Оговор
Через три дня после того как довелось познакомиться с Казематным ущельем, Ли Мин утром пришла к лекарю, застав у него суетившегося, донельзя взбудораженного мага, нетерпеливо подгонявшего основательно собиравшегося лекаря. Оба были заметно взволнованы. Из их торопливых, сбивчивых объяснений она не очень-то поняла, почему нужно немедленно поспешить в Поместье. Зато понятно было одно, что в клан Северного Ветра неожиданно заявился императорский чиновник, чтобы открыть глаза адептам на истинный облик Главы, вызвав тем негодование им внутри клана, а затем и его смену.
На площади Поместья, перед Павильоном Правосудия стройными рядами выстроились три отряда адептов Северного Ветра, тогда как деревенские собрались беспорядочной толпой среди которой затесались маг, лекарь и Ли Мин. Отряд Серебряного Инея в белых развевающихся одеяниях резко контрастировал с Пяти Лотосами в тёмно-красных подвязанных широкими кушаками одеждах. Отряд Второго мастера Драконы Дождя не особо выделялись на их фоне своим сдержанным синим облачением. Пока столичный чиновник эмоционально вещал о законах и моральных устоях Поднебесной, внимание Ли Мин, как и всей женской половины собравшейся на площади, было приковано к отрядам воинов Северного Ветра. Вернее к их офицерам, не считая гордо стоящей во главе своих Пяти Лотосов надменно взирающую на всех и вся Ся Гэ. Девушки и молодые женщины восхищенно поглядывали на Пэн Хэна и на Цао — офицера Серебряного Инея, что замещал Главу как Первого мастера. Сам Глава сидел в громоздком кресле возле стола придворного чиновника с томным видом девицы, которую вот-вот стошнит.
Лекарь, маг и Ли Мин пришли как раз вовремя, чтобы услышать весь тот бред, что нес вельможа в официальных одеждах придворного чиновника, который сводился к тому, что так как Глава не женат и не имеет потомства, то не способен и дальше возглавлять клан, потому должен оставить свой пост.
И чинно огласил указ. Главу обвинили в низменных пристрастиях, которые, до этого, кажется, никому в клане не мешали. Но оказалось, что они губительны, ни много ни мало, для всей Поднебесной. Словом, такой человек как Глава с его греховными наклонностями, был не достоин возглавлять Северный Ветер. Именно это с серьезным видом торжественно зачитал императорский чиновник.
После чего на небольшой площади встала гробовая тишина, но не от того, что люди были шокированы грехами Главы, а от того, что Северный Ветер вот-вот мог лишится его. И пока сдержанные адепты клана хранили молчание, деревенские возмущенно зашумели:
— Где это видано, что бы за такое лишали должности? — выкрикивали из толпы.
— Клан — дом нашего Главы. Разве правильно выгонять человека из собственного дома⁈
— Клан держали несколько поколений его рода!
Чиновник не оробел перед шумевшим на площади людом, которые, вообще-то, не имели права вмешиваться в дела клана. А вот неподвижные ряды адептов Северного Ветра его явно встревожили. Никто из них не шевельнулся, лица неподвижны, руки спокойно лежат на рукоятях мечей, однако, какая-то не то тревога, не то угроза от них исходила.
Сам Глава с надменно отрешенным видом зябко кутался в свой жемчужный плащ, выслушивая нелицеприятное обвинение против себя, как и эмоциональное возмущение деревенских, словно все, что происходило на площади не стоило его драгоценного внимания. Наверное, он мог думать исключительно о высоком и сочинять самому себе стишки, потому что смотрел так, словно не мог понять, как его угораздило очутиться здесь и слушать всю эту непотребщину.
— Сделай же, что-нибудь! — дернул Ли Мин за рукав разнервничавшийся маг.
— Чего сразу я? — испуганно возмутилась та. Ну, уж нет! Она не поведется на подначку мага и не будет ни во что встревать.
— Ты, вообще-то, демон! — сердито напомнил ей Фэй Я.
— Ты, старый дуралей, решил всю площадь оповестить о том, кто она есть? — зашипел на него рассерженный лекарь. — Из ума выжил? Что ты хочешь от этого ребенка⁈
Пока старики препирались, Ли Мин справлялась с подступившей паникой от осенившей ее вдруг догадки. Ведь если Главу сместят и клан разгонят, то выгонят и ее. Что ей тогда делать? Она не может уйти от пентаграммы, возле которой обречена жить до следующего лета.
Только магия то здесь причем, когда можно справиться без нее. Ответ, как именно спасти Главу, прямо таки напрашивался сам собой и Ли Мин в недоумении смотрела на Третьего мастера. Неужели та не видит столь очевидного выхода? Но Ся Гэ стояла неподвижно и хмуро, опустив глаза. Зато быстро сообразила дочь казначея, находящаяся среди женщин клана.
— Все это отвратительная ложь! — неожиданно выступила она вперед. — Глава очень внимателен к женщинам. Вы не можете обвинять его в подобной безнравственности и непотребстве.
