Утро Главы
В это ленивое летнее утро Глава вспоминал свой разговор с императором во время их последней тайной встречи. Все те дни, что Глава находился при дворе, он мог видеть его величество только на утренних Советах, на которых тот не просто выказывал подданному свое недовольство, а открытое пренебрежение и все ждали, что Главу Северного Ветра вот-вот постигнет открытая опала. На торжествах Глава не был замечен сыном Неба, так что даже Министр финансов, тихо осведомился, в чем причина императорской немилости к нему. Глава ничего не мог сказать на это, лишь уныло покачал головой. В конце концов, он подал прошение освободить его от службы при дворе из-за ухудшавшегося здоровья. Два дня император не отзывался на его просьбу, пока указом, что огласил евнух, Главе не было разрешено вернуться в свое Поместье на горе Доуфань. Дафу с готовностью принял указ, собираясь на следующий же день отправиться из дворцового города домой.
А ночью к нему явился придворный евнух, попросив следовать за ним без лишних вопросов. Глава подчинившись, вышел за евнухом через боковые незначительные дворцовые ворота и запутанными переходами и галереями, пришел в скромный павильон проживания евнухов среднего ранга. Введя туда Главу, его провожатый поклонился и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. А Глава повернулся к младшему придворному евнуху, что стоял к нему спиной.
— Ваше величество, — опустился он на колени.
— Как ты смеешь! — глухо проговорил младший евнух. — Как смеешь покидать меня сейчас… или… — испуганно обернулся он к Главе. — Говорят, что ты при смерти… потому просишь отпустить тебя? И это в то время, когда так нужен мне здесь⁈
— Не гневайтесь, ваше величество, — склонился к плитам пола дафу.
— Не сейчас тебе оставлять меня, когда Царедворец не спускает с меня глаз, сторожа каждый мой шаг, а я ничего не смогу сделать. Сколько еще терпеть от него высокомерие и попрание императорской власти? — сквозь зубы проговорил император. — Я терплю все эти унижения, только потому, что ты сказал, что сможешь сладить с ним. И что же? Ты бросаешь меня?
— Ни в коем случае? Я должен подумать, что делать дальше и… поправить здоровье, чтобы служить вам и впредь.
— Ты все же умираешь? — с тихой обреченностью воскликнул потерянный император, прозрев вдруг горькую правду. — Ты не должен оставлять меня. На кого мне здесь положиться, как не на тебя? Не вздумай умирать. Почему ты не одолел Царедворца раньше? Чего выжидаешь, почему колеблешься? Ты же всегда был уверен в себе, так почему не избавишь меня от него?
— Ваше величество, простите слабость и малодушие своего ничтожного, ни на что не годного слуги, но Царедворец не простой противник, которого можно запросто заключить в темницу. То, за что следует карать смертью, Царедворцу сходит с рук, вы сами знаете это. У него немыслимые связи и везде шпионы. Каждый вельможа при дворе чем-то обязан ему. Обвинить его в чем бы то ни было, будет трудно, если невозможно. Очень многие встанут на его защиту. Что бы поймать его, необходимо сплести прочную и частую сеть, такую, что бы он не смог найти в ней лазейку и вырваться.
— Но как же твой архив? — напомнил император. — Разве шпионы твоего клана не собрали о Царедворце и его окружении каждую мелочь, любой слух, проверяя даже самые незначительные сплетни. И сейчас ты говоришь, что свидетельств его преступлений и грязных делишек, которые до сих пор вопиют к Небу, недостаточно, чтобы призвать к справедливому ответу?
— Ваше величество, есть кое-что с чем столкнулись мои соглядатаи и что необходимо прояснить немедленно.
— Что это? Не тревожь меня.
— До нас дошли некие сведения… только не понятно пустая это болтовня или действительно, то к чему стоит прислушаться. Может это всего лишь уловка. Вспомните, что Царедворец хитроумен в плетение интриг.
— Что… что это за слух? — все тревожился император.
— Ваше величество, этот слух требует тщательной проверки?
— Говори!
— Царедворец собирает силы.
— Нет… нет это невозможно! — перепугался император, отшатнувшись от Главы. Он постоянно ждал и боялся этого.
— Ваше величество, успокойтесь. Это только слух, который следует проверить.
— Ты прав. Возвращайся в Поместье и вылечись. Возьми моего придворного лекаря.
— Вы щедры, ваше величество и очень внимательны к своим подданным, только лекарь может уже стал человеком Царедворца. Сейчас, когда я почти готов открыто выступить против него, не смею так бездарно провалиться.
