические ракеты уже приняли на вооружение, а запуск кораблей с человеком на борту был поставлен на поток. Его смерть для космонавтики явилась трагическим, но абсолютно не критическим событием. Произойди она раньше, это была бы катастрофа. С Чубайсом все наоборот. Он ничего не создавал, Днепрогэсов не строил и атомных станций к очередному съезду КПСС в строй не вводил. Он получил в управление то, что уже было создано до него. Впрочем, как многие ему подобные. Пусть твердят, что он гениальный менеджер, мне это до лампочки. Я твердо знаю, исчезни Чубайс сегодня, лампочки все равно будут гореть. Как горели до него. Это физика, а не менеджмент.
Глеб хмыкнул и кивнул.
- Мысль понятна. Теперь уточните, что вы называете "ликвидацией".
Альберт Семенович перевел дух.
- Я имею в виду "ликвидацию" в специальном смысле этого слова. Решение ликвидировать конкурента всегда продиктовано логикой. Патологических убийц в бизнесе и политике нет. Даже Сталин, пусть и трижды патологическая личность, в своих чистках и ликвидациях был логичен и последователен. Любую логическую систему можно легко раскрыть. Но смерть Матоянца в той форме, в которой она последовала... Вы понимаете, что я имею в виду? Она - абсолютно не прогнозируема. Вероятность - ноль и ноль десятых! И тем не менее она очевидный факт. - Альберт Семенович поиграл карточкой, заштрихованной в черный цвет. Вздохнул. - И с ним я ничего поделать не могу. Факт не встраивается в логику системы.
Он бросил черную карточку поверх пасьянса из карточек, заполненных мелким почерком и непонятными значками.
- Такого быть не может, чтобы никто до нас не додумался, как выйти из этого интеллектуального тупика, - с усмешкой вставил Глеб.
Альберт Семенович ответил понимающей полуулыбкой.
- Безусловно, да. Не нам одним мозги даны, не одни мы ими кормимся. Например, существует теория Брумля. Согласно ей любое явление, чья вероятность была исчезающе мала, произойдя, порождает цепочку затухающих явлений одной с ним природы. Как бы это сказать... Происходит мощное вторжение в систему извне, совершенно чуждая системе сила использует ее как поле для самореализации. Некоторые считают, что жизнь на земле появилась именно таким образом.
- Чуждое системе явление, - с расстановкой повторил Глеб. - Занятно.
- Еще одна трагедия в семье, так я понял? - вскинув взгляд на Альберта Семеновича, спросил он. - Подобная смерти самого Матоянца?
Тот вздохнул и кивнул.
- Только с небольшим уточнением, Глеб Павлович, - заметил он. - Не подобная ей, а той же природы. Или из того же источника, если вам угодно.
- Вероятность?
- Чем дольше тянется патовое состояние, тем она больше, - помедлив, ответил Альберт Семенович. - Сейчас - шестьдесят процентов, не меньше.
- Можно вычислить источник?
Альберт Семенович снова показал ему карточку, заштрихованную черным.
- Для таких случаев люди и выдумали Бога. А я не Господь, Глеб Павлович. И среди моих коллег в аналогичных структурах, насколько известно, такого не числится.
Глеб посмотрел на черную карточку, с трудом отвел глаза.