— Однако доказательство верности моих обвинений то, что Глава Северного Ветра до сих пор не женат и не имеет наложниц. Или вы хотите объявить нам доказательство обратного? — прищурился на нее чиновник с таким недвусмысленным видом, что бедняжка, смутившись, густо покраснела.
— Я только хотела сказать… — пробормотала она, горя ярким румянцем стыда под всеобщим пристальным вниманием, — что это… чепуха…
Ли Ло можно было понять, у какой девушки на выданье хватит духа поставить под удар свое доброе имя и опозориться прилюдно, пусть даже ради любимого и дорогого человека. Тем не менее дочь казначея отважилась на это и Глава будет распоследним идиотом, если не оценит ее поступка.
— Глава… он… часто оставался со мной… вечерами… ночью… — бормотала она через силу, делая столь смелое признание.
Ли Мин выжидающе смотрела на Главу: «Ну же, давай, поддержи ее и спаси ее честь, которую она сейчас безжалостно растаптывает ради тебя!» Но Глава лишь бросил на Ли Ло холодный раздраженный взгляд.
— Со мной он тоже оставался, — вздернув подбородок, вдруг выпалила Третий мастер, не желая уступать сопернице даже в позоре.
— Ваше желание, желание адептов клана, обелить своего Главу, понятно, — издевательски хмыкнув, заявил придворный чиновник, растянув губы в недвусмысленной улыбке, при этом его глазки превратились в щелочки. — Было бы странно, если бы кто-то из вас, не попытался его спасти, а потому ваши свидетельства не могут быть приняты во внимание.
И если до того Третий мастер с вызовом смотрела на скромно потупившуюся Ли Ло, то при этих словах чиновника, обе беспомощно переглянулись и уставились на безразличного Главу, сидевшего с видом равнодушного ко всему человека.
— Ой, плохо! Если Главу уберут под таким бесстыдным предлогом, репутация клана будет погублена навсегда, — в отчаянии сокрушался маг. — Северному Ветру уже никогда не возродиться!
— Ну, вот какой из него гомик, если он серьезно болен! — возмущенно шептала Ли Мин лекарю Бину. — Учитель, скажите об этом.
— Молчи! — шикнул он на нее. — Императорский двор того и добивается. Скажи хоть что-нибудь об его недуге, как его тут же сменят на другого — здорового и деятельного человека, например, ставленника Царедворца. Все это понимают, кроме тебя, бестолочи.
— Сделай же, в конце концов, что-нибудь! — умолял маг Ли Мин с другой стороны, дергая ее за рукав.
Из объяснений лекаря Бина Ли Мин поняла одно, что ничего не поняла, но одно знала твердо — пациента следовало спасать. Вдохнув и выдохнув, она покачала головой и подняв руку стала пробираться через толпу. В голове вертелось здравое: «Ну куда ты опять лезешь⁈» и «Остановись! Тебе больше всех надо⁈» Но на этот раз вмешаться было необходимо, чтобы предотвратить уничтожение клана. Она не может уйти из этих мест. Люди ее пропускали, расступаясь, когда, обернувшись, узнавали ученицу лекаря. Выбравшись на площадь и встав перед столом чиновника, Ли Мин, как полагается, приложив ладони к животу, вежливо поклонилась.
— Ох, вот не хотела я говорить об этом, — застенчиво опустив глаза, проговорила она. — Но коли зашел разговор об таком, то как не пожаловаться столь важному господину сановнику, — и снова согнулась в земном поклоне.
— Назовись! — Рявкнул чиновник, хлопнув ладонью по столу, чтобы нагнать еще большего страху на деревенскую простушку.
— Ой, боги Небесные! — Послушно перепугалась Ли Мин и замямлила словно потерявшись от грозного окрика: — Так из деревни я из этой.
— Она сирота, — выкрикнул кто-то из толпы деревенских, догадываясь, что ученица лекаря опять что-то затеяла и решив поддержать девчонку.
Ли Мин быстро взглянула на Третьего мастера, но та стояла с отрешенным видом как деревянная.
— Говори, что хотела сказать! — нетерпеливо напомнил чиновник.
Деревенские такие тугодумы.
— Так… ваша милость, этот вот человек из Поместья, — указала она на Главу. — Попользовался мною, а денег как обещал, не дал… ведь был промеж нами уговор. А я девушка честная… вот и поверила…
Глава, прижав пальцы к переносице, поднял на нее тяжелый взгляд.
— А вот я узнала тебя, охотник. Это ведь ты валял меня тогда в кустах. А оказывается, это сам Глава был… Или не он… слишком уж дохлый и бледный какой-то… — отводила Ли Мин душу, отыгрываясь за Казематное ущелье под сдержанные смешки деревенских, пользуясь тем, что ни Хранители, что с ужасом взирали на нее, трясясь от гнева, ни Третий мастер не могут ее прервать своим: «Да как ты смеешь!». — А ведь хотела даже ребенка родить. Думала вот… стану женой приличного человека…
— Так у тебя от него ребенок? — округлил щелочки глаз, что стали теперь похожи на монетки, чиновник.
