Казематное ущелье
— Пусть твои слова правда, но ты должна знать, кто ты и кому можешь их говорить, — терпеливо увещевал маг Ли Мин после того как она и лекарь набегались по двору и все трое, угомонившись, сидели во дворе дома Фэй Я.
— Да? — огрызнулась Ли Мин. — Только из-за своего положения и статуса Третий мастер не должна знать, что она стерва?
— Ты ниже ее по статусу и тем более младше меня, что бы говорить подобное настолько вызывающе! — вновь взревел едва отдышавшийся лекарь.
— Этот ваш статус как фартучек, которым прикрывают свое бессилие и заурядность, но от этого ничегошеньки не измениться! — не сдавалась Ли Мин, продолжая вовсю дерзить. — Человек как был дураком, так им и останется какое бы высокое положение он ни занимал.
Но лекарь Бин, набегавшись за Ли Мин по двору, уже не имел сил спорить с ней и сидя на чурбаке, на котором кололи дрова, лишь погрозил ей «воспитательной» палкой.
— Ты права, не тот орел кто высоко летает, а тот кто падаль не клюет, но ты не переделаешь этот мир, — вздохнув, покачал он головой. — И тебе нужен хороший урок.
— И почему это я не могу ей возразить⁈ — фыркнула Ли Мин, устраиваясь рядом с ним. — Неблаговидного поступка сторониться должен каждый, несмотря на статус и какое-то там условное положение. Чем выше статус, тем строже должен человек следить за своими поступками. Не это ли первейшее правило конфуцианства? — вдруг выдала она.
Старики переглянулись. Похоже, эта девчонка, помимо того, что язык у нее подвешен, еще и хорошо образована.
— Конфуцианство — идеал, а мы живем в греховном, мире и твои слова, как и возмущение лишь пустое сотрясение воздуха, и повод для того, чтобы наказать именно тебя, а не того кто выше и сильнее, — назидательно проговорил учитель. — Если бы те же самые слова ей сказал Глава, она бы даже не посмела возразить, а вот ты ей не указ.
— Ну, прекрасно! Я, что, должна ябедничать на нее! — хмыкнула Ли Мин. — Вместо того, что бы дать ей шанс не выглядеть идиоткой в глазах вашего Главы, я должна стучать на нее?
— Что толку спорить, — поспешил вмешаться маг, почуяв, что сейчас самое время мирно развести спорящих. — Ли Мин, девочка, просто прими это и все.
— Нечего тут… прохлаждаться, — разворчался лекарь, — ступай в лес и принеси дикой мяты.
В лесу, где неприкаянно бродила Ли Мин ее нашел Второй мастер.
— Вот ты где… — подошел он, остановившись над ней. — Что делаешь?
— Дурью маюсь… — мрачно буркнула Ли Мин, сидя на земле и жуя травинку.
— Сердишься на меня?
— С чего бы?
— Что не заступился и вытянул тебя плеткой. Но так было нужно, иначе Ся Гэ тебя со свету сживет.
— Да пофиг…
— Поссорилась со старшими?
— С чего ты взял?
— Они тоже сердитые и ворчат на тебя, — добродушно проговорил Второй мастер, садясь в траву рядом. — Вы похожи с Гэ Ся, — выдал вдруг он.
— Чем это? — чуть ли не подскочила на месте, оскорбленная Ли Мин.
— Вам обеим чуждо послушание, и вы обе позабыли, что для девицы это главная добродетель. Ну Третья понятно, она воин, но вот ты…
— А чего сразу я? — возмутилась Ли Мин задетая за живое.
— …делаешь то, что на ум взбредет, — закончил смеясь Второй мастер.
— А ты знаешь, как трудно иногда слушаться моих старичков⁈ Один одно требует, второй прямо противоположное. И как мне быть? Кого слушать, если никого из них обидеть не хочется. Знаешь какие они ревнивые и обидчивые? Пропустишь мимо ушей слова одного, послушавшись другого, так тот долго дуться будет и молчать. А я никого из них не хочу обижать.
Второй мастер заулыбался.
— Нелегко тебе, но тут для тебя есть один выход. У женщин может быть лишь один господин и это ее муж.
Ли Мин скривилась. Для нее это был ни разу не выход.
— Скажи, какой мужчина может заставить тебя слушаться? — Меж тем, развивал тему Пэн Хэн: — Властный или покладистый, молодой или много старше тебя, богатый или среднего достатка?
— А, — отмахнулась Ли Мин, — кого полюблю того и буду слушать. Отстань. Последние три дня и так были для меня травмоопасные — болела нога, потому что укусила мошка, руку разодрала в кровь, стёрла другую ногу, поцарапала щёку и ухо. И мало того, что с Третьим мастером подралась, так еще и от тебя плеткой получила, предатель!
