Альберт Семенович пожал плечами.
- Я бы мог ответить, что любое явление в мире есть часть иного процесса. Зачастую, иного уровня и с полярным знаком. Поэтому результат либо превосходит ожидания, либо хоронит надежды. Как вышло с нашей перестройкой. "Ракомстройкой". - Он выдавил кислую улыбочку. - Исключать, что проект "Водолей" задел некие глубинные структуры или срезонировал с более высокими иерархиями, я не могу. Но это уже мистика. От слова "misty" - "туман". А в тумане я ничего разглядеть не могу. Поэтому и предлагаю подождать, пока вихрь событий не разорвет его в клочья.
- А как насчет принятия решения в условиях дефицита информации? - с иронией спросил Глеб.
- А! - отмахнулся Альберт Семенович. - Оставьте это студентикам с курсов менеджмента. И американцам. Они, дети малые, еще не наигрались в войнушку с индейцами. А умные люди ждут. Ждут годами и десятилетиями. Тихо работают на перспективу и предоставляют другим право видеть в тумане то, что левой задней захочется. Как китайцы. Строят себе Поднебесную и строят. Не перестройкой занимаются и реформы чудят, а с т р о я т Империю. Или евреи. По шейкелю с души уже три тысячелетия собирают на Великий Израиль. И ведь построят! Не так быстро, как мы Храм Христа Спасителя, но построят непременно. У нас вышел лубок, а у них - Храм.
Глеб встал, по диагонали пересек кабинет.
У стены стоял журнальный столик с шахматной доской. Фигуры были замусоленными и потертыми, как карты в старой колоде. Глеб машинально взял белого ферзя, погладил пальцем, потом поднес к носу. Одернул руку и поставил фигуру на место.
- Кто выигрывает? - спросил он не оглядываясь.
- Пока Кольцов, - подал голос Альберт Семенович. - Но если черт его дернет двинуть пешку на Н-5, через пять ходов получит мат. От того самого ферзя, которого вы держали в руках.
Глеб хмыкнул.
- А Жеренко додумается, как считаете?
- Он не думает, а в и д и т. Просто в и д и т ситуацию - и все. Причем, как я давно заметил, именно на пять шагов вперед.
Глеб развернулся и с интересом посмотрел на Альберта Семеновича.
- Да? А вы мне об этом не говорили.
Альберт Семенович пожал плечами:
- Он и сам-то не отдает себе отчета. Что вы хотите, молодой еще. Талант есть, ума не надо. - Он шулерским махом смел карточки со стола, ловко перетасовал. - Я вот так думаю. Вернее, знаю, что это движение является спусковым крючком для мыслительного процесса. Мое личное "ноу-хау". Открыто еще в годы университетской молодости. Но работает только для меня.
- Работайте, не стану мешать. - Глеб направился к дверям. Остановился. - Да, по ЛДПР дайте что-нибудь почитать. Только не полное собрание Вольфовича.
Окна в комнате заложили кирпичом, а ниши использовали под книжные шкафы. Альберт Семенович провел пальцем по корешкам папок, вытащил нужную. Обошел стол и вручил ее Глебу.
- Последние данные по региональной активности. Раскладка по основным контрагентам, - пояснил он.
Глеб взвесил на ладони папку.
Вблизи от Альберта Семеновича пахло тяжелым потом диабетика.
- Почему в отпуск не проситесь? - спросил Глеб. - Могу устроить любой курорт по выбору. В любой стране. Все за счет фирмы.
- Зачем? У меня голова в ненормированном режиме работает. Вечно что-нибудь тут прокручиваю. - Альберт Семенович покрутил пальцем у виска. Я уж лучше в этой келье посижу. Если не возражаете, конечно.
Запах, источаемый подмышками Альберта Семеновича, стал просто нестерпимым. Глеб умело подавил брезгливую гримасу.
- Завидую я вам, Альберт Семенович. Вы трудоголик не по принуждению, а по природе своей.
- А вы разве нет?
- Это не работа, а борьба за существование, - ответил Глеб, подбросив папку на ладони.
- Значит, в каком-то смысле мы - родственные души.
Вывод был довольно парадоксален, у Альберта Семеновича такое часто случалось. Глеб решил, что обязательно обдумает его на досуге.
* * *
На третий этаж он поднялся по потайной лестнице, ведшей из "секретного коридорчика" прямо в его кабинет. Можно было торжественно войти на этаж по главной лестнице. Но для этого пришлось бы возвращаться в рабочий зал, а на челядь офисную, Глеб посчитал, он уже насмотрелся достаточно.
Третий этаж, отданный управляющему звену агентства, в прошлом был чердачным помещением с низенькими потолками и подслеповатыми окнами. Глеб приказал потолок снести, балки и стропила привести в пристойный вид, а промежутки выбелить. Получился уютный сельский домик в прованском стиле. Окна оставили, как были, только вставили стеклопакеты. Теперь свет проникал в помещение почти с уровня пола и красиво растекался по полированным доскам.
Глеб шлепнул папку на стол, снял куртку, повесил на спинку кресла.
- Ирочка, я на месте, - бросил он в селектор.
- Здравствуйте, Глеб Павлович, - бодро отозвался приятный голосок. Кофе?
- С удовольствием. И чего-нибудь укусить.
Глеб стянул через голову свитер, бросил его в кресло. Разгладил взбившиеся жесткие волосы. Азартно, как собака бок, стал шкрябать бородку. Морщился от удовольствия и тихо постанывал.
В открывшуюся дверь проскользнула секретарь, неся поднос с кофейником и бутербродами.
Глеб скользнул по девушке взглядом, улыбнулся.
- Отлично выглядишь.
- Спасибо. - Ирочка зарделась.
Поставила поднос на стол.
Глеб схватил бутерброд с холодным мясом, стал жадно жевать.
- М-м, чуть не сдох от голода... Что у Стаса? - спросил он.
- Совещаются, - вздохнула Ирочка. - Четыре раза уже кофе подавала.
- Уволю, - добродушно обронил Глеб.
- Кого? - насторожилась Ирочка.
- Какая разница? - ухмыльнулся Глеб. - Доведете, вышвырну первого попавшегося.
Он присел на угол стола, стал расстегивать пуговку на манжете рубашки. Повел носом, потом еще раз. Вдруг хитро подмигнул Ирочке, все еще стоявшей напротив.
- За Стаса испугалась? - спросил он.