Площадь затихла с веселым интересом следя за развитием событий. Стройные ряды трех отрядов адептов дрогнули.
— Да как же! — горестно всплеснув руками, пожаловалась Ли Мин. — Моей товарке вздумалось перебежать мне дорожку и отбить его. Вон она подлая! — развернулась Ли Мин, обвиняюще указав на разбитную вдову Е Чен у которой Ли Мин выходила ребенка.
Та хихикая в рукав, смотрела на проказы Ли Мин, но когда ученица лекаря указала на нее, ошеломленно огляделась вокруг и с недоумением воззрилась на указующий палец наставленный прямо на нее, а потом на круглые умоляющие глаза самой Ли Мин.
Сзади молодую вдову Е Чен кто-то пихнул и она вынужденно шагнула вперед и, уперев руки в бока, заикаясь осведомилась:
— А… почему это… красавчик должен быть только твоим⁈
— Вы уж разберитесь, господин, с нею, а уж я в долгу не останусь… — возрыдав, упала на колени перед столом чиновника Ли Мин, с чувством стукнувшись лбом о каменные плиты, подумав, что наверное переигрывает.
— Да! Рассудите! — робко поддакнул вдова Е Чен, опускаясь рядом с ней на колени.
Писцы из свиты чиновника только успевали водить кисточками в протоколе, запечатлевая весь тот фарс, что происходил сейчас на площади Поместья. А ведь все это начал придворный чиновник, высосав из пальца причину, по которой хотел низвергнуть Главу. Грех было не превратить подлую интригу в комедию. И Ли Мин вовсю старалась, импровизируя на ходу:
— Ах ты подлая! — вскочила она с колен. — И долго ты будешь уводить у меня мужиков⁈
— Да кому ты нужна, тухлая селедка⁈ — бесстрашно встретила ее атаку вдова Е Чен.
А Ли Мин, чтобы сдержать рвущийся смех, что начал так некстати разбирать ее из-за «тухлой селедки», обхватила голову Е Чен, якобы «вцепившись» ей в волосы. Та в долгу не осталась и обе «таская друг друга за патлы» как было указано в протоколе, подняли дружный визг, давясь от смеха. Чиновник тут же внес свою лепту в поднявшийся гвалт, начав, истерично кричать, призывать к порядку и стучать кулаком по столу. Только где ему было перекричать двух увлекшихся девиц, под дружный хохот собравшихся на площади. Деревенские и Поместье давно так не потешались. Адепты трех отрядов расстроили четкие ряды и смешав строй, старались разглядеть получше, происходящий перед столом чиновника женский «бой без правил».
Третий мастер, что-то с негодованием выговаривала смущенной дочери казначея. Дамы клана оживленно перешептывались, стараясь не выдать своего жгучего любопытства и, чтобы не прослыть вульгарными, тихонько хихикали в вышитые платочки или прикрывшись широкими рукавами шелковых ханьфу. Глава с брезгливым видом покинул площадь в сопровождении возмущенных Хранителей и императорского чиновника, а за ними роняя свитки, то и дело, оглядываясь, нехотя потянулись писцы. Вошедших в раж девиц кое-как разняли деревенские вместе со стражниками клана.
— Ты мне чуть клок волос не выдрала, а, может, уже и выдрала, — пожаловалась Ли Мин, когда поняла, что можно больше не придуриваться.
— Извини, я старалась тянуть легонько, — виновато оправдывалась Е Чен и обе глядя на всклокоченные встрепанные волосы друг друга, рассмеялись.
Но Ли Мин вмиг перестала веселиться, взглянув в мрачное лицо учителя Бина. Догадываясь по его виду, что дома ее ждет интимная беседа с «воспитательной палкой», она сразу согласилась пойти с пригласившей ее к себе Ли Ло. Обеим не терпелось обсудить случившееся. Например то, почему Третий мастер даже не пыталась обелить Главу, которого обвиняли в позорном грехе. А ведь она не раз во всеуслышание твердила, что нет такой жертвы, которую не смогла бы принести ради него.
И вот теперь сидя в покоях дочери казначея, обе девушки с удовольствием перемывала косточки этой Ся Гэ. Ли Ло за то, что та сперва не поддержав, после примазалась к ее жертвенному позору. Ли Мин, потому что Третий мастер недавно выговорила ей из-за надуманного пустяка.
А дело было так.
День назад, Ли Мин, торопясь ко Второму мастеру и пленному безликому, проходила мимо двора Главы, когда дорогу ей заступила Третий мастер, как будто нарочно поджидая ее.
— Не шуми, — вышла из ворот «первая красавица» клана, сжимая рукоять меча, что висел у нее на поясе.