Пэн Хэн засмеялся. Он видел, что девчонка просто отводит душу и на него не сердиться и это было главным.
На следующий день лекаря Бина ни свет ни заря поднял с постели посланец из Поместья. Главе стало плохо от душившего его кашля, которым он просто заходился. Лекарь, наспех одевшись, чуть ли не бежал за посыльным, торопившимся обратно в Поместье. А вскоре после его ухода к дому лекаря явились воины Третьего мастера, заявив, что им велено сопровождать Ли Мин к Хранителям. Повинуясь приказу, Ли Мин с независимым видом, последовала за ними. Она уже поняла, что намечается показательная порка из-за скандала с Третьим мастером на деревенском рынке, но не ожидала, что все свалят лишь на нее, обвинив, чуть ли не во всех бедах, когда-либо постигших клан.
Третий мастер при мече в красных одеждах, при полном параде, ожидала в Павильоне Небесной Справедливости, стоя перед тремя Хранителями. Ли Мин было жестом указано встать рядом с ней и как только она присоединилась к недавно поверженной противнице, как на нее обрушился поток обвинений, нравоучений, наставлений всех Хранителей скопом и по отдельности.
Но ни единого словечка не было сказано Третьему мастеру, стоявшей с самоуверенным видом, будто и не ее вчера оттаскали за волосы. Последней каплей стал снисходительный совет Третьего Хранителя, елейного старичка, заявившего Ли Мин:
— Ты должна отчетливо понимать свое место, как и то, что не имеешь права возмущаться и выговаривать Третьему мастеру, которая выше тебя по положению.
И тут планка у Ли Мин упала.
— В общем так, — сказала она спокойно едва елейный Хранитель замолчал: — Мне пофиг, статус у нее или в каком она там положении. Еще раз брякнет гадость про мага и лекаря Бина, огребет по полной.
— Да как ты смеешь! — тут же взвилась Третий мастер и, развернувшись к ней, угрожающе стиснула рукоять своего меча.
Ли Мин смерила ее оценивающим взглядом. Эта Третий мастер вконец охамела, почувствовав поддержку Хранителей.
— А почему ты считаешь нужным унижать простых беззащитных людей? — поинтересовалась Ли Мин с обманчивым спокойствием, сдув с лица выбившуюся из высокого хвоста, длинную прядь. — Только лишь потому, что не работаешь на земле, а машешь мечом? Кажется, твое предназначение защищать, занимающихся тяжелым трудом, а не оскорблять их.
— Да, ты опять за свое? — хором зашлись в праведном гневе Хранители. — Кем это ты себя возомнила⁈
— А я когда хорошая, то очень хорошая. Но когда я плохая, я еще лучше, — поклонилась им Ли Мин, вызвав своим ответом их недоумение.
Тогда как Третий мастер талдычила как заведенная:
— Как смеет возражать Хранителям такое ничтожество. Ты должна молча внимать и виниться в своих проступках.
Нет, так дело не пойдет! Конечно, для Ли Мин как для китаянки была свойственна вежливость и почтение к старшим, и она бы покорно выслушала несправедливые нотации Хранителей, даже поддакнув им, но не при Ся Гэ же. Ли Мин не бодхисатва, чтобы прощать кому ни попадя. И, потом, она знала, что хамили от безнаказанности, чтобы подавить всякое возражение или когда не могли судить вразумительно и справедливо. Сказать-то нечего вот и унижают демонстративно и агрессивно, стараясь поставить Ли Мин на место, да так, чтобы она прониклась тем, какое она перед ними ничтожество. Ли Мин не хотела вставать на указанное ей место и проникаться значимостью высокомерных Хранителей, как и просить прощения у туповатой наглой девки лишь потому, что она офицер клана.
— Да вот видишь, смею, — хмыкнула Ли Мин, являя полный контраст с тщательно одетой и причесанной Третьим мастером своей растрепанностью, мятыми штанами и кофтой из грубой холстины. — Потому что если не посметь, то вы, деревенских за людей считать перестанете!
— Что это? — с надменной усмешкой бросила Третий мастер, взглянув в сторону Хранителей. — Нам будет указывать какая-то бродяжка, взявшаяся невесть откуда?
— Чванство еще никогда не прибавляло достоинства и благородства, ученица Ся Гэ, — раздался тихий голос.
Присутствующие повернулись в сторону распахнутых дверей, где стоял давешний чахлый молодой человек с бледным лицом, запавшими глазами, кутаясь в теплый, подбитый лисьим мехом плащ. Позади него маячил неотступной тенью встревоженный лекарь Бин и дочь казначея пытавшаяся поддержать Главу под руку. Она и Третий мастер сухо кивнули друг другу.
