Каменные псы
— Ты хочешь противостоять Царедворцу? — Ли Ло схватила в беспокойстве за руку Ли Мин. — Но ты не устоишь перед этим, опасным и прожженным интриганом, добрую половину жизни, удерживавшего свое влияние при дворе. И можно не сомневаться, что с его возможностями, он быстро отыщет тебя.
— Но Царедворец упорно добивается казни Главы, доказывая его предательство и измену и отметая обвинения министра финансов в том, что он самовольно уничтожил клан. Теперь он точно не отступится, потому что просто должен доказать свою правоту, — мрачно закончил ЦаоЮ забивая еще один гвоздь неверия в решительность Ли Мин. — Мы не сдюжим против него. Он всесилен.
Ли Мин лишь скептически хмыкнула. Еще в пещере Горного духа и по дороге в столицу она раздумывала над этим. И понимала, что браться за дело нужно тогда, когда честно ответишь на вопрос: из-за чего затеяна вся эта чудовищная интрига против Главы, вплоть до уничтожения клана?
По собранным в секретном архиве документам, на Царедворца шел просто зашибенный компромат из-за которого каждый вырежет целый город, рука не дрогнет.
А что она, действительно, может сделать с горсткой уцелевших из клана? Даже с убойным компроматом на руках, пойти против Царедворца смерти подобно. Ее схватят, подвергнут изощренным нечеловеческим пыткам, когда при страшных муках ей не дадут умереть, и выложит все о местонахождения архива. Царедворец, когда она пустит в ход первую «ласточку» компромата на него, сделает все, чтобы отыскать источник опасных сведений.
Значит, необходимо тщательно скрываться и таиться, добраться до самого Царедворца, чтобы схватить его за горло. Но людей на которых она могла положиться, недостаточно, чтобы осуществить подобное. И пока она соберет силы, чтобы противостоять Царедворцу, он уже раз десять покончит с Главой. Нужно действовать быстро, жестко и без оглядки. Единственно верным решением было опираться на обиженных и обманутым Царедворцем, а таких, судя по архиву, предостаточно, хотя о них и упоминалось вскользь. И все эти люди явно жаждали не просто справедливого суда, а жестокой мести Царедворцу.
Но сначала очень хотелось освободить дафу, так было бы спокойнее противостоять всесильному врагу. Он являлся самым уязвимым местом в плане Ли Мин, сковывая ее по рукам.
Захватывать тюрьму глупо, да и не имели они с Цао столько людей. Даже если бы их было достаточно, как тягаться с вымуштрованной и многочисленной дворцовой охраной? Втихаря выкрасть его нереально, хотя Цао был готов к этому, не видя иного выхода освободить господина. Ну, подкупят они стражника или евнуха Царедворца, где гарантия, что, взяв деньги, они тут же не сдадут ее. Все эти потуги мало, что пусты, они сильно навредят Главе, подтвердив все, в чем бы его там ни обвиняли.
Допустим, им невероятно повезет и Главу удастся вытащить, куда после с ним податься? Уготовить ему жизнь беглого преступника, вечного скитальца в бегах? Захочет ли Глава такой судьбы? Она-то уж точно такого ему не пожелает.
Вот непонятная позиция императора в вопросе обвинений Главы тоже вызывало недоумение и опаску. Так слить своего верноподданного! Ли Мин этого не понимала. Чем Глава так прогневал императора, что он сменил милость на гнев, позволив, буквально стереть с лица земли клан Северного Ветра?
Как-то плохо верилось, что всегда выдержанный Глава мог не осторожно вывести из себя владыку до такой степени, что тот жестко поквитался с ним. Но главное она не понимала, на чью сторону встанет император в ее борьбе с Царедворцем? Может из-за нашептываний и внушений хитрого Царедворца, владыке придет охота вонзить ей нож в спину. Такое вполне вероятно, если учесть то, что Царедворец постоянно ошивается возле императора. Ну, значит нужно уравнять шансы, выманив вельможу из императорского города. А что может быть важнее для придворного в рискованной игре возле трона? Родные и близкие. Семья.
С этих пор в столице начали происходить необъяснимые вещи, а из дворца приходили тревожные слухи. Столица полнилась противоречивыми новостями и сплетнями.
Царедворец терялся в тревожных догадках, он ничего не понимал. Вроде бы он, победитель, поверг своего назойливого врага, свалив его, однако не чувствовал себя спокойно. Почему? Потому что, оказалось, что помимо Главы против него действовал еще кто-то, более изощренный, чем Глава. Еще один заговор? Кто мог дерзнуть на такое?