— Я шумлю? — удивилась Ли Мин, попытавшись было обойти ее. — Я ведь только что подошла.
— Не болтайся здесь и, вообще, обходи стороной это место, — надменно велела Третий мастер.
— Чего это? — огрызнулась Ли Мин. — Когда это в Поместье стали запрещать разговаривать и ходить?
— Главу беспокоит шум, — с неприязнью поставила ее в известность Третий мастер.
— Тогда не создавай его тут намеренно и дай мне пройти.
Ли Ло изящно разливая чай по фарфоровым чашам, покачала головой.
— То, что ты не даешь Ся Гэ спуску, нравится не только мне, уж поверь. Но в том, как она повела себя на площади, понять можно, ведь мы не только не помогли Главе, а, кажется, еще больше усугубили его положение своим безрассудством.
— Как это? — опешила Ли Мин, не обратив внимания на протянутую ей чашу с хризантемовым чаем. — Было бы лучше, если бы все считали Главу «надкушенным персиком», так что ли?
— Так, — кивнула Ли Ло, вздохнув.
— И, почему это, я не удивлена, — фыркнула Ли Мин, беря у нее чашу с чаем.
— Ты все поймешь, когда я расскажу тебе о дочери Министра финансов? — мягко проговорила Ли Ло. — Это произошло ранней весной, так что тебе простительна сегодняшняя выходка, ты ведь не знала о Невесте Главы. Эта девица прибыла внезапно, ее приезд стал неожиданностью для Поместья, тем не менее Глава с Хранителями учтиво встретили ее. Я как и Третий мастер все это время сопровождала Главу и не могла не заметить, что барышня слишком взволнована и чрезмерно разговорчива, так что Глава поинтересовался не случилось ли что с ее отцом господином Цин Дю. Но она уверила, что с отцом все в хорошо и приехала к Главе по своему желанию. Гостья явно хотела поговорить с ним без посторонних, потому я и Хранители оставили их, тем более я должна была позаботиться об обеде и устроить дочь придворного министра должным образом. Но Третий мастер задержалась. То есть сделала вид, что ушла, но, на самом деле, подслушала их разговор. Оказывается, барышня Цин приехала для того, чтобы выразить свою благодарность. Глава заметил, что не стоило утруждаться, потому что ее отец уже отплатил ему в полной мере, но снова поинтересовался все ли в порядке в доме Цин? Вот тогда девица призналась, что отец желает устроить ее брак, которого не желает она, но поскольку Глава не женат, и не имеет наложниц, то он мог бы заключить брак с ней, которому не будет противиться не то что ее отец, а даже император. Последовавший ответ, что это невозможно, обидел девушку, решившей, что она не по нраву Главе. Но господин поспешил разуверить ее, сказав, что по состоянию своего здоровья просто не пригоден к супружеству и что не хотел бы ее разочаровывать, тем более ломать жизнь. Однако, после того, как девица заявила, что ей достаточно быть подле него, стало понятно, что она не отступится. Глава не мог напрямую отказать дочери знатного вельможи, потому ответил уклончиво, что подумает. Это было все равно, что сказать: «Нет». Тогда-то в голове девицы созрел план: раз Глава добровольно не желает связать себя с ней узами брака, значит нужно вынудить его к этому.
Ли Мин закусила губу, уже поняв, что она опять грубо влезла куда ее не просили.
— И вот дочь министра Цин, по возвращению к отцу, подкинула ему некую мысль, — продолжала рассказывать Ли Ло. — А тот, в свою очередь, подал ее императору уже как об устойчивом слухе. Императора в последнее время беспокоило нежелание Главы заключать брак с кем бы то нибыло. И когда министр финансов намекнул, что его дочь куда как выгодная партия для клана Северного Ветра, его величество не мог с этим не согласиться, потому-то и послал чиновника, чтобы тот открыто обвинил Главу в непозволительном пристрастии, принудив его к мысли о женитьбе, чтобы обелить свое имя и сохранить клан. О решении императора тот час стало известно Главе и он постарался, что бы это дошло до ушей его врага — Царедворца. Тому, конечно же, было не выгодно, что бы сложился столь сильный альянс, связавший Главу и Министра узами родства. И когда в Поместье прибыл императорский чиновник, поставленный на это дело стараниями Царедворца, можно было быть уверенными, что брак никогда не состоится и Министр финансов не захочет компрометировать себя подобным союзом. Однако своим желанием обелить Главу, как и жаждой справедливости, мы лишили его возможности избежать женитьбы.
— Вообще-то, очень странная отмазка, не находишь? — хмыкнула Ли Мин, внимательно выслушав подругу.
— Зато она подтвердилась видимым для всех доказательством — Глава до сих пор не женат и рядом с ним нет женщины. И если бы все прошло по задумке Царедворца и Главы, тогда бы уж больше никто не подступился к нему с предложениями о браке, — вздохнула Ли Ло.