— Что здесь происходит? Вы кричите так, что вас слышно на площади Поместья, — глухо поинтересовался Глава.
— Господин, — поспешно прошептал ему лекарь Бин. — Я строго отчитал свою ученицу за недопустимое поведение и наказал…
— Разве можно спускать, что бы какая-то простолюдинка смела поднять руку на офицера клана⁈
Болезненно выдохнув, Глава посмотрел на Хранителей. Жесть! Лучше бы не поднимался с постели. Зомби и то выглядит лучше, а еще эта его иронично ядовитая улыбочка в придачу. Вот чем не пара Третьему мастеру с ее лицом схожим на морду персидского кота с коротким приплюснутым носом и упруго выпирающими щеками. И как между ними затесалась, похожая на эльфа, дочь казначея?
— Глава, вам не следовало тревожить себя и выходить к нам, — мягко попенял ему благообразный Первый Хранитель. — Мы бы все решили, не тревожа вас подобными пустяками.
— Пустяками? — по осунувшемуся лиц Главы зазмеилась эта его вампирская улыбочка. — Так вы, почтенные, похоже решили воспользоваться моим недомоганием, чтобы свершить скорый суд?
Хранители переглянулись, чувствуя неловкость. Глава, хоть и слабый от набравшей силу болезни, пер на них как тяжелая колесница.
— Господин, — выступила вперед Ся Гэ, сразу став примерной обиженной девочкой. — Вы здесь, чтобы защитить какую-то простолюдинку?
— Я здесь потому, что вы решились вершить суд тайком, в обход меня, — сухо оборвал ее дафу. — Что противоречит правилам и Уставу клана. А то, что простолюдинка дерзко указывает мудрейшим Хранителям и смеет нападать на мастера боевых искусств, унижает клан, — тихо проговорил он, выходя на середину зала. — Это ясно говорит, что мы не имеем авторитета в деревне и с этим следует разобраться. Но мы будем говорить со старейшинами деревни, а не со вздорной девицей.
Ли Мин аж рот открыла — вот это наезд и опять на нее! И ведь не поспоришь.
— А скажите мне, — не собиралась отступать она, несмотря на устало неприязненный взгляд задохлика Главы, понимая, что тут никто не встанет на ее защиту, наоборот, вся свора сейчас накинется на нее. — Почему клан устроил свое Поместье именно на горе Доуфань? Да потому что здесь уже была деревня. Клан, хоть и искал уединения, но обосновался рядом со Снежными Листопадами, чтобы было кому делать за адептов черную работу, пока они машут себе мечами, изучая боевые приемчики, да духовные практики. Исчезни Поместье и Снежные Листопады ничего не потеряют. Город всегда защитит их. А вот Поместье загнется и зачахнет без сельчан: кто же тогда будет кормить их? Вот и выходит, что деревня без Поместья проживет всегда, но Поместье без деревни вряд ли.
Глава поднял руку, призывая к тишине ее и возмущенно загалдевших Хранителей и когда она умолкла, закашлялся. Дочь казначея и Третий мастер одновременно подались к нему.
— Поместье нисколько не умоляет значение Снежных Листопадов, — едва слышно заявил он, переводя дух и глядя на свой перепачканный кровью платок, который только что прижимал ко рту. — Я лишь призываю не тратить попусту слов, не имеет смысла разговаривать о столь важных вещах, с такой как ты. Прояви уважение к Совету Просветленных.
«С чего бы? Если они, сами никого не уважают?» — подумалось Ли Мин, но она благоразумно промолчала. Глава не пожелал присесть в кресло к которому его подвели дочь казначея и елейно услужливый Третий Хранитель, оттеснивший лекаря Бина, что остался стоять у дверей зала.
— Ученицу лекаря надлежит как следует проучить за ее грубость и оскорбительное поведение! — объявил свой приговор Глава.
Хранители дружно закивали, Третий мастер торжествующе улыбнулась, бросив на Ли Мин уничижающий взгляд, как на надоедливую мошку, которую, наконец-то, удалось прихлопнуть. Тогда как рядом с Ли Мин появились стражники. «Ой, да кто бы сомневался», — в досаде поджала губы Ли Мин.
— Прошу всех помнить, — продолжал нудить Глава слабым голосом, — что Поместье и деревня многое пережили вместе. И нельзя унижать простолюдинов, умаляя их значение для нас. Наши деревенские соседи тактично не замечают грубости и зазнайства некоторых адептов клана. Но главное, что Поместье и Снежные Листопады испокон веков жили в согласии, всегда приходя на помощь друг другу. И я не понимаю, почему некоторые считают нужным выказывать по отношению к ним какое бы то ни было высокомерие или открытое пренебрежение, — и сдержав очередной приступ кашля, сдавленно закончил: — Прошу почтенных Хранителей учесть это и должным образом наставлять учеников, дабы никто из них, впредь, не подводил своего мастера.