Вот ведь Глава после долгих изощренных пыток все-таки выдал место, где прятал свой архив. Но посланная в Поместье Тайная канцелярия ничего там так и не нашла: ни одной бумаги, ни одного свитка, листочка. Ничего! Казематное ущелье как показала магия Сумеречных оказалось пустым как выскобленный котелок. Понятно, что тут не обошлось без ворожбы, только ведь смешно думать, что к этому причастен Фэй Я. Или все-таки он?
Теперь уж Царедворец не мог позволить Главе клана умереть, прежде не вызнав все об этом. Но вот три дня назад его человек в тюремных застенках донес, что император подослал своего шпиона освободить Главу. Царедворец приказал убить засланного тайно освободителя и скрыть тело так, чтобы императорские ищейки не нашли его останков.
А после Царедворец и думать об этом забыл, но сегодня на Утреннем Совете чиновник Тайной Канцелярии доложил вдруг о том, что напал на след виновного в гибели одного из императорских служащих. Царедворцу не было дела до этого доклада, пока не понял о чем идет речь. Как? Кто сумел докопаться до этого убийства?
Конечно, он сумел сохранить невозмутимость, выказав даже вежливый интерес и недоумение, но заметно напрягся. Убийство императорского служащего с заданием самого владыки — может иметь губительные последствия даже для него — правой руки императора.
Вернувшись к себе, Царедворец призвал верного немногословного исполнителя, велев устроить дворцовому дотошному чиновнику-дознавателю и его семье смерть в случайно вспыхнувшем пожаре. Из императорской тюрьмы доложили уже дежурное: «Глава молчит». Но если Царедворец думал, что уже уладил это дело, то на следующее утро понял, что сложности для него только начались.
С утра из тюрьмы прибыл насмерть перепуганный старший надзиратель и, трясясь, доложил, что один из пыточных дел мастер найден изувеченным. Царедворец с отвращением и брезгливостью воззрился на Старшего надзирателя, не понимая, какое ему должно быть дело до какого-то тюремщика из допросной. Но Старший надзиратель, низко кланяясь с дрожью в голосе пояснил, что изувечен тот точно так же, как и Глава, то есть у него перебиты пальцы и сломаны ноги.
— Занятно, — угрожающе протянул Царедворец и распорядился: — Замените пыточных дел мастера. Пыток не прекращать, и разузнайте, что произошло с пострадавшим.
Но этим же днем ему доложили о происшествии, которое крайне встревожило всесильного вельможу. Его личный слуга, матерый опытный убийца, все это времябезупречно делавший всю грязную работу, погиб в пожаре вместе с семьей, что неожиданно вспыхнул в доме. Царедворец растерялся. Кто это? Что это? Откуда? Тут даже близко ничего нет от магии. Смешно думать. Что ему могли угрожать какие-то жалкие остатки разгромленного клана, он был словно во тьме.
Этой ночью Царедворца мучила бессонница, а утром в тюрьму не явился заплечных дел мастер, что допрашивал накануне Главу, вместо покалеченного собрата по ремеслу. Его отыскали дома лежащего на скомканной перепачканной кровью постели, бледного, стенающего от боли. Ибо под каждый ноготь на его руках, были вогнаны иглы. Именно таким излюбленным способом пытал он вчера Главу. После этого случая никто из тюремщиков не рисковал не то, что притрагиваться к Главе, а даже приближаться к нему, чтобы не навлечь на себя гнев Демона Тринадцатого месяца. Потому что именно такое указание дал Царедворец вчера — вызнать у Главы о том, смог ли Фэй Я призвать Демона Черной луны. Ведь только так объяснялось упорное противостояние Царедворцу. Однако как ни истязали Главу, он упрямо продолжал молчать о Демоне Тринадцатого месяца.
Царедворец был вне себя, он ничего не мог поделать с этой истерией поднявшейся вокруг Главы, что отдаляла Царедворца от его цели — полной победы над этим молокососом. Император уже начал задавать неудобные вопросы, а маг Сумеречных так и не увидел во всем этом никакой магии.
Все ошивающиеся вокруг дома Царедворца, будь то бродяги, нищие или честные торговцы и просто ничего не понимающие прохожие, были схвачены и подвергнуты суровому допросу. Столица возмутилась, о бесчинствах и беззаконии всесильного вельможи тут же донесли императору и Царедворец пережил несколько неприятных тягостных минут, не зная что ответить на неудобные вопросы владыки Поднебесной. Вернувшись из императорского города Царедворец призвал свою тайную личную гвардию.