— Но… ведь все может измениться. Подумай о том, что Глава сегодня заметил, что ты человек который согласиться быть даже оболганной ради него? Что с вами будет тогда? Как вы сможете скрыть вашу связь? Что будет, когда поймут, что Глава водил всех за нос?
— Увы, — опустила глаза дочь казначея, прикрыв печаль длинными ресницами. — Глава не хочет тратить время ни на что более, как только успеть до своей кончины укрепить клан.
— И что же теперь? — расстроилась Ли Мин, что не сможет исправить того, что уже напортачила. — Ему придется жениться?
— Да. И я как никто понимаю тревогу Третьего мастера. Ведь супруга Главы переживет его и станет Главой клана Северного Ветра.
— Фигово, — вздохнула понуро Ли Мин, поняв, что умудрилась загнать Главу в ловушку нежеланного брака. — Но если уж на то пошло, Ся Гэ могла бы предупредить нас, чтобы мы не старались устраивать весь этот фарс.
— А она и предупреждала всем своим отрешенным видом.
— Ну, если учесть, что такой вид у нее всегда, то не удивительно, что ее намека мы не поняли.
И девушки засмеялись.
— Ли Ло это ведь за тобой приходили безлицые? — вдруг спросила Ли Мин, имея ввиду недавнее сражение в Снежных Листопадах.
Какое-то время дочь казначея, раздумывая, внимательно смотрела на нее своими глазищами, потом спросила:
— Но зачем я Сумеречным?
— Может, отец что-то рассказывал тебе перед гибелью, или что-то передал?
— Я… — начала было Ли Ло, вдруг пораженно замолчав. — Бумаги… Я забрала все бухгалтерские книги отца.
— Тогда, дело в них! А где они сейчас?
— У Главы. Я передала их ему взамен на защиту и покровительство Северного Ветра. Но ни тебе ни мне, уж точно, не следует вмешиваться в это.
С чем Ли Мин не могла не согласиться.
Попрощавшись с дочерью казначея, Ли Мин уже в прохладных сумерках отправилась к своей пещере, решив с этого дня вообще не появляться в Поместье. Мало ей, что нажила ярого врага в лице Третьего мастера, так еще умудрилась сделать из хилого Главы главного распутника клана, толкнув прямиком в невыносимый ему брак, как в зловонную кучу, не дав обойти ее. И если Глава и в самом деле голубой, — просто девчонки: ни дочь казначея, ни Третий мастер этого еще не просекли, — то она пропала. Всю дорогу до своего пристанища Ли Мин отвешивала себе чувствительные тумаки по дурной голове. Вот почему ей больше всех надо⁈
Ах, если бы то, что она ругала себя на чем свет стоит, хоть как-то помогло делу, которое уже сделано. Она не удивиться если завтра ее вообще погонят отсюда взашей, запретив навсегда появляться в землях Северного Ветра, а то напоследок еще дадут тяжелых палок, так, что она двинуться не сможет и даже лекарь Бин не поможет. Ли Мин перетрусила не на шутку, сообразив, что уж Третий мастер постарается добиться для нее такого приговора. И в своих догадках была недалека от истинны и Третий мастер этим вечером действительно настаивала, чтобы изгнать ученицу лекаря из клана.
Дело было так.
Третий мастер после того, как Глава учтиво проводил несолоно хлебавшего императорского чиновника со свитой писцов, принялась уверять, собравшихся в Павильоне Небесной Справедливости, что только ученица лекаря повинна в том, что имперский чиновник поделиться с императором своим нелицеприятным впечатлением о клане.
Хранители, молча, переглядывались, понимая, что тут и убеждать никого не нужно, Глава и так был уязвлен и оскорблен до глубины души тем, что устроила на площади дерзкая девка. Но тут выступил Второй мастер и поклонившись, напомнил, что у ученицы лекаря не было намерения оскорбить Главу, она лишь старалась ему помочь, но по недоразумению, ее усилия были направлены не в ту сторону. Он напомнил, что именно она успела предупредить Поместье о безлицых, и ее стараниями на сторону клана перешел один из них.
— Это ничего не значит! — топнула ногой Третий мастер. — Низкая девка опорочила Главу перед всем Поместьем и императорским чиновником! Господин, почему вы так мягкосердечны к этой безродной? Да за такое ее следует предать жестокой казни.
— Какой именно? — вяло поинтересовался Глава, ему все это уже изрядно надоело, было видно, что он утомлен и ему хотелось вернуться к себе и прилечь.
— Ее нужно разорвать конями, чтобы никому не было повадно лезть туда куда не просят, — последовал жесткий ответ.
Глава поморщился и с досадливым вздохом поинтересовался:
— Если желание помочь, пусть и неуклюжее, ты называешь преступлением то, как расценить поступок с воскурением афродизиака? А ведь я чуть не умер от него. Разве это не преступление против меня? Так какое наказание положено в таком случае тебе, Третий мастер?