— Ты прав, — не мог не согласиться император со вздохом обреченности — никому неприятно чувствовать себя загнанным, тем более владыке Поднебесной. — Разузнай все как следует.
От воспоминаний Главу отвлекла неожиданная делегация Хранителей, вошедших в его кабинет. С недоумением переводил он вопрошающий взгляд с одного почтенного старца на другого. Но все они держались с невозмутимым и важным видом.
— Господин, пора готовится к встрече, — напомнил главе клана один из мудрейших старцев.
— Неужели достойный гость уже на пороге? Но дайте мне немного времени, я никого не задержу со своим облачением, — с извиняющейся улыбкой попросил Глава.
— Господин, — шагнув к его столу, проговорил Третий Хранитель: — Неужели необходимо прибегать к столь сомнительной мере каковой является ваш брак?
— Подумайте, ваше здоровье не улучшается, а этим союзом вы передаете клан в чужие руки. Что станется с Северным Ветром без вас? — Встревожено поддержал собрата Четвертый Хранитель.
— Вы действительно так жаждете этого союза? — по-отечески душевно спросил Второй Хранитель.
— Да, — тихо, но твердо ответил Глава. — Этот союз нам необходим, он поддержит упавшую после эпидемии репутацию клана. Нам нужна поддержка и защита при дворе, и мой будущий тесть, как никто обеспечит ее.
— Вы полагаете Царедворец не догадывается о том, что на самом деле стоит за вашим браком с дочерью Министра финансов? — удивился Первый Хранитель. — Вы же вкладываете меч в руки его извечному противнику. Он покушался на вас, пытался оговорить и уж точно не допустит возникновения столь сильного альянса против него.
— Разумеется, — согласился Глава. — Потому я хочу ускорить этот брак. Что касается будущего клана… когда меня не будет с вами, вы, мудрые старцы, станете надеждой Северного Ветра и поддержите мою супругу — будущую Главу клана. Ведь вы его сердце, которое не дрогнет ни перед какими испытаниями и поможет устоять против всех невзгод. А теперь я хотел бы подготовиться к встрече родственника нареченной.
Хранители вынуждены были откланяться и уйти, кроме самого вредного Первого Хранителя. Глава вопросительно смотрел на него, но старик сурово молчал, пережидая, когда последний из советников покинет кабинет.
— Что-то произошло? — спросил Глава, приготовившись к худшему.
— Речь пойдет об ученице лекаря, — с непримиримым видом объявил Хранитель. Было ясно, что он намерен немедленно поставить точку в этом вопросе.
До того, рассеянно слушавший его Глава, потиравший висок со страдальческой миной, внимательно взглянул на вздумавшего ябедничать старика.
— Что еще она натворила?
— Вы опасно заблуждаетесь на счет этой дерзкой. В Поместье говорят, что ученица лекаря — демон, вызванный магом с неясной и подозрительной целью.
— Демон? — недоверчиво переспросил Глава. — В Сяофэне тоже об этом говорят?
— Пока нет, но слух уже существует, вопрос в том, как скоро он дойдет до императорского двора.
— Но с чего такая уверенность, что девчонка — демон?
— Хотя бы с того, что она сумела уцелеть в Казематном ущелье. Это доказывает, что она демон сильный и опасный. Не затем ли Фей Я призвал его, чтобы погубить вас?
— Насколько мне известно, маг призвал в клан свою родственницу, а не демона.
— Да как вы не видите! — всплеснул руками в страшной досаде Первый Хранитель. — Вы такой проницательный и не способны узреть очевидного? Вы действительно полагаете, что безлицый сдался ей просто так?
— Он хотел спасти свою семью, разве нет?
— Пусть так! Но почему сдался именно ей? Не потому ли, что признал в ней такую же нечисть, каковым является сам?
— Вы так думаете?
— Тогда, куда по вашему делся этот безлицый?
Глава быстро с обостренным вниманием, взглянул на Хранителя.
— Я переправил его в надежное место под охраной Второго мастера. Но вы же понимаете, что об этом опасно распространятся.
Хранитель растерявшийся, но не сдавшийся, кивнул и вновь принялся за наговоры.
— То, что эта приблудная вдруг справилась с мором, ясно выдает ее демонические способности?
— Разве этим мы обязаны не лекарю Бину и Фэй Я тоже? — удивился Глава.
— Вы продолжаете упорствовать, тогда как Третий мастер уже пыталась раскрыть вам глаза, постаравшись отправить эту девку в Казематное ущелье, откуда вы ее легкомысленно выпустили. Пусть то, что она осталась живой, не убедило вас, но даже ее покушение на вас вы не приняли во внимание! Вряд ли бы вы отделались сломанным ребром если бы не защита Третьего мастера! — горячо убеждал Главу Хранитель.