И закашлялся тяжелым раздирающим кашлем. Его последние слова были явно адресованы Третьему мастеру с намеком на то, что она своим заносчивым поведением подвела его, как учителя и своим поведением вызвала скандал.
— Ученица лекаря должна осознать свои ошибки, — проговорил Глава сдавлено. — А потому для ее же блага, ей следует взглянуть на Казематное ущелье, что бы понять, что ее ждет в случае неповиновения.
Стоявшие по бокам от Ли Мин стражники грубо схватили ее за руки и бесцеремонно выведя из Павильона Небесного Правосудия, повели в сторону от площади, на задворки Поместья, где подтащили к скалистому темному ущелью, в котором днем и ночью в любое время года, тоскливо завывал и свистел ураганный ветер.
Прелесть этого места заключалось в том, что пленника на ременной петле спускали на небольшой уступ скалы поднимающейся и уходящей вниз отвесной стеной, так что приговоренный все время был вынужден бороться, то с набиравшим силу, то утихающим ветром. Вниз лучше было не смотреть, потому что любопытствующие тот час летели в бездонную пропасть от тошноты и головокружения. Все силы заключенного уходили на то, чтобы удержаться на скалистом пятачке, но такое удавалось не многим. Заканчивалось все тем, что ослабевших от страха высоты, потерявших ориентацию в пространстве людей, либо сметало с небольшого уступа, либо они сами кидались вниз.
Ли Мин недоумевала, что это за показ такой, что ее с отвесного обрыва опустили на этот самый злосчастный пятачок? Она слышала, что в Казематное ущелье отводили лишь убийц, да виновных в измене клану. Видимо выдранный у Третьего мастера клок волос был по тяжести свершенного сравним с убийством. Но фига с два она будет просить пощады. Встав на корточки Ли Мин кое — как непослушными от страха пальцами отцепила петлю, которую с хохотом дергали сверху стражники, так что она от резкого рывка рисковала слететь вниз, и сразу прижалась спиной к камню, дрожа всем телом, преодолевая панику и тошноту.
Внизу была даже не пропасть, а какая-то бесконечность терявшаяся во мгле, а сверху ущелье накрывало мглистое небо с клубящимися тучами. И глаза нельзя закрыть, вмиг свалишься вниз или ветер сорвет. А за что здесь можно было держаться? Ой, мамочка, где-е ты-ы! Скалистый пятачок на котором держалась едва живая от страха Ли Мин, размером напоминал небольшую циновку для сидения. Сядешь на него и только смотри, чтоб тебя не удуло. Надо собрать мозги и подумать. Вот же болезный ее приговорил… Да что за фигня происходит с ее судьбой?
Как так получилось, что она стала выразителем протеста целой деревни о котором ее никто не просил. Ведь даже сомнений не было, что Поместье примет сторону Третьего мастера. Теперь ей уготована одна участь — умереть. Фигушки! Не дождетесь! Ли Мин чувствовала, что коченеет от обдувавших ее порывов колючего ветра, с каждой секундой набиравшего силу, словно радуясь появившейся жертве. Единственное, что ей оставалось, хоть взором, но зацепиться за камни. И чем пристальнее и дольше она смотрела в одну точку — на расстоянии нескольких ли, тем яснее осознавала, что в камнях стены что-то движется. Вот уже начались галлюцинации…
Ли Мин закрыла глаза, прижав ладони к камню возле себя и досчитала до десяти. Открыла глаза. Стена как стена, ничего особенного. Но едва она вперила взгляд в ту же точку на ней, как камни стали медленно двигаться. Лучше не смотреть! А ветер усилился, налетая на нее редкими, но мощными порывами и, мало того, что был холодным и злым, так еще и толкал ее словно ладонями и будто сварливо бранился. Она прислушалась в самом деле различая визг и выкрики.
— Кажется у тебя ко мне какие-то претензии⁈ — не выдержав выкрикнула она. — Я же тут только что появилась и не по своей воле. Чем тебя обидеть успела⁈
— У-у-у… — затянул ветер, став по силе схожим на сквозняк.
— Чем я тебе мешаю? Просто сижу и смотрю… — начала было объясняться Ли Мин и внезапно до нее дошло, — …и смотрю… хорошо… я смотрю… смотрю! — выкрикнула она и уставилась в знакомую точку на стене.
Камни на ней начали передвигаться, меняясь местами, словно в калейдоскопе и чтобы ее сознание не было полностью втянуто в непонятную магию, Ли Мин принялась напевать мелодию, отдавая пению часть своего внимания. Ничего себе здесь резонанс. Такое эхо! Но замолчав, услышала, что мотив продолжает разноситься по всему ущелью.