Хранители зашептались, поглядывая на Ся Гэ. Саму ее замечание Главы уязвило в самое сердце. Ладно бы он упрекнул ее в этом наедине, без посторонних, но он напомнил об этом при Втором мастере и Хранителях, теперь многозначительно ухмылявшихся.
— Зачем ты вступаешься за эту помойную крысу? — выговорила она, сорвавшись на Втором мастере, когда Глава, устало бросив, чтобы оставили все это, убрел в свои покои поддерживаемый верным Хао.
Для Ли Мин, к счастью не ведавшей, что ее судьба и в самом деле висела на волоске, единственным выходом перестать терзаться, было разобраться с Песчаной Хижиной. Она долго не могла уснуть, размышляя о том, чтобы наведаться туда в поздний час и посмотреть, что в ней твориться ночью. Но, ворочаясь на своем ложе, только лишний раз убеждалась, что пойти туда одна не осмелиться, храбрости не хватит. Одна надежда на Второго мастера.
Он, конечно, пойдет с ней, смущало лишь то, что ее просьбу Пэн Хэн может воспринять как заигрывание. И как после будет относиться к ней? Станет ли воспринимать ее всерьез? Но подумав еще, Ли Мин поняла, тут главное, как позвать. Потому когда Второй мастер через два дня, наведался к лекарю, чтобы увидеться с Ли Мин, то нашел ее задумчивой и рассеянной. За эти два дня Ли Мин удалось избежать задушевного «разговора» с воспитательной палкой учителя благодаря стараниям сердобольного мага, как чувствовавшего, что не следует уходить в пещеру, пока лекарь не успокоится. Упрекнув товарища в том, что если он и дальше будет столь суров с девочкой, то она перестанет приходить к ним и знаться с ними. Как ему, Фей Я, заниматься в пещере, если бедняжка зашуганная суровым лекарем, перестанет выходить из нее? Поворчав лекарь смирился и, успокоенный Фэй Я, собрав в узелок вкусности, поспешил в пещеру.
И вот теперь Пэн Хэн старался обратить на себя внимание Ли Мин, развлекая старика Бина незначащей болтовней и сплетнями из Поместья, а когда девушка вышла из дома, увязался за ней.
— Что с тобой сегодня? — остановился он рядом с ней. — Ты будто избегаешь меня, даже словечка не сказала и в мою сторону не смотришь. Слышал, лекарь Бин страшно ругался на тебя из-за того, что ты устроила у Павильона Правосудия? — не смог он сдержать улыбки.
— Брат, не мог бы ты и дальше развлекать учителя разговором, чтобы он не заметил моего отсутствия, — попросила Ли Мин, не поддержав его шутливого тона. — Не хочется злить его еще больше. Эта его дурацкая палка, теперь все время у него под рукой.
— Что ты задумала? — встревожился Второй.
— Надо сходить к Песчаной хижине. Я быстро обернусь, только туда и обратно…
— Что прямо сейчас, ночью⁈ — не поверил он.
— Да тише ты, а то учитель того гляди прибежит…
— Одна никуда не пойдешь! — отрезал Пэн Хэн.
— Тогда пойдем со мной? — тут же предложила Ли Мин, что есть силы скрывая ликование.
— Нет.
— Нет? Ну, тогда…
— Погоди! — схватил ее за руку Пэн Хэн. — Объясни, зачем тебе это?
— Если не днем то ночью там, явно, что-то происходит. Хочу убедиться в этом. Ну, все, я пошла.
— Одну не пущу.
— Так ты идешь со мной или нет?
— Да.
Только вот ночь для прогулки до хижины выдалась не очень удачной. Тучи то и дело гасили лунный свет и проблески звезд, погружая лес в кромешную темноту, поэтому Второй мастер крепко взял Ли Мин за руку, велев ей держаться к нему поближе. Но она все равно спотыкалась о корни, что были повсюду и упрямо лезли под ноги.
— Вздумала одна идти, — все не мог успокоиться Второй мастер. — Ты бы уже заблудилась, не пройдя и трех шагов от порога собственного дома. Подозреваю, что и при свете дня ты с трудом найдешь верную тропу, не то, что ночной порой.
— А ты сам-то не заблудился часом? — перевела дыхание, едва поспевавшая за ним Ли Мин.
— В отличие от тебя, я живу возле горы Доуфань с детства и неплохо знаю эти места, а может даже лучше местных. Во всяком случае, в лесу никогда не теряюсь и всегда смогу выбрать правильное направление.
— Расхвастался, — насмешливо поддела парня Ли Мин, когда они вышли на просеку.
Деревья расступились и стало намного светлее, но возле земли царила кромешная тьма. И вряд ли они сразу увидели хижину, если бы не ее освещенное окно и дверной проем. Молодые люди переглянулись.
— Вот так, так… — озадаченно пробормотал мигом подобравшись Второй мастер. — А ведь она, как болтают, давно заброшена.
— Погоди, — схватила за руку, двинувшегося было к хижине Пэн Хэна, Ли Мин.