Именно тогда Ли Мин и ее сторонники столкнулись с Каменными псами. И неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы неожиданно объявилась Ся Гэ.
А дело было так…
В столице вынужденная сменить мужскую одежду, в которой ходила в Поместье на неприметное платье прислуги, Ли Мин теперь считалась служанкой молодой госпожи Цао. К тому же потихоньку лечила тех, кто обращался к ней со своим недомоганием, откуда-то прознав, что школа боевых искусств имеет собственного лекаря. Ли Мин все вполне устраивало, так как давало свободу передвижения и подруга особо ее не контролировала, работой не загружала, только просила, чтобы она предупреждала куда уходит. Больше тревожился Цао, пеняя Ли Мин, что это с него Глава строго спросит, если Ли Мин не убережется, а ведь она даже не умеет защитить себя. Причем Цао не уставал ворчать об этом, каждый раз, когда они собирались за столом. Он неустанно повторял снова и снова, что Ли Мин просто необходимо выучить хотя бы один два простейших приема самозащиты, которые могли бы дать ей фору, чтобы убежать от нападавших. Ли Ло шепнула подруге, что той лучше послушаться и уступить ему, иначе муж не успокоиться и будет продолжать донимать их ворчанием. К скрытой радости Цао вместе с Ли Мин на тренировочную площадку на заднем дворе их дома стала приходить и Ли Ло. А ведь он даже не смел уговаривать ее, боясь за ее драгоценное здоровье. Но первое же занятие показало, что дело это бесполезное и девушки просто необучаемые. Мало того, что все валилось у них их рук, так еще обе хихикали, отвлекали остальных немногочисленных учеников своими неуклюжими нелепыми движениями, пока Цао не изгнал нерадивых и безнадежных учениц с тренировок. Но по крайне мере он перестал нудить каждый ужин, чтобы они изучали боевые приемы.
В тот вечер Ли Мин возвращалась от одного из своих случайных пациентов и шла обычной дорогой — узкой улочкой, отходящей от рыночной улицы, торопясь побыстрей пройти это глухое место, потому что даже городского дозора поблизости не наблюдалось. Как чувствовала…
Хотя ведь даже не пробила первая стража, так что бояться было нечего и Ли Мин торопливо шла, погруженная в свои мысли. Только в какой-то момент ее отвлекла напряженная тишина. Не слышны были обычные разговоры из-за оград, детская возня или даже плачь, переругивания взрослых, стариковская брань. Будто обитатели улицы вымерли. Окна домов плотно закрыты ставнями, к тому же над дверями и вывесками не везде горели фонари. Жутковато! И Ли Мин прибавила шаг. «Если что, начну орать: 'Пожар!» — решила она и остановилась. Ей послышалось, что по крыше дома, возле которого она остановилась, что-то словно прошуршало. «Может кошка? — успокаивала она себя, с места перейдя на бег. — Ну, нафиг! Страшно-то как!» Позади слышались нагоняющие быстрые шаги. У нее вовсе не было желания оборачиваться и выяснять, кто преследует ее. Какая разница кто ее ограбит или, не дай бог, убьет. Сейчас важно ноги унести и Ли Мин поднажала, несясь что есть духу, пока не влетела в вывернувшего из-за угла человека.
— Бегите! — крикнула она. — Позади грабитель!
Но вместо того, что бы улепетывать вместе с ней наперегонки, прохожий схватил ее за руку, удерживая подле себя. Сразу все поняв, Ли Мин заехала ему корзиной в лицо и отскочила к стене дома, прижавшись к ней спиной. Эх, все-таки надо было изучить приемы защиты. К ней не торопливо подходили трое мечников одетых в темные неприметные одежды. Лиц не разглядеть из-за широких полей бамбуковых шляп. Они даже выглядели опасно и двигались слаженно со спокойной уверенностью, что жертва никуда не денется.
— Какие-то проблемы, ребята? — задыхаясь спросила Ли Мин, едва переводя дыхание. — Может, поговорим? Не помню, чтобы перешла вам дорогу? Надо-то чего?
— Ты должна умереть, — глухо проговорил один из этой жуткой троицы, голосом похожим на просыпающийся песок.