— Фальшивишь, — пробормотала она и была услышана.
В ущелье наступила тишина, Ли Мин, не отрывая взгляда от стены, начала снова напевать. У ее уха просвистел тот же мотив.
— Ага, — кивнула Ли Мин, вжимаясь спиной в скалу. — Все верно.
Камни в стене напротив задвигались, как будто радуясь похвале.
— Божечки, — нервно хихикнула Ли Мин. — Дожила! Я разговариваю со стеной.
— У-у-у… — насмешливо прогудело возле щеки.
— Спеть еще?
— А-а-а… — радостно отозвалось от скал.
Ли Мин спела уже три песни из современной попсы. Ущелье молчало, а камни едва двигались. Но когда Ли Мин спела шлягер пятидесятилетней давности, ущелье оживилось. Ветер слабо вихрясь вокруг, играя, поднимал ее волосы, принялся «подпевать», а стена напротив задвигалась, каменной гримасой выражая свое удовольствие. Так они и «пели» и Ли Мин так увлеклась, что чуть не слетела с «каменной циновки», но «ладони» ветра обхватив ее, удержали на месте.
— Эй! — раздалось сверху с утеса. — Ты жива⁈
— Да! — выкрикнула Ли Мин. — А что⁈
— Лови! — крикнули ей. — Тебе отменяют наказание!
— Фу-у-у… — разочарованно повеяло вокруг прохладой.
— Послушайте! Эй… дайте мне еще полчаса. Хорошо?
— Тебе ум не выдуло, пока сидела тут⁈ Скала разум отняла⁈
— Ребята, приходите через полчаса! — крикнула она в ответ. — Этого хватит? — спросила она в сторону скалы, с которой «спелась».
— Ы-ы-ы… — радостно засвистело вокруг, камни на ней разошлись в виде солнечных лучей.
— Тогда давай смотреть репертуар, — предложила Ли Мин, когда головы стражников исчезли за краем обрыва. — Что тебе хочется: веселое, задорное? Колыбельную? Грустную и мелодичную?
— Ха-а-а!
— Ладно, — тут же согласилась Ли Мин. — Все так все. Думаю времени нам хватит.
— А-а-а-а-а-у-у-у-и-и-и…
— И-и-и… началась дискотека! — подхватила с азартом добровольная узница.
И она перебирала, исполняя тот немалый репертуар, который знала. Казематному ущелью не нравились современные песни, а вот старые шли на ура.
Когда через полчаса за ней явились, то увидели уже поджидавшую их на краю обрыва Ли Мин.
— А как ты… это…? — придя в себя начали стражники Третьего отряда, переглянувшись.
— Долго объяснять, — устало отмахнулась Ли Мин.
Слишком много усилий ушло на то, чтобы балансируя на скалистом пятачке, петь во все горло, развлекая Казематное ущелье. Зато, награда за ее труды оказалась приятной.
Ветер ущелья вдруг подхватил ее и невероятной силой, удерживая над уходящей вниз бездной, вознес на край утеса, покачивая в своих упругих воздушных ладонях. Приятный бонус, что и говорить.
Ее привели в павильон на окраине Поместья и закрыли в пустой светлой комнате. Ли Мин с наслаждением упала на пол и перевернувшись на спину, раскинула руки. О Небо! Как же все надежно. Замок щелкнул, дверь открылась и вошла Ли Ло с корзиной в которой принесла обед для Ли Мин. Посмотрев друг на друга, девушки засмеялись.
— Ты такая безрассудная! — покачала головой дочь казначея, улыбаясь. — Из-за тебя Третий мастер надолго потеряла свое лицо. Если тебя это утешит, то она тоже заключена под стражу.
— За что? За поганый язык? — предположила, приятно удивившаяся Ли Мин, уплетая за обе щеки булочки-баядцзы, которые выложила перед ней Ли Ло.
— Нет, — покачала головой девушка, достав пузатый чайничек и холодную курицу. — Глава наказал ее как учитель за то, что дала себя побить, но больше за то, что ослушалась его приказа, бросив тебя в Казематное ущелье, вместо того, чтобы просто подвести к нему и показать. Тут и Хранители ничего не смогли для нее сделать. Глава указал советникам, что наказание не соответствует вине ученице лекаря и Третий мастер просидит взаперти дня три.
Еще немного поболтав, девушки распрощались: Ли Ло вернулась к расхворавшемуся Главе, а Ли Мин отправилась домой.
Ли Ло умолчала о том, что именно ей Ли Мин обязана своим спасением. Дочь казначея была честна с собой, зная, что заступилась за ученицу лекаря не потому, что непременно хотела спасти ее, а впику Третьему мастеру.