— А чего ждать, разве мы не затем пришли, чтобы посмотреть, что здесь да как? — удивился он. — Ты, сестрица, как в воду глядела.
— Это может быть опасно, — рванула парня к себе Ли Мин.
— Лихих людей здесь быть недолжно, — пытался успокоить ее Пэн Хэн. — Глава строго следит за этим. А если и так, то я обязан задержать чужаков, с какой бы целью они сюда ни заявились и отправить в Поместье для праведного суда.
— Разве только какой-нибудь безобидный бродяга или паломник нашел здесь пристанище на эту ночь, — успокаивал она себя. — Может быть и так. Но давай, все же, для начала тихонько поглядим в окно.
— Хорошо, — согласился Пэн Хэн. — Только, смотри под ноги, не навернись ненароком и не наделай шума.
И вот они, подкравшись, осторожно заглянули в окно. В хижине в кругу горящих свечей сидел человек в свободных темных одеждах, скрывающих его фигуру и что-то рисовал на земле. Что именно, понять было невозможно, как и то, что это был за человек из-за накинутого на голову просторного капюшона, что полностью скрывал лицо в тени, как будто и не было его вовсе. В довершение ко всему, он что-то бормотал. Неизвестный сделал движение, громко произнеся что-то непонятное.
— Колдовство! — ахнул Второй мастер и не успела Ли Мин глазом моргнуть, как он ворвался в хижину: — Я Второй мастер клана Северного Ветра на чьих землях ты находишься. Назовись, кто ты и чем сейчас занимаешься⁈
Неизвестный вскочил, взмахнув полами широкого плаща, и одним махом скорее вылетел, чем выпрыгнул в окно. Пэн Хэн, не долго думая, сиганул за ним, а Ли Мин вбежала в опустевшую хижину, чтобы спокойно осмотреться.
Оплывали сальные свечи. Накарябанный на земле круг сложной триграммы, наполовину залит кровью. Пэн Хэн прав — здесь проходил колдовской обряд. Ли Мин внимательно разглядывала триграмму. В хижине тихо, лишь ветер шуршал сухими листьями в углах пустого, продуваемого дома. Ровно горели свечи. Секундочку!
Если ветер шуршит листьями, почему пламя свечей даже не дрогнет? Девушка отвела взгляд от корявого рисунка на земле. Из углов хижины доносились шорохи, но ветра она и вправду не чувствовала. И тут увидела… К той части триграммы, что была окроплена кровью, шурша, подползал разный лесной сор: сухие листья, сучки, шишки, пожелтевшие сосновые иглы, клоки мха, комья земли и травы, образуя некий извилистый ручеек, будто притягивались кровью, как железная стружка магнитом. Покрывая каждую каплю крови, лесной сор растекался по земле грязным покровом и, вдруг начал заворачиваться в подобие вихря, поднимаясь над полом. Лесной сор летел по спирали, образуя, смутно знакомый, незавершенный человеческий силуэт. Ли Мин хоть и было страшно, но, все же, больше любопытно. Мусорная человеческая фигура наметилась уже выше плеч, а потом вдруг осыпалась, вновь превратившись в кучу обычного сора. Видимо случилось это из-за прерванного обряда, что так и не был завершен.
В хижину, высоко подняв фонарь, вошел Второй мастер.
— Ну, что? Убежал он от тебя? — спросила Ли Мин, радуясь, что, наконец, не одна.
Но Второй мастер с торжественным молчанием шел к ней. «Что-то не так?» — попятилась от него Ли Мин. От непривычного вида друга бросало в дрожь и она, невольно вошла в нарисованную триграмму, перед линией которой Второй остановился, словно налетев на стену.
— Эй, чучело, где Второй мастер? — с вызовом спросила Ли Мин, отчаянно храбрясь, хотя от страха у нее зуб на зуб не попадал и мелко тряслись коленки.
Настоящий Второй мастер на такое вот обращение сразу бы бурно возмутился. Этот же растянул губы в жуткой усмешке. А когда Ли Мин разглядела его острые зубы похожие на заточенные зубцы пилы, то вообще перестала что-либо соображать от ужаса и только поворачивалась за обходящим вдоль линии триграммы лже-Вторым. Он же идя вокруг нее, все натыкался на невидимую преграду, доставая из-за пояса нож, так что Ли Мин невольно почувствовала себя овцой-девственницей на заклание. Неприятное чувство! Больше сопротивляясь своему страху, чем тому, кто клацал своими чудо зубками за линией магического круга, Ли Мин показала ему средний палец. Острозубенький утробно рыкнул в ответ на оскорбительный жест и фонарь погас. Ли Мин стояла как вкопанная, боясь шевельнуться в темноте, напряженно до звона в ушах, прислушиваясь к подозрительным пугающим шорохам.
— Ли Мин! — прокричали в панике рядом с хижиной.
— Я здесь… — пискнула девушка.
Хижину осветил яркий свет фонаря, и ей пришлось прикрыть глаза ладонью.
— Небо! — с невообразимым облегчением причитал Второй мастер. — Ты здесь! Почему не откликаешься⁈ Я уже не знал, что и думать, где искать тебя⁈
Ли Мин опустила руку, открывая глаза и при тусклом свете фонаря, что держал над собой Пэн Хэн, оглядела хижину, единственную обстановку которой, составляли оплывшие пеньки свечей.
— Ли Мин…
— Стой, где стоишь! — нервно остановила, шагнувшего было к ней Второго мастера, девушка, потребовав: — Ну-ка улыбнись!
— Что? — не понял он, округлив глаза. — Что с тобой? Право, сейчас вовсе не до улыбок. Нужно, как можно скорее убираться отсюда.
— Улыбнись, — потребовала Ли Мин.
Второй мастер с усилием растянул губы в вынужденной улыбке, непонимающе и с понятной тревогой глядя на Ли Мин, не зная, что и подумать. Странное и жуткое это место!
— Второй! — с облегчением выдохнула девушка, разглядев его, пусть не идеальные, человеческие зубы. — Это ты! Небо! Где ты был⁈ — кинулась она к нему из круга, схватив в порыве молодого человека за руку. — Знаешь, как было страшно⁈ — жаловалась она, сжимая его ладонь.
Второй с облегчением выдохнул, счастливо улыбнувшись, когда она, обхватив его руку, уже не отпускала ее. Больше не давая себе труда следовать за женской логикой, он погладил девушку по растрепанным волосам, успокаивающе проведя ладонью по ее чумазой щеке.
— Ты как? — шепотом спросил он, не в силах справиться с нежностью, так некстати накатившей на него в этом жутком месте.
— Отделалась испугом средней тяжести, — улыбнулась Ли Мин, потянув его из хижины, которую ему уже вовсе не хотелось покидать.
— Чего ты так испугалась? — допытывался он, нехотя следуя за ней.
— Пойдем отсюда быстрей, — торопила Ли Мин и он подчинился, идя за девушкой, пообещавшей ему: — Я тебе по дороге все расскажу… ты не поверишь…
Только получилось так, что сперва Пэн Хэн рассказал, что не догнал колдуна, потеряв его в темном лесу, а после она рассказала, что произошло с ней в хижине без него.
— Так колдун вернулся, пока я рыскал по лесу, ища его? — мрачно подвел итог Второй. — Зачем?
— Думаю, что бы закончить ритуал, а тут я в самом центре круга из которого он не мог меня выкурить и сам не в силах был преодолеть его магической черты. И знаешь на кого был похож тот незавершенный силуэт из мусора?
— На кого?
— На Главу.
— Ты уверена?
— Это были его одежды и манера опускать плечи.
— Так, выходит, что ворожили на него?
— Получается, что да. Но меня вот что занимает, почему это лазутчики безлицых не выбрали для своих мерзких ритуалов местечко поукромнее, где их никто не смог бы ни увидеть, ни прервать, а, расположились прямо под боком у деревни. Могли бы отыскать какую-нибудь пещеру или расщелину, где их никто и никогда бы не отыскал.
Пэн Хэн задумался, продолжая крепко держать Ли Мин за руку, а после проговорил тихо, так, что бы девушка не отстранялась от него, стараясь сохранять дистанцию, а наоборот, придвинулась, коснувшись плечом его плеча.
— Должно быть Горный дух мешает им приблизиться к горе Доуфань, — высказал он предположение с которым Ли Мин не могла не согласиться.
Но тогда, думала она, почему магию безлицых не «засек» Фэй Я? Она ведь слышала, как лекарь однажды сказал, что благодаря магу были как-то обнаружены сумеречные. Второй и Ли Мин вышли из враждебной темноты ночного леса, где чуть ли не каждый куст следил за ними, и потому они крепко держались за руки, чтобы не было так страшно.
— Что будем делать? — спросила Ли Мин, когда подошли к дому мага.
Тявкнула Ленточка, но почуяла своих и умолкла.
— Доложу об этом Главе, — сказал Пэн Хэн.
— Подожди, — поморщилась она при упоминании Главы. — Ему-то зачем рассказывать?
— Он не терпит, когда не ведает о таких вещах, что творятся в клане. Тем более это мерзкое дело напрямую касается его.
— Перебьется. Просто доложи ему после… по результату.
— Но тогда придется испытать его гнев. То чему мы стали свидетелями этой ночью, очень серьезное происшествие и может иметь гибельные для клана последствия.
— А если он начнет нам мешать и все запорет?
— Не думаю, что так произойдет. Он больше нас ведает, что происходит вокруг и может направить нас так, чтобы мы не помешали ни его делам, ни делам клана.
— Ну куда ж нам без этого заядлого интригана! — хмыкнула Ли Мин.
— Заходи в дом и ни о чем не беспокойся, — мягко велел ей молодой человек. — Предоставь это мне.