— Ну… это вам нужно. Вот честно, я не помню, чтобы обижала таких ребят как вы. И не умею я этого делать… а главное за что? — надо было их заговорить, хотя для чего? Все равно ей от них не убежать.
— Ты мешаешь достойному человеку. Тебя не должно быть на этом свете.
Не очень-то они разговорчивы, ее убийцы, только поставили в известность, что она неугодна «достойному человеку» и все. Кто был этим достойным человеком' даже гадать не приходилось. Видя как они перехватывают мечи поудобнее, Ли Мин приготовилась разыграть истерику к которой действительно была близка, желая поднять как можно больше шума и может убедить убийц, что они ошиблись, напав на простодушную дурочку-служанку.
Откуда появилась эта верткая тень, вставшая между мрачными убийцами и нею, Ли Мин так и не поняла. Только ее неожиданный защитник метнулся к троим, сходу атаковав замешкавшихся наемников. Ли Мин жалась к стене, пока перед ней кружились и прыгали, словно шоу какое-то… ей же важно было не попасть под горячую руку дерущихся. Таинственный защитник первым делом ранил одного из троицы, выведя его из боя, и теперь пытался проделать это с оставшимися двумя. Те, подхватив своего товарища, отступали, огрызаясь выверенными точными ударами, пока не скрылись за угол здания.
А Ли Мин присматривалась к своему спасителю, который показался ей очень знакомым. И к тому времени, когда он, опустив меч, направился к ней, Ли Мин уже знала, кому обязана своим спасением.
По сравнению со Вторым мастером Третий заметно уступала ему в искусстве мечного боя, тем не менее ей защитить Ли Мин.
— Ся Гэ? Ты выжила? — заикаясь, не веря своим глазам спросила Ли Мин, когда Ся Гэ отогнала от нее троих волчар в бамбуковых шляпах.
— Как видишь. Пойдем провожу тебя, заодно и поговорим, — предложила Ся Гэ пока Ли Мин рассеянно отряхивала юбку, во все глаза недоверчиво разглядывая Третьего мастера.
— К-кто это был?
— Каменные псы, — сурово ответила Третий мастер, прям крутяшка из крутяшек. — Тебе повезло, что я проходила мимо. Сама знаешь, нам — адептам Северного ветра, теперь приходиться таиться. Вот я и передвигаюсь только ночами, что не попасться на глаза соглядатаем Тайной канцелырии.
— А ты реально искусный мастер боя. Спасибо тебе, — горячо поблагодарила Ли Мин и хоть искренно обрадовалась Ся Гэ, все же чувствовала ее натянутость. Но если сама Ли Мин быстро забывала обиды, то Ся Гэ отличалась повышенной вредность, но ведь она же спасла ее.
— К чему мне твоя благодарность, — проговорила Ся Гэ, вгоняя меч в ножны. — Главное, что ты осталась жива и будешь дальше теснить Царедворца. Ты ведь используешь против него архив Северного Ветра, верно? Так он все же уцелел?
— Не знаю о чем ты. Где уж мне грязной деревенщине, что-то там прочитать. К тому же Тайная канцелярия перерыла в Поместье все, что можно.
Третий мастер смерила ее недоверчивым взглядом.
— Уж и не знаю, чего ожидать от тебя, — хмыкнула она. — Тогда откуда у тебя, простушки, столь опасные познания? Дочь казначея рассказала? Вы разве не подруги?
— Небо, да в клане давно все всё уже знали. Ты о чем? Ли Ло больше разговаривает сосвоим мужем Цао, чем со мной, — врала Ли Мин Не очень-то хотелось откровенничать с Третьим мастером. Холодность Ся Гэ не располагала к откровенности, хотя казалось бы, общая беда должна сблизить их. Но Третий мастер, видимо, была не в силах переступить через свои предубеждения.
Однако, как она не в даваясь в подробности, поведала Ли Мин, привела с собой воинов своего отряда Горного лотоса и рассказала как пыталась спасти Хранителей. Увидев, что их увозят люди Тайной канцелярии она, тогда, бросилась в погоню с намерением отбить их. Но служители Тайной канцелярии предвидели это и обхитрили погоню, потому Ся Гэ не сумела, ни нагнать ни найти плененных Хранителей. Когда же вернулась в Поместье, оно уже полыхало вовсю и вмешательство Горного лотоса в происходящее уже ничего не решало.
— Кроме тебя кто-нибудь еще спасся? — спросила Ся Гэ, закончив свое повествование. — Ты ведь не сама добралась и обустроилась в столице, верно?