А дело было так.
После судилища над Ли Мин, Ли Ло, заметив знак, что украдкой подала Ся Гэ своим подчиненным, уводившим осужденную, тот час обратилась к Главе:
— Господин, вас всегда отличала справедливость и не настолько вы жестокосердны, чтобы за незначительную провинность, карать свою подданную как за тяжкое преступление.
— Вы о чем? — поднял на нее утомленный взгляд Глава.
— Ученица лекаря — смутьянка! Она выказала свое неповиновение, призывала к открытому мятежу против вас, — тут же встряла Третий мастер, которую распирало от гнева. — Это не провинность, это преступление!
— Господин, — поспешила ответить на невысказанный вопрос дафу Ли Ло, игнорируя выпад Ся Гэ. — Какие угрозы могут представлять сказанные в запале слова девчонки?
Глава нахмурился, силясь понять о чем вообще спорят эти двое.
— Ученицу лекаря следует хорошенько наказать за ее дерзость! — гнула свое Третий мастер.
— Но не кажется ли тебе, сестрица, что заключение в Казематном ущелье на сутки слишком суровы для, пусть и дерзкой, девчонки. Она не продержится и четверти часа.
— И поделом ей!
— Она до сих пор в Казематном ущелье? — тихо изумился Глава. — Разве я не велел просто показать ей его для устрашения? — повернулся он к Третьему мастеру.
— Но… — начала та.
— Немедленно освободить ученицу лекаря! — последовал едва слышный, но твердый приказ. — Я не столь расточителен, чтобы попусту терять людей клана…
За Ли Минут же послали стражника и пока он не вернулся в зал Небесной Справедливости там стояло гнетущее молчание.
— Глава, — доложил стремительно вошедший стражник. — Ученица лекаря жива, но просит оставить ее в Казематном ущелье еще на полчаса.
— Вот как? — озадачился дафу, поняв, что устрашение Казематным ущельем ничуть не подействовало на провинившуюся и ровно произнес свой приговор:
— Казематное ущелье не признало ее виновной, ведь оно губит лишь действительно людей порочных и убийц.
Ни дафу, ни Ли Ло, ни Ся Гэ не догадывались, что Ли Мин сама нещадно корила и казнила сама себя. Вот как так получилось, что она отметилась здесь, везде где только можно. Или еще не везде? Ведь зарекалась никуда не влезать! Ну что с дуры возьмешь! Известно ведь, что кретинизм не лечиться. Ли Мин шла к пещере, не заходя к старикам, хотелось побыть одной. Но у начала тропы ее ждал Второй мастер. Когда она появилась, он поднялся с валуна, на котором сидел, дожидаясь ее вот уже полдня.
— Как поживаете? — поприветствовала его Ли Мин.
— Я искал тебя, — перебил он, с тревогой вглядываясь в осунувшееся лицо девушки. — О тебе болтают разное… Говорят по милости Главы, тебя бросили в Казематное ущелье. Но разве это может быть правдой?
Видя, насколько он серьезен Ли Мин перестала улыбаться.
— Да все норм, а у тебя что случилось-то?
— Пропал старик Бао… и я прошу тебя, будь осмотрительна, — тихо попросил ее Второй мастер, приноравливая свой шаг к ее и держась рядом. — Ведь ты живешь в столь безлюдном месте вдали от деревни и от Поместья. Говорят, старый Бао ушел в лес и заблудился, позабыв дорогу к дому.
— Его найдут, не беспокойся, — успокоила его тревогу девушка.
— Не думаю, — покачал головой Пэн Хэн. — Такое уже не раз случалось.
Ли Мин задумалась, а потом спросила:
— Его вообще собираются искать?
— Нет.
— И что это за фигня? — нахмурилась Ли Мин. — Я имею ввиду, что все это значит?
— Здесь верят, что пропажа людей сулит еще один год спокойной жизни. Три луны назад так же пропала вдова Чэн с ребенком. Ушла в лес и не вернулась. Их не искали, уверяя, что это бесполезно, потому что их забирает Горный дух.
Зря она вступалась за Снежные Листопады.
— Здешние жители знают лес как свою собственную ладонь, — пожал плечами Пэн Хэн. — И тот же старый Бао если и потерял память, ноги сами бы вынесли его по знакомым тропам в деревню.
Ли Мин недоверчиво слушала.
— То есть ты говоришь, что люди вот так пропадали и до этого? — уточнила она.
— Да.
— И что их не искали, потому что они не должны были заблудиться?
— Да. Так заведено издавна.
— И никого это не напрягает?
— А почему это должно… напрягать? Ты имеешь ввиду не должно… беспокоить?
— А тела пропавших находили?