— Третий мастер слишком категорична в своих обвинениях, — хмыкнул дафу. — Ей не мешало бы заняться своими, куда более серьезными промахами, а не искать их намеренно у тех к кому она не расположена.
— Но почему вы упорствуете в том, чтобы избавиться от этой никчемной и подозрительной девки? — настаивал Хранитель.
— Она нанесла непоправимый вред нашему клану? Или повинна в измене? — нехотя поинтересовался Глава. Этот разговор все больше раздражал его. — В моем сломанном ребре нет ее вины, лишь моя неосмотрительная самоуверенность, только и всего.
— Хотите сказать… — недоверчиво начал старик.
— Да, — подтвердил Глава. — Я решил, что сумею поймать падавшую девушку. На моем месте так поступил любой мужчина.
— Хорошо, — согласился Хранитель удивленно оглядев Главу и нерешительно спросил: — А то, что она опозорила вас перед императорским инспектором разве не измена?
— Странно, — вздохнул Глава с видом бесконечного терпения. — Вы в таком почтенном возрасте, что должны бы уже отличать дурачество от злого умысла.
— Ваше благодушие погубит всех нас, — вынужден был отступиться старый ябедник.
— Уверяю вас, как только эта девица даст мне более веский повод, или как-то проявит свою демоническую сущность, я найду способ избавить клан от нее. Пока Фэй Я полностью подчинил ее себе и она действует на благо клана, я не стану трогать ее.
Вошел слуга и начал раскладывать парадные одежды, так что недовольный Хранитель вынужден был удалиться.
Хао уже закончил одевать и расчесывать волосы господина, когда в кабинет вошла, поклонившись, дочь казначея.
— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила она.
Дафу мельком взглянул на нее.
— Вы выглядите утомленной, — в свою очередь заметил он.
— Я не спала эту ночь. Все же приезд дяди невесты — важное событие для клана.
— Прибытие дяди невесты еще не событие, — ровно заметил Глава. — Как и моя женитьба не повод для переживаний.
— Знаю, — кивнула дочь казначея. — Вы утверждаете, что это политический союз, но все же… Теперь рядом с вами будет ваша жена и мне подле вас не будет места, — прошептала она.
— Господин, пойду, посмотрю, готовы ли отряды клана, — проговорил смущенный Хао, понимая, что он тут лишний.
— Советники побеспокоятся об этом, — сказал Глава, не думая отпускать его.
— О… — тихо воскликнула Ли Ло, — позвольте мне поправить вам одежду.
Не то, что бы дочери казначея было неведомо, что Глава не терпит чужих прикосновений, но она считала, что должна постараться приручить его к своим рукам и своему присутствию, чтобы это стало необходимым для него. Но повернувшись к слуге, Глава велел:
— Посмотри, что не так и поправь.
В распахнутые двери покоев быстро вошла Третий Мастер и поклонилась Главе,
— Я пришла доложить, — сказала она, надменно взглянув на дочь казначея, едва кивнув ей.
— Тогда я пойду, — тактично отступила Ли Ло и вышла.
Дафу опустил глаза, красный цвет одеяний Третьего мастера раздражал.
— Докладывай, — разрешил он, когда молчание затянулось.
Подняв взгляд на Третьего мастера, он увидел, как под ее требовательным взглядом мается его слуга.
— Можешь идти, — отпустил его Глава и Хао тут же исчез за дверью.
— Учитель, — решительно начала Третий мастер. — Барышня Цунь чужая нашему клану, мы не можем знать, станут ли интересы Северного Ветра ее интересами и почему на самом деле она выходит за вас замуж.
Дафу кивнул. Третья знала, что его кивок означал одобрение того, что она подумала об этом. Теперь он ждал от нее решения к которому она пришла.
— Сейчас, когда мы находимся в сложном положении, нужно быть осторожным вдвойне.
Снова кивок и Третий мастер уверенно продолжала:
— С нее нельзя спускать глаз. Прошу вас, — последовал глубокий поклон, — сделайте меня своей наложницей, чтобы я с полным правом находилась подле вас.
Дафу в задумчивости прошелся по комнате. Третий мастер не отличалась логикой и не умела видеть скрытую подоплеку происходящего.
— Это имело бы смысл, — произнес, наконец, он. — Только невесте и ее родственникам известно, что брак фиктивный из-за моего ухудшающегося здоровья. Как думаешь, как я буду выглядеть, имея при этом наложницу?
Но Ся Гэ услышала то, что хотела и не смогла скрыть радости и облегчения.