— Ли Ло помогла это верно? — кивнула Ли Мин. — Я здесь в услужении. Давай встретимся завтра в харчевне «Луна в вине» и поговорим. Сейчас мне нужно поторопиться, иначе госпожа рассердиться.
— Хорошо. Давай провожу…
— Нет… все в порядке. Тут недалеко. Тогда до завтра?
— Ся Гэ? — не поверили Ли Ло и Цао, когда вернувшаяся наконец Ли Мин рассказала о неожиданной ночной встрече. — Можно ли верить тому, что она понарассказывала?
— Сомневаешься в ее намерении спасти Главу? — задала встречный вопрос Ли Мин. — Правильно ли записывать ее в предательницы лишь потому, что мы с ней не ладим? Пусть так, но ее стремлению спасти Главу можно верить.
Цао кивнул, одобряя беспристрастность Ли Мин, но Ли Ло слушала, смотря в сторону. Ей идея ввести в их круг Ся Гэ, не нравилась.
— Нам не лишне иметь опытного воина, когда Советник привлек Каменных псов. Давай просто выслушаем ее, — предложил Цао.
— Хочешь сказать, что Ся Гэ заставила отступить кого-то из Каменных псов?
— Что ж, — высказалась Ли Ло, — ничто не мешает нам просто послушать, что она скажет.
Получив согласие Ли Ло, Ли Мин на следующий день отправилась к условленному времени в «Луну в вине», где ее уже ждала Ся Гэ. Когда Ли Мин вернулась в школу «Ветров четырех сторон» в сопровождении Ся Гэ, их хотя и сдержанно, но приветливо встретили Ли Ло и Цао. Ся Гэ поздравила их с супружеством, а потом рассказала все то, что рассказывала Ли Мин: что прибыла в столицу, чтобы найти Главу и поквитаться с теми кто уничтожил клан Северного Ветра. Она подтвердила, что уничтожали Поместье не одна Тайная канцелярия, а Каменные псы, которым воины Северного Ветра уступали в жестокой напористости. В своих поисках виновного в разрушении клана, Ся Гэ тоже пришла к тому, что в этом был преступный умысел Царедворца. К тому же она разузнала о Каменных псах к которым у нее появились личные счеты. Это сообщество наемных палачей являлись зубами и клыками Царедворца, и Ся Гэ не представляла, кто из нынешних кланов мог противостоять им.
Цао, проведя с Третьим мастером тренировочный бой не мог не признать, что Ся Гэ заметно повысила уровень своего мечного боя. Теперь Ся Гэ стала вторым преподавателем в школе «Ветров четырех сторон», чем заметно разгрузила вечно занятого Цао. Она, хоть и вела себя по-прежнему надменно, но к Ли Мин уже не цеплялась, относилась к бывшей сопернице спокойно и Ли Мин нет-нет, но ловила на себе ее задумчивые взгляды.
С появлением Каменных псов, что чуть не достали Ли Мин, Цао велел всем затаится, кроме разумеется соглядатаев при дворе и в доме Советника. Жизнь в школе «Ветров четырех сторон» текла буднично и тихо, потому весть о том, что один из соглядатаев в доме Царедворца раскрыт и убит, потрясла заговорщиков. Они были подавлены и ждали тяжелых последствий. Пока Цао и Ся Гэ вынуждены были проводить занятия с учениками на тренировочной площадке, Ли Ло с Ли Мин обсуждали произошедшее. Слишком много возникало вопросов.
— Странно то, что Царедворец убил нашего человека прежде, не допросив его, — качала головой Ли Ло.
— Уверена, что не допросил? — с тревожным сомнением спросила Ли Мин.
— Его убила невестка Царедворца, вторая наложница его старшего сына, спасая жизнь тестя. Она вонзила бедняге нож в самое сердце.
— Мгновенная смерть, — кивнула Ли Мин. — Это был лучший выход для храбреца. Только вот почему Царедворец вдруг заподозрил именно его?
— Нам остается о том только догадываться, — пожала плечами Ли Ло.
На следующее утро на кухню где хлопотала, готовя завтрак Ли Мин, заглянула Ся Гэ.
— Послушай, — проговорила она, явно колеблясь, и оглядев кухню, вошла, плотно прикрыв за собой дверь. — Давно хотела спросить у тебя: ты уверена в Ли Ло?
— Что? — выпрямилась Ли Мин над котлом, встроенного в каменную печь, с половником в руке. — Не смеши.