— Чудная ты. Если их забрал Горный дух, кто же возьмет предназначенное ему?
— Давно это происходит?
— С тех пор как люди поселились здесь.
— И это устраивает вашего Главу? — начала она закипать.
— Поместье не вмешивается в дела деревни.
— М-да… Чувствуется, кое-кто неплохо здесь устроился, — фыркнула Ли Мин.
Похоже, Поместье отказывается выполнять даже свои обязанности защищать Снежные Листопады.
— Ты не веришь в это? — вернул ее мысли к разговору Второй мастер.
— Не то, что бы я в это не верила, меня это не на шутку беспокоит — хмыкнула Ли Мин думая, что она приговорена жить в пещере в безлюдном, глухом месте на целый год и пропади она как старик Бао, никто и не почешется искать, а кое-кто даже обрадуется.
— Боишься, что тоже можешь стать жертвой Горного духа? Но, похоже, он принял тебя, раз позволил обосноваться в пещере, — очень кстати успокоил ее Второй мастер.
— Да кто его спрашивать будет? — буркнула Ли Мин и перехватив недоуменный взгляд молодого офицера, пояснила: — Понимаешь, если эти случаи связать с безликими, получается не совсем хороший расклад.
— Как это может быть связано с безликими? — в свою очередь удивился молодой человек.
— Вот это и надо выяснить. Странно, что ваш Глава будучи все время начеку, не придает значения таким вещам, как регулярное исчезновение людей.
— Так ему и не докладывают. Это дела Снежных Листопадов.
— Слушай, а когда у клана начались терки с Сумеречными?
— Что начались? — не понял Второй мастер.
— Когда вы с Сумеречными начали враждовать? — раздельно, чуть ли не по слогам выговорила Ли Мин. — Боги, как с вами трудно общаться.
— Три лунных года назад, когда наш клан раскрыл существование Сумеречных, что тайно оказывал преступные услуги высокопоставленным интриганам.
— Это как?
— Сумеречные предоставляют желающим своих наемных убийц.
Ли Мин напомнила себе, что ее все это не должно касаться и она не имеет права влезать в здешние дела. Хватит, уже навлезалась! Но ведь нужно же обезопасить себя от всяких там безликих, чтобы дожить до следующего лета и позаботиться об этом должна она сама.
Второй мастер с некоторой тревогой посматривал на идущую рядом девушку. На ее лице было жирными иероглифами выведено: что-то задумано!
Три дня ушло у Ли Мин на осторожные расспросы о пропавших. В эти дни у нее находились неотложные дела в деревне. Обеспокоенные тем, что бы его подопечная чего нибудь не натворила без присмотра, уж очень подозрительно себя ведет, лекарь Бин поручал ей сбор трав. Девчонка ушла с утра, а вернулась под вечер с полной корзиной нужных растений, но вымотанная так, что у нее не хватало сил даже поесть.
И вот через пять дней, Второй мастер обходя со своим отрядом рыночные ряды в ярмарочный день, увидел вдруг Ли Мин, которую до этого все время высматривал. Пока маг и лекарь спорили с торговцем рыбой сбивая цену, которую тот бессовестно заломил, девушка стояла рядом с отрешенным видом, думая о своем.
— Ли Мин, — тихо позвали он ее.
Подняв взгляд и увидев Второго мастера, девушка обрадовалась:
— Наконец-то, я нашла тебя.
— Ты… искала меня? — изумленно пробормотал молодой человек, потерявшись вдруг от счастья.
— Ага! — кивнула она.
— Разве почтенные маг и лекарь не передали тебе мою весточку встретиться с тобой? — улыбаясь, покачал он головой. — Я два раза приходил к вам в усадьбу, надеясь увидеть тебя.
— Я ей лично передавал вашу просьбу, молодой господин, — сердито вмешался подошедший лекарь, старики уже выторговали рыбину, которую нанизанную на веревку нес маг. — Она же спала на ходу и вряд ли хоть словечко слышала из того, что я ей говорил.
— И я так же ей лично передавал ваше пожелание, что вы мне наказывали, — тоже без зазрения совести сливал ее маг. — Да разве ж в голове у этой недотепы, хоть что-то задержится?
Второй мастер поклонился, приветствуя почтенных старцев. Обменявшись незначащими замечаниями о погоде и видя, что Второй мастер не собирается отходить от Ли Мин, старики ушли вперед, останавливаясь то у одного прилавка, то у другого, так что вскоре молодые люди их вовсе потеряли в людской толчее, увлеченные своей проблемой.
— Для чего искала меня? — напомнил ей Второй мастер едва старички отошли от них. — Соскучилась?
— Я нашла ту хижину… Песчаную хижину, но одной туда соваться стремно. Можешь, пойти со мной?