— Это значит, брачной ночи не будет? Но если так, то кто наследует клан после вас?
Он понял ее тревогу, потому что это тревожило и его.
— Я ведь говорил об этом не раз. Хранители внимательно смотрят на проявление способности и человеческих качеств каждого адепта нашего клана.
— Но учитель, — приблизилась к нему Ся Гэ, недопустимо близко по мнению дафу, и понизила голос до интимного… только для них двоих. — Почему бы вам на самом деле не сделать меня своей наложницей. Тогда я позабочусь о появлении на свет вашего наследника.
Оба смотрели друг на друга.
— Вы же знаете, как я отношусь к вам… — умоляюще прошептала Третий мастер.
Глава жестом прервал ее, отступив на шаг.
— Ни к чему такие ухищрений, просто покажи свои способности и докажи всем и Хранителям в том числе, что из тебя выйдет достойный Глава. А насчет остального, — он помолчал немного, выводя Третью из терпения. — Боюсь разочаровать тебя, ибо не способен быть мужчиной из-за своей хвори.
— Я в это не верю… — начала было Ся Гэ, но в дверях появился Хао.
— Господин, дозорные доложили о подъезжающем кортеже.
— Идем, — с готовностью повернулся к выходу Глава, но был удержан Третьим мастером за широкий рукав парадного одеяния.
— Прошу вас, уделите мне еще немного вашего драгоценного внимания, — взмолилась она. — Умоляю об этом. Кортеж ведь только подъезжает.
Дафу строго взглянул на свою руку, которую Ся Гэ тут же отпустила.
— Учитель, — умоляюще проговорила она, подступив к нему почти вплотную. — Поверьте, для меня ваша хворь не имеет значения, лишь бы быть рядом. Поверьте же моим чувствам к вам.
Оглянувшись на дверь, Глава увидел, что слуга уже исчез и повернулся к Третьему мастеру.
— Ся Гэ, как вы себя ведете? — выговорил он и, отвернувшись, вышел.
Кортеж, состоящий из крытого возка и сопровождавшего его отряда всадников, был встречен со всем почестями и полагающимися церемониями. Глава с гостем, человеком исключительно приятным и спокойным, прошли в павильон Торжеств с накрытыми яствами столами. Когда чарки пирующих наполнили тонким вином из Лимунджи, перед Главой поставили чашу с родниковой водой из источника питаемого горной водой со снежных вершин горы Доуфань. Пока Хранители степенно угождали гостю и развлекали вежливыми разговорами, к Главе подошел Хао.
— Пришла ученица лекаря. Велеть ей явиться позже?
— Нет, — поднялся с места Глава. — Простите, господин Фу, не хочу омрачать вашего отдыха и трапезы своими заботами, потому ненадолго покину вас.
— Конечно, конечно, — вежливо закивал гость, что был увлечен занимательной беседой со Вторым Хранителем.
Выходя из зала, Глава прижал платок к губам, глухо закашлявшись. Этот кашель не унимался до самых покоев. Так он и вошел к себе, с платком у лица.
— Остаться с вами? — обеспокоенно спросил слуга не понижая голоса, настороженно поглядывая на ученицу лекаря, но Глава покачав головой, жестом отослал его.
Ли Мин, разглядывавшая напольный светильник в виде журавля, поклонилась вошедшему Главе. Он прошел мимо и сел на кан, не отнимая платок от губ.
— Простите, — проговорила, вновь поклонившись, ученица лекаря. — Мне нужно было прийти пораньше, чтобы не отрывать вас от дел.
— Очень сильно донимает кашель, — сухо проговорил Глава и велел: — Прослушай-ка меня.
Держа в руках громоздкий медицинский ящик, Ли Мин оглянувшись на закрытую дверь, неуверенно произнесла:
— Но у меня нет с собой стетоскопа.
— Разве нельзя послушать без этой… штуки, — проговорил он, через прижатый к губам платок.
— Я не умею слушать без этой штуки, — буркнула Ли Мин.
Подойдя к столу, она поставила ящичек и открыв его, приготовила все необходимое для забора крови. Ее начала беспокоить подозрение, что он намерен отыграться он за недавнее унижение на последнем осмотре, уж очень вид у него стервозный. Нет такой необходимости прослушивать его грудную клетку, по кашлю и так все ясно, но когда повернулась, то чуть не подскочила от неожиданности. Глава уже распахнул на себе парадные одежды, обнажив твердую грудь. Ой! Так что же… придется слушать без стетоскопа? Тогда пусть не возмущается ее непристойным поведением, когда ей придется прикоснуться к нему. Потерев враз взмокшие ладони о линялые штаны, Ли Мин подошла и присела рядом с ним.
