А вот его собутыльник соображал быстрее. Заметно собрался, лицо заострилось.
Максимов быстро осмотрел загаженную кухоньку. Места для приличной драки явно не хватало. Даже размахнуться толком не получится, обязательно врежешься локтем в шкафчик или навесные полки, уставленные пыльной керамикой и пустой тарой. Бутылки были и на полу: выпитые раньше дисциплинированно стояли в каре по углам, жертвы недавней попойки валялись, как бойцы после захлебнувшейся атаки, где придется.
Он прощупал взглядом собутыльника дяди Коли. Татуировки - сплошные понты, ни одной с е р ь е з н о й. Мышцы кое-какие есть, но нутро проспиртовано хуже некуда. Правда, озлобленный на весь свет; за то, что пожрать и побалдеть толком не дают. И это самое опасное. Явный истерик, такой полезет в дурь даже себе назло.
Долго ждать не пришлось.
- Ну? - прогнусавил татуированный.
- Гну! Не с тобой разговор, баклан, - осадил его Максимов.
У собутыльника нервный тик полоснул по щеке, уголок губы вытянулся к уху. В бесцветных глазах вспыхнул злой огонек. Потом они скосились на нож, лежавший на столе посреди всякой дряни, не одни сутки служившей закуской. А нож был хорош. Не обычный хлеборез с гнущимся лезвием, а самопальная финка.
Максимов качнулся вперед, угадав следующее движение противника.
Схватил стакан и что есть сил припечатал татуированную ладонь к столу. Пальцы, готовые вцепиться в рукоять ножа, разжались, как лапы у раздавленного паука. Максимов левой наотмашь врезал в отвалившуюся челюсть, гася крик противника. Ударом ноги подрубил ножку табурета, и татуированное тело ухнуло вниз, едва уместившись в узкой щели между столом и стенкой. Осталась торчать только голова. Резкий добивающий удар ногой под ребро, и голова дважды дернулась, потом безвольно повисла.
Дядя Коля нервно икнул и тупо уставился на Максимова.
- Ты чо быкуешь, мужик? - с трудом выдавил он.
Максимов стаканом пошевелил нож. Бурый ободок на крае клинка у самой рукояти выглядел весьма подозрительно.
- Что-то у тебя дружки больно резкие. Чуть что - за нож хватаются. Впрочем, не о том сейчас разговор будет. Собаку ты на улицу выпускал?
- Что ей в квартире ссать? - с вызовом начал дядя Коля. Но, покосившись на друга, сидящего под столом в позе вьетнамского партизана на допросе, осекся.
- Почему бы и нет? - пробормотал Максимов, понюхав спертый воздух. Так ты или нет?
- Ну я.
Максимов холодным взглядом прощупал дядю Колю. Цели для удара не нашел, куда не ткни - сразу на тот свет. С трудом разжал пальцы, сжимавшие замызганный стакан.
- Пойдем, Николай, - бесцветным голосом произнес Максимов. Двумя пальцами подцепил влажную тряпку, стер со стакана свои отпечатки. - Сейчас менты по твою душу приедут. Ты их у подъезда подождешь.
- А на фига мне менты?
- Там бабы тебе все объяснят. Они будут объяснять, а я тебя держать. Не бойся, до смерти забить не дам.
Коля шевелил бровями, как недавно его доберман, натужно и долго.
Максимов отступил на шаг назад, за порог кухни.
- Встать!!
Голос хлестнул, как плеть. Коля невольно вжал голову в плечи.
- Встал - и рысью за мной, - уже тише скомандовал Максимов.
Коля дрогнул телом и приподнялся на полусогнутых ногах.
Дверь квартиры от мощного пинка едва не слетела с петель. В прихожей забухали тяжелые ботинки. Глухой удар чем-то твердым об угол шкафа, и следом мужской голос со сдержанной угрозой простонал:
- Твою мать... Ну, уроды, готовьтесь!
В коридорчик втиснулся участковый. Милицейскую фуражку он задвинул высоко на затылок. Морщась, потирал ушибленный лоб. Злой он был до белых губ, как и полагается участковому, прибывшему на вызов в адрес, где все рожи знал, как облупленных.
- О! - от удивления он остолбенел.
Увидеть прилично одетого мужчину на этой помойке жизни он явно не ожидал.
- Доброе утро, Петр Николаевич, - первым поздоровался Максимов.
- А ты...- Участковому хватило секунды, чтобы опознать новое лицо. Ты-то что тут делаешь?
- С собаководом побеседовать зашел.
Под милицейской фуражкой в турбо режиме заработал персональный ЗИЦ*. По учетам участкового Максимов проходил как обладатель легально оформленного "Магнума" и корочки помощника депутата. Других данных компрометирующего характера не было и быть не могло. К алкогольно-криминальной жизни района он никакого отношения не имел. Заявлений на него не поступало.
##* Зональный информационный центр - справочно-аналитическая служба ГУВД.
А вот от него - да. И именно на дядю Колю. В личной беседе официально заявил участковому, что применит "Магнум" на поражение, если Коля не уймет свою псину. В свежей сводке ЗИЦа, наверняка, уже значился труп добермана. И покалеченный ребенок.
На секунду на изможденном службой лице участкового мелькнула неподдельная тревога.
- Надеюсь, без оружия?
- Зачем? Таких руками рвать надо, - ответил Максимов. - Да успокойтесь, вон он сидит. Жив-здоров. И даже опохмеленный.
Участковый тяжело засопел, протиснулся мимо Максимова в кухню.
- Привет, начальник! - подал голос Коля.
Максимову не было видно, но по характерному звуку он понял, что Коля очень сильно приложился лбом об стол.
- За что, начальник?! - возмутился дядя Коля.
Последовал еще один глухой удар. Больше вопросов не поступало.
- Доигрался, урод! - прорычал Петр Николаевич. - А я же предупреждал... Под статью пойдешь, гарантирую!
Дядя Коля промычал что-то нечленораздельное.
- Что тебе непонятно?! - Участковый великолепно понимал язык своих подопечных. - Шавка твоя, блин, ребенку руку отгрызла! Три года пацану, слышишь, а он чуть кровью не истек! Мать тоже "скорая" увезла. Все, Коля, добухался, срок тебе - как с куста.
- Ой, мля!