— Я не только пойду с тобой, я настаиваю, чтобы пойти с тобой.
— Пойдем вечером? — нетерпеливо спросила Ли Мин.
— Мой отряд сегодня и завтра дежурит. Так что пойти туда получится дня через два.
— Ну-у-у…
— Ли Мин! — забеспокоился Пэн Хэн.
— Да, да… я подожду…
Этим вечером маг ушел в пещеру, чтобы заняться «Иллюзией изменения черт», а Ли Мин на это время оставалась в его доме. Утром и в полдень, носила ему снедь, оставляя ее в корзине у входа, не смея заходить в пещеру, что бы не отвлекать мага, который жутко раздражался и кидался всем, что под руку подворачивалось.
Через два обещанных дня Второй мастер появился у ворот дома Фэй Я. Лекарь у себя занимался составлением лекарств и молодые люди были предоставлены самим себе, а потому беспрепятственно отправились в лес в сторону Песчаной хижины.
— Мне интересно, — говорил Второй мастер, — что ты делала в лесу, что забрела настолько далеко, что наткнулась на хижину?
До этого они разговаривали довольно беспечно и потому Ли Мин не ожидала столь коварного вопроса. Но Второй мастер был безотказен и все это время помогал ей, потому имел право на честные ответы.
— Искала тела пропавших, — призналась она.
— Их забрал Горный дух. Как бы ты их нашла? — озадачился молодой человек.
— Но ведь это нужно было проверить, правда? Тем более, после того, что мне рассказал маг.
— Что же, он тебе рассказал?
— Он теперь в пещере работает над «Иллюзией», а его начал тревожить Горный дух, он и меня не слабо достал уже. Маг говорит, что Горный дух тревожиться и маг «поговорил» с ним. Так вот, Горный дух настойчиво желал сказать, что не требовал жертв и не принимал их, что не виноват в пропаже людей из деревни. Только можно ли ему верить? На одних лягушках не проживешь.
За это время молодые люди вышли на небольшую просеку, где в тени старого корявого бука стояла, словно прилепленная к его многолетнему стволу, хижина. Почти сгнившая, поросшая мхом крыша с загнутым вверх карнизом, щелястые стены из бамбука, что прежде были обмазаны глиной, отвалившейся кусками, укрывал густой дикий плющ, а проем без дверей зиял темным провалом. Идти к ней было непросто по изрытой рытвинами, кочковатой земле. То и дело ноги проваливались то в ямки, то в рытвины.
— Пахали здесь, что ли? — тихо возмущалась Ли Мин в который раз, поднимаясь после очередного падения. И хотя Второй мастер поддерживал ее под руку, это мало помогло.
Добравшись до хижины, эти двое бестрепетно вошли под ветхий кров. Вблизи жилище оказалась в еще более плачевном состоянии. В стенах зияли проломы, ткань в окнах висела лоскутами, шевелясь от малейшего дуновения ветра. В углах наметано кучи сухой листвы, песка и трав. Обойдя хижину, молодые люди не нашли ничего подозрительно устрашающего или следов чьего-то недавнего присутствия. Странно, ведь если старый дом с дурной славой, имеет хорошо сохранившийся остов, то комплектом к нему идут и человеческие скелеты, затаившиеся в шкафах или где-то еще или несколько призраков в придачу. Но похоже, правы создатели фильмов ужасов, потому что потусторонние силы должны сначала по мариновать свою жертву до стадии хронического испуга, а затем переходить к активным действиям, вплоть до убийства. Но у молодых людей как-то по настоящему испугаться не получилось, пришлось возвращаться ни с чем. Ли Мин была разочарована.
— Оставь мысль о злоумышленниках и душегубах. Теперь ты понимаешь, что пропавших забрал Горный дух, — начал по новой Второй мастер, но тут же замолк, потому что Ли Мин опять угодила в какую-то рытвину, чудом не подвернув ногу и Пэн Хэн на руках вынес ее на ровное место.
— Почему тут все так перекопано, — потирая ногу и бедро под неспокойным взглядом Второго мастера, сокрушалась Ли Мин. — Клад здесь искали, что ли?
— Крепко держись за меня, а что до рытвин… что ж, раз здесь был дом, значит было и хозяйство, огород, вспаханное поле, где выращивали овощи и чем-то засевали, — резонно заметил Второй мастер, помогая ей подняться. — Идти сможешь?
— Не то удивительно, что земля изрыта. Странно другое…
Пэн Хэн остановился, давая то и дело спотыкающейся Ли Мин, перевести дыхание.
— Не замечаешь? Птицы… — проговорила она.
И правда, все то время, что они были здесь, птиц не было слышно, даже ночных сов. Стояла какая-то странная тишина.