— Где болит? — спросила она.
— Здесь, — тихо произнес он, приложив ладонь к сердцу.
— Вы позволите? — спросила ученица лекаря, вынужденно придвинувшись к нему еще ближе, ожидая, что вот сейчас раздадутся его возмущенные вопли. Но наклонившись, что бы прижаться ухом к его груди, заметила, что Глава подался ей навстречу.
— Вдохните поглубже, — попросила девушка, прижавшись ухом к его телу с бьющимся гулко и часто сердцем. — Теперь медленно выдохните.
— Вы что-нибудь услышали? — спросил он, когда она, выпрямившись, отодвинулась.
— Из-за сильного сердцебиения нельзя что-то уверенно сказать, — покачала она головой. — Я дам вам успокаивающие капли.
Вскочив с кана, она подошла к своему медицинскому ящичку, испытывая невероятное облегчение. Сегодняшний осмотр, без лекаря Бина, невероятно напрягал ее. Вернувшись, она дала Главе пилюлю и, махом поклонившись, торопливо попрощалась:
— Я пойду.
— Разве я отпускал тебя, ученица лекаря? — остановил ее Глава и напомнил: — Ты же хотела взять мою кровь.
— Э-м… да… конечно… — чуть не хлопнула себя по лбу Ли Мин и, вернув ящичек на стол и вновь раскрыв его, взялась за глиняный пузырек и иглу.
Дафу сидел в распахнутых одеждах и не думая приводить их в порядок, так что Ли Мин вынуждена была напомнить:
— Вам лучше поправить одежды, иначе ваш кашель усилится.
— Господин, — позвали за дверью, словно уловив ее беспокойство. — Гость и Хранители спрашивают о вас.
Во время этого короткого сообщения, Глава успел одним махом запахнуться, завязать и расправить на себе одежды. По его скупым, точным движениям и не скажешь, что он не способен был одеваться самостоятельно.
— Сейчас буду, — громко объявил он и протянул Ли Мин руку.
Пока она обтирала иглу специальным раствором и нагнетала кровь к подушечке пальца, он спросил:
— Как собираешься лечить меня?
Ли Мин ответила так, что бы вызвать у пациента доверие и ослабить его подозрительность.
— Я отказалась от преступного метода лечения за который меня ругает лекарь и не подведу учителя, — сказала она и точным выверенным ударом иглы, проколола ему палец.
— Верно, больше ты не подведешь учителя Бина. Ты подведешь лишь меня, но я не только разрешу применять к себе твои преступные методы, я настаиваю на этом. Твой метод, пусть и рискованный, превосходит традиционный, может потому что он преступный. Это понимает не только лекарь Бин, но и я.
Сказать, что Ли Мин была удивлена, не сказать ничего. Закупорив глиняный пузырек со взятой пробой крови, аккуратно пристроив в ящик и закрыв его, она лишь сказала:
— Да, Глава.
— Гость и советники беспокоятся о самочувствии Главы, — вновь обозначился за дверью слуга.
— Я пойду, — схватилась за свой чемоданчик Ли Мин, не чая поскорее выбраться отсюда.
— Подожди, — остановил ее Глава. Ну, что опять⁈ — Посмотри, все ли в порядке с моей одеждой.
Поднявшись с кана, он встал перед ней, преградив путь к дверям так, что ей пришлось бы обходить его, чтобы уйти, а это было бы проявлением неуважения.
— Почему одеваешься в мужские одежды? — спросил он, пока она придирчиво осматривала и оправляла его ханьфу.
— Ну, мне в них удобно и не жалко испачкать, когда готовлю лекарства. Не сковывают, когда бегу к больному и ухаживаю за ним. Да и по горам в юбке не полазаешь, когда учитель посылает искать нужные травы, — говорила она, разглаживая на нем пояс.
— Но это опасно!
— Ну да, — согласилась Ли Мин, — потому и не ношу юбок.
— Господин, — нетерпеливо напомнили из-за двери.
— Все безупречно, — отступила от него Ли Мин и повернулась к двери. — Вам пора.
— Скажи-ка, — остановил он ее. — Что мне, как твоему пациенту, делать дальше?
— А да… Нужно поголодать три дня, — остановилась Ли Мин. — Как мы уже вам с лекарем Бином говорили, после последует курс лечения. Справитесь?
— Этот… курс… — начал Глава.
— Господин! — тревожно позвали за дверью.
— Мы вам все расскажем, когда попоститесь. Мне пора, — скороговоркой выпалила девушка и выскочила за двери, чуть не сбив слугу-«напоминалку».