— Тогда отчего наш соглядатай в доме Царедворца, вдруг раскрыт, ни с того ни с сего? Ведь только она знала, кто именно заслан к нему. Я узнала о нем только вчера.
— В этом случае нет ясности, чтобы обвинять кого-то. Я тоже знала об этом человеке и что? Малый мог сам по неосторожности чем-то выдать себя. Нельзя указывать на кого бы то ни было основываясь лишь на своих догадках. Измена, знаешь ли, тяжкое обвинение, чтобы им вот так разбрасываться.
— Вот именно, — упрямо хмурилась Ся Гэ. — Если мы не убедимся во всем и не расследуем это дело, для всех нас это может иметь губительное последствие. Так что я присмотрю за ней.
— Дело твое… — хмыкнула Ли Мин, яростно мешая похлебку в котле.
Ни на чем не основанные подозрения Ся Гэ ей не нравились. Нет, чтобы сначала присмотреться, а потом уже выдвигать на основе чего-то свои обвинения. Так, нет, сначала брякнет, заставляя мучиться сомнениями. Но Ли Мин видела как переживает Третий мастер из-за Главы и как никто понимала ее. Они обе не позволяли себе сходить с ума от страха за него.
Следующим вечером Ся Гэ пришла к каморке Ли Мин, когда все разошлись на покой, шепотом рассказала, что выследила Ли Ло. Дочь казначея встречалась с человеком Царедворца и они назначили встречу эти вечером в укромном месте и следует поторопиться, чтобы застать обоих врасплох и как следует допросить.
У Ли Мин упало сердце. Да быть такого не может, чтобы Ли Ло… Она полностью и бесповоротно верила подруге, даже сейчас. Но в этом недоразумении следовало разобраться. Нельзя было просто отмахнуться от слов Ся Гэ.
— Жду тебя у ворот к часу второй стражи, — прошептала Третий мастер. — И оденься теплее, — предупредила она.
Весь день у Ли Мин все валилось из рук. Ли Ло и Цао ушли в город, куда не сказали. К вечеру вдруг повалил мокрый снег. Когда в доме стояла сонная ничем не нарушаемая тишина, Ли Мин выскользнула за дверь своей комнатушки. У ворот ее уже поджидала Ся Гэ. Не выспавшаяся Ли Мин шла за уверенно ориентирующейся на темных улочках Ся Гэ. Фонари еще не зажигали и они, потухшие раскачивались на ветру. Молодые женщины направились к городской стене и вовремя подошли к открывающимся в это рассветное время городским воротам. Если вгородских стенах падал мягкий снег, то за ними гулял пронизывающий ветер, слепя глаза. Идя к месту тайной встречи, а это судя по всему случится в деревушки, находящийся у самых городских стен, Ли Мин, прикрываясь рукой от ветра, вдруг спросила.
— Как ты спаслась, Ся Гэ?
— Почему ты спрашиваешь об этом? — остановилась та. — Помниться, я уже рассказывала об этом.
— Знаешь, мне известно как спаслась Ли Ло. Ее вытащил Цао, когда сражался вместе с воинами Серебряного Инея. Ты рассказала только, что со своими людьми преследовала тех. Кто увозил Хранителей, но не подробности как именно спаслась.
— Т-с-с… — оборвала ее Ся Гэ, они подошли к какому-то амбару, стоящему сразу при входе на деревенскую улицу. — Они уже здесь, видишь их?
— Вижу только следы на снегу… проклятый ветер не дает поднять головы… — пожаловалась Ли Мин.
— Подойдем к двери, из-за воя ветра нас не услышат, — тихо предложила ей на ухо Ся Гэ.
— И мы тоже ничего не услышим…
В ночной темноте они подкрались к приоткрытым дверям амбара.
— …вы хотели сказать мне о нем, — узнали девушки хорошо знакомый им голос дочери казначея и заглянули в щель приоткрытой двери.
— Он жив, — успокоил ее правая рука Царедворца. — Это все, что мне известно, но вы помните, что обещали передавать мне все, что затевается против моего господина?
Вместо ответа дочь казначея, что-то достала из рукава теплого плаща, но от вонзившейся в ее сердце стрелы, рука ее бессильно упала, так и не довершив начатого движения. Ли Ло рухнула скошенная мгновенной смертью Правая рука Царедворца повалился рядом, умерев мгновением позже. Его спина была утыкана стрелами, как игольная подушечка булавками.
— Что ты делаешь⁈ — развернулась разъяренная Ли Мин к Ся Гэ, что опускала небольшой арбалет. — Зачем нужно было убивать их?
— Ты же сама видела, она хотела что-то передать ему, — процедила сквозь зубы Ся Гэ. — Она предала нас.
— Забери тела, — бесстрастно велела Ли Мин, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться ей в волосы. — Пусть слуга Царедворца исчезнет по неведомым для его господина причинам.
Из-за амбара вышли трое воинов, незримо сопровождавших Ся Гэ и Ли Мин. Завернув тела в плащи, они, взвалив их на плечи, побрели сквозь снегопад к телеге, что стояла у дороги. Стража на воротах пропустили скрипучую телегу, что нехотя тянула сонная лошадка с сидящими на ней в ворохе сена двумя женщинами, что зябко кутались от ветра.
Только оказалось, что это еще не конец трагедии. Ли Мин все не мучилась, как расскажет Цао о гибели, а главное о предательстве его жены. Даже увидев все своими глазами, она не могла поверить этому и толком осознать случившееся. Возле школы «Ветра четырех сторон» они увидели собравшихся у распахнутых ворот учеников, стоявших над телом своего учителя. Из их сбивчивых слов Ли Мин и Ся Гэ поняли, что Цао погиб в стычке с неизвестными воинами в черных одеждах.
А дело было так…
Как только Ли Мин с Третьим мастером ушли тайком, к школе подошли неизвестные, запретив ученикам выходить за ворота и вмешиваться, пока они не проведут поединок с их учителем. Так они бросили вызов мастеру Цао, вынуждая его к поединку.
— Каменные псы… — презрительно бросил, вышедший к ним Цао, без раздумий обнажая меч. — Видимо туго совсем вашему хозяину, что спустил вас с цепи, — процедил он сквозь зубы со сдержанной яростью.
Напрасно ученики пытались сдержать безрассудный порыв учителя, чью ярость и гнев подпитывали оскорбления Каменных псов. Один из нападавших, что кружили вокруг него неторопливым крадущимся шагом, тихо заметил:
— Ни у тебя, ни у твоей школы нет шанса выжить, сердцевину яблока жрёт червь измены.
Цао стиснул зубы. Плохо! Если в его школе соглядатай Царедворца их дело обречено.
— Кто он? — бросился Цао на противника, стараясь сохранять самообладание, но именно в этот момент допустил ошибку.
Слушая это, Ли Мин опустила руки, им не победить. Царедворец — твердыня. Что ей теперь делать одной, без друзей? Все безнадежно, Ли Ло и Цао унесли в могилу имена тех, кто составлял всю их разветвленную сеть заговорщиков, был их глазами и ушами, кто связывался с Главным Евнухом и министром финансов. Все ее потуги «вытащить» Главу и одолеть Царедворца мало, что напрасны, они привели к гибели друзей. Теперь она осталась одна и совершенно беспомощна.
На второй день похорон супругов Цао о которых хлопотала Ся Гэ и к которой, как само собой разумеющееся, перешла сама школа, в дверь к Ли Мин заглянул Бао.
— Госпожа, — тихо позвал он. — Вас хотят видеть.
Ли Мин не ответила, вот ей видеть никого не хотелось и она продолжала сидеть неподвижно, не удостоив взглядом стремительно вошедшего в ее комнату человека, закутанного с головы до ног в теплый плащ лилового бархата. Пришедший откинув капюшон и шагнув к ней, отвесил Ли Мин звонкую пощечину. Девушка шмыгнула носом и уставилась на бывшую невесту Главы.
— Знаешь, кто я? — властно спросила она. — Я по доброй воле стала первой наложницей старшего сына Царедворца. Это я убила неосторожного соглядатая, избавив его от мучительной смерти в допросной своего тестя. А ты руки опустила? Все слезы льешь, жалея себя? — прошипела молодая дама и в ярости взвизгнула: — Делом займись!
Оказывается пощечина здорово проясняет ум и прочищает мозги. Туман горя рассеялся и Ли Мин смотря на рассерженную красавицу красными опухшими от слез глазами, гудносо поинтересовалась:
— Что ты хочешь от меня? Что я сейчас могу сделать? Мои друзья гибнут один за другим, лучше… — и снова получила пощечину.
— Не смей! Ты думаешь Главе, что едва выживает в застенках день за днем, терпя мучительную боль от изощренных пыток, легко? Да ему один день как целый год! Думаешь легко мне выносить вонючего нудного супруга, ублажая все его прихоти, только чтобы выведать замыслы его ненормального отца. Глава и я один на один противостоим Царедворцу, каждое мгновение рискуя быть убитыми по прихоти ненавистного врага. Чего же ты жалуешься? Ты, которая имеет хоть какую-то свободу действий! Ты, о которой я и словечка не скажу под самыми страшными пытками. А ведь ты мне никто и мне дела нет до тебя! Но ты сильно потеснила Царедворца, да так, что он и его семейка крутились словно уж на сковороде. Ты привела его в такое состояние, что он уже ничего не способен контролировать и сбила спесь со всей его семейки. Так неужели все бросишь⁈ Ненавижу тебя! — в неистовстве взвизгнула молодая женщина. — Если бы я стала выбором Главы, то не раздумывая, шла до конца и ценой своей жизни даровала ему свободу. Но я все равно выгрызу его врагов, как только подберусь к ним ближе, что бы ничто больше не угрожало ему в будущем. И это произойдет с тобой или без тебя!
Ли Мин враз пришла в себя, после такой пламенной речи. Первой ее мыслю было: откуда она знает о ней? А второй: что это она собралась делать? Такую неистовую энергию да направить в нужное русло.
— У тебя есть идеи? — остановила Ли Мин вопросом, развернувшуюся к выходу молодую женщину.
— Разумеется, — холодно бросила та через плечо.
— Притормози-ка.
— Что еще ты хочешь от меня?
— Не торопись, говорю, — удержала Ли Мин героически свирепую женщину. — Присядь… Вот, выпей воды и обговорим спокойно, как нам быть дальше. Сама знаешь, что слаженный удар намного сильнее, чем разрозненные, от которого этот старый козел вряд ли оправится. Импульсивностью и горячностью можно все запороть.
— Не понимаю о чем ты… У меня нет времени рассиживаться с тобой, — высокомерно отрезала бывшая невеста Главы, передавая Ли Мин чашу из-под воды, которую осушила до дна одним глотком. — Однако, я выслушаю тебя.
— Сначала скажи, чего ты добьешься убийством семьи своего мужа, кроме того, что тебя за это казнят?
— Конечно же, расследования! — вспылил бывшая невеста Главы. — Тогда всплывут все делишки тестя и император увидит на какого вероломного негодяя и двуличного подлеца полагался прежде.
— Понятно. Только вот в его делишках участвовали слишком многие и они-то, пустив все свое влияние и связи, постараются, чтобы расследование, на которое ты надеешься, прошло так как выгодно им.
— И как будет выгодно им? — иронично поинтересовалась молодая дама, всем своим высокомерным видом подчеркивая, что такая как Ли Мин ничего не может смыслить в тонкой политической игре интриг.
— Они повернут расследование не против причин убийства, а против совершившего преступления. Тогда вспомнят, что вы и ваш батюшка хотели через брак породниться с Северным Ветром, придав этому альянсу особое опасное для трона значение. Итогда вместе с вами казнят и Главу тоже. Уж сторонники Царедворца позаботятся закончить начатое им.
Бывшая невеста Главы во все глаза со страхом смотрела на ученицу лекаря.
— Ты права, — спохватилась она. — Но что же делать тогда? Дайте еще воды.
— Кто кроме вашего батюшки при дворе противостоит сейчас Царедворцу?
— Главный Евнух.
— Знаешь, как связаться с ним?
— Нет. Я не имею возможности выходить из дома без позволения своего господина. А сейчас за мной следят особенно усердно, потому что я дочь министра финансов и свекор моей несвободой связывает тем руки моему отцу. Но я могу доносить тебе все, что узнаю в этой гадкой семейке, — она вдруг замолчала, задумавшись. — Если тебе это поможет, то отец как-то говорил, что связывался со своими сторонниками при дворе через аптеку, что у дворцовых западных стен, он одно время покупал там лекарства для сердца.
Ли Мин задумалась. Не отсюда ли Цао мог знать все, что происходило при дворе? А ведь помнится, что Цао частенько ходил на рынок, покупал там грушевые пирожные, заодно подходил к уличному предсказателю, что определял благоприятные дни для любых начинаний.
— Я знаю только это, — поднялась со стула бесстрашная союзница Ли Мин. — Жаль, что я мало чем могу помочь вам.
— Ну… это пока, — «успокоила» ее Ли Мин. — Ваши связи и знания о семействе Царедворца очень